Взглянув на часы, она поняла, что до отъезда остался всего час, и заторопилась.
Войдя в квартиру, Александра решила напоследок полить цветы в садике. Взяла лейку, направила ее под корень бугенвиллеи – но вода не полилась.
В чем дело? Воды в лейке было вполне достаточно, значит, что-то попало в носик…
И тут она вспомнила о камее.
Запустив руку в лейку, она нашарила камею под водой, вытащила ее и растерянно взглянула на овальный розоватый камень.
Первой ее мыслью было оставить камею здесь, в Черногории, и забыть о ней, как забывают страшный сон. В самом деле, из-за этой штучки у нее пока что были только одни неприятности!
Но чем дольше она смотрела на розовый камень, на смеющуюся маску с провалами глаз – тем яснее понимала, что не хочет расставаться с ней. Что за дела! Она нашла ее, достала со дна моря, она, Александра, имеет на нее все права, а то, что какой-то жуткий тип пытался ее отобрать, ее совершенно не касается, тем более что она своими глазами видела, как он утонул, так что вопрос закрыт…
У нее мелькнула еще какая-то неоформившаяся мысль, но в это время в дверь позвонил таксист, и Александра обо всем забыла. Она машинально сунула камею в карман и подошла к двери.
Самолет взлетел точно по расписанию.
Александра дремала в кресле, и с каждой минутой полета Черногория с ее ослепительным солнцем и пышной тропической природой отходила от нее все дальше и дальше, становилась все менее реальной, как будто ее никогда и не было, а Петербург – с его отвратительной погодой, с повседневными заботами и проблемами – неотвратимо приближался и становился единственной и несомненной реальностью.
Уходило в туман небытия и все произошедшее с ней в Черногории.
Александра уже не верила в реальность этих событий, не верила, что все это было с ней. Казалось, что она прочла на пляже какой-то приключенческий роман в потрепанной бумажной обложке и приняла за реальность события, описанные в нем.
* * *Выйдя из особняка Гнея Домиция Агенобарба, предсказательница Сатурнина направилась в сторону форума. Однако, немного не дойдя до него, она отпустила чернокожую служанку, огляделась по сторонам и свернула в мрачный лабиринт переулков возле знаменитой и страшной Мамертинской тюрьмы. Здесь, в этих гнилых местах, обитали беглые рабы и гладиаторы, игроки в кости и стукалку, а также прочие сомнительные и опасные личности. Сюда редко заглядывали патрули преторианской стражи, зато здесь часто можно было встретить грабителя или убийцу, или еще кого-нибудь из тех, кто называет себя «народом ночи».
Не успела Сатурнина пройти и сотню шагов, как навстречу ей из глубокой тени выступила закутанная в рваный плащ фигура. Как раз в это мгновение из-за облаков выглянула луна, и ее мертвенный свет озарил лицо ночного бродяги.
Лицо это было страшным: кривой шрам пересекал его от подбородка до левого глаза, и вместо ока на лице зиял черный провал.
– Ох ты, какая знатная госпожа забрела в наши края! – проговорил одноглазый, хищно оглядывая Сатурнину. Так кот оглядывает испуганную горлинку, которая сломала крыло и не может взлететь. – Должно быть, госпожа заблудилась? Так я могу за умеренную плату показать дорогу и даже проводить госпожу куда ей угодно!
– Я не нуждаюсь в твоих услугах, красавчик! – ответила Сатурнина. – Я хорошо знаю дорогу, и мне не нужен провожатый!
– Ах вот как? – перебил ее одноглазый. – Коли ты знаешь дорогу – так знаешь и то, что в здешних местах положено платить за проход! Я собираю пошлину в пользу «народа ночи»! – С этими словами он выхватил из складок своего драного плаща длинный заржавленный нож и нацелил его в грудь женщины: – А ну, гони деньги!
– Это ты-то говоришь от имени «народа ночи»? – отозвалась Сатурнина, не скрывая насмешки. – Что ты знаешь о ночи, несчастный побирушка!
– Я знаю о ней все! – прохрипел грабитель и замахнулся ножом. – Ночь – моя мать и кормилица! В темноте я – как у себя дома! Я – один из тех, кто крадется под покровом тьмы и собирает дань со случайных прохожих! Хватит болтать – давай мне свои деньги!
– Слушаю и повинуюсь, – ответила Сатурнина с фальшивой покорностью и протянула грабителю кожаный мешок.
– Давно бы так! – тот ухмыльнулся, отчего его изуродованное лицо стало еще отвратительнее. – Что-то твой кошель больно легок! Золото обычно куда тяжелее. Не хочешь ли ты, несчастная, обмануть сборщика податей?
Он дернул завязки и запустил руку в мешок. Тотчас же окрестности огласил крик изумления и боли. Грабитель выдернул руку из мешка и затряс ею в воздухе.
– Что это?! – Он швырнул мешок на землю, и оттуда выползла небольшая зеленая змейка с черной полосой вдоль туловища.
– Это нубийский аспид, – спокойно ответила Сатурнина. – Его укус смертелен. Так что ты, красавчик, не проживешь и часа! Не стоило тебе собирать подать от имени «народа ночи», о котором ты ровным счетом ничего не знаешь.
– Ведьма! – хрипло выкрикнул незадачливый грабитель, в ужасе глядя то на змею, то на ее хозяйку. – Проклятая ведьма! Ты за это поплатишься… поплатишься своей жизнью…
Он вновь замахнулся ножом, попытался ударить Сатурнину, но клинок выпал из слабеющей руки, грабитель схватился за грудь и пошатываясь побрел куда-то в темноту – в вечную темноту.
А Сатурнина, проводив его взглядом, наклонилась и проговорила шипящим шепотом, обращаясь к зеленой змее:
– Возвращайся домой, дружок! Ты сделал свое дело!
Змея послушно заползла в мешок, предсказательница подняла его и продолжила путь.
Впрочем, шла она недолго: не прошло и десяти минут, как она остановилась возле жалкой лачуги, притулившейся к склону холма, и трижды постучала в дверь.
– Кто беспокоит нас в такой поздний час? – донесся из-за двери сварливый голос.
– Я проделала немалый путь, чтобы прийти к вам! – отозвалась Сатурнина.
Дверь открылась с жалобным ревматическим скрипом, и предсказательница вошла в лачугу. Ее встретила старая женщина с седыми всклокоченными волосами, похожая то ли на этрусскую ведьму, то ли на одну из мстительниц – эринний. Облачена она была в жалкие лохмотья, но на морщинистом лице жили своей жизнью яркие внимательные глаза. Едва тлевшую сальную свечу старуха поднесла к лицу ночной гостьи.
– Это ты, сестра Сатурнина! – прошамкала старуха. – Проходи, отец ждет тебя!
Казалось, кроме нее, в хижине никого нет. Только в грубом очаге, сложенном из неотесанных камней, тускло горел огонь, над которым в котелке булькало какое-то отвратительное варево, да рядом с очагом за грубой занавеской покачивалась деревянная колыбель. Однако старуха отдернула занавеску и сдвинула колыбель в сторону.
В стене за колыбелью обнаружился низкий лаз. Сатурнина взяла из рук старухи сальную свечу, согнулась в три погибели, протиснулась в щель и оказалась в коридоре, вырубленном в глубине скалы.
Под великим древним городом Римом вся земля была пронизана бесчисленными ходами и коридорами. Заброшенные каменоломни, штольни и подземные ходы, созданные римлянами за тысячу лет жизни города, источили скалистую почву, как черви выедают изнутри перезрелое яблоко. В этих катакомбах прячутся беглые рабы и преступники, здесь же находят приют члены тайных запрещенных сект. Никто не знает доподлинно всех потайных мест подземного города, и никто не рискует излишне углубляться в тайные ходы. Суеверные бедняки и рабы шепотом передают друг другу страшные рассказы о живущих в
