покупку именно такого, но экономная Нинель покупала дешевый хлорный состав, а лишние деньги припрятывала.
Так что же это значит?
Она боялась додумывать мысль до конца. Да и вообще – кто ей теперь поверит? Нинель Леонидовна и сама-то себе уже не верила…
Важнее было другое.
Римма выставила ее с работы, значит, нужно срочно подыскивать другое место, потому что на ее пенсию просуществовать невозможно, а обращаться за каждой мелочью к Володечке, то есть, считай, к Светлане – нож острый…
Бормоча что-то себе под нос, она отправилась наверх. Там, в маленьком чуланчике позади приемной, она хранила свою городскую одежду и кое-какие мелочи. Теперь все это нужно забрать – ведь в фитнес- центр ее больше не пустят…
Нинель Леонидовна открыла чуланчик, стащила форменный розовый халат с логотипом фитнес-центра, повесила на крючок. С соседнего крючка сняла свое неказистое стеганое пальтишко унылого светло- крысиного цвета…
И увидела в углу чулана прислоненный к стене огромный мешок из плотной желтоватой бумаги. В таких пакетах, только поменьше, продают древесный уголь для шашлыков и другие тяжелые пачкающиеся вещи.
– Ничего не знаю, – проговорила Нинель Леонидовна, прижимая к себе пальто. – Ничего не знаю и знать не хочу! И совершенно не интересуюсь, откуда здесь этот мешок и что в нем такое!..
Тем не менее она не могла оторвать взгляд от подозрительного мешка и даже потянулась к нему рукой.
В мешке было явно что-то очень тяжелое. Он привалился к стене чуланчика и, казалось, в любую минуту может упасть набок. Но не падал.
Плотная желтая бумага смутно обрисовывала форму предмета, находящегося в мешке, и этот предмет удивительно напоминал человеческое тело.
– Ничего не хочу видеть! – пробормотала отставная уборщица, но ее рука сама по себе дотянулась до мешка и чуть-чуть приоткрыла его.
И тут же отдернулась. Потому что из мешка на нее смотрел мертвый глаз той самой блондинки, которую она видела в раздевалке…
– Что же это такое… – проговорила Нинель Леонидовна плачущим голосом. – Выходит, и правда у меня начались эти… галлюцинации? Нет, ничего не вижу и ничего не хочу знать!
Она поспешно натянула пальто, с трудом попав в рукава, покидала в пакет свои пожитки и торопливо покинула фитнес-центр.
Проходя мимо стойки регистрации, она смотрела в пол и тихо, монотонно бормотала:
– Ничего не вижу, ничего не знаю, ничего никому не скажу!..
Девушка-администратор проводила ее удивленным взглядом и повертела пальцем у виска.
На следующее утро Василий Макарович Куликов тяжело вздохнул и неприязненно покосился на телефонный аппарат. Этот вздох и этот взгляд значили следующее: как раз сегодня нужно было связаться с рекламной газетой, чтобы продлить публикацию злополучного объявления. «Частный детектив с большим опытом работы поможет вам в решении ваших проблем…»
Продлить или не продлевать?
Кто поможет ему самому в решении его собственных проблем?
Василий Макарович усомнился в светлом будущем, которое сулила ему профессия частного детектива. Первый заказчик, на которого он так рассчитывал, здорово его подвел. Больше того – он его подставил, выражаясь языком криминального контингента, с которым Куликову часто приходилось общаться по роду своей прежней деятельности. Причем подставил не только его самого, но и Василису, которую Куликов необдуманно подключил к расследованию.
Может быть, прекратить публикацию объявления, махнуть рукой на работу частного детектива и жить, как живут другие пенсионеры? Ходить по врачам, сидеть в очередях, в свободное от посещения поликлиники время клеить модельки танков и самоходных артиллерийских установок, смотреть телевизор…
Василий Макарович снова вздохнул. Такая перспектива его совершенно не вдохновляла. Ему хотелось работать, чувствовать себя нужным людям…
И тут в прихожей заливисто и полнозвучно раскатился дверной звонок.
Куликов вздрогнул от неожиданности, выбрался из-за стола и проследовал в прихожую.
Здесь он припал к дверному глазку, чтобы разглядеть посетителя. Точнее, посетителей.
На площадке перед его дверью переминались двое здоровенных громил с самыми подозрительными физиономиями.
Впрочем, линза глазка так искажала человеческую внешность, что даже пожилая безобидная дворничиха тетя Фрося превращалась в матерую уголовницу, не говоря уже о бывших коллегах по работе в милиции, которых вполне можно было принять за лидеров организованной преступности или закоренелых террористов.
– Кто? – коротко осведомился Куликов.
– Частный детектив здесь живет? – спросил один из посетителей, приблизив лицо к глазку. Дядя Вася разглядел густые сросшиеся брови, низкий лоб и обломанные уши боксера.
– Допустим, – ответил Василий Макарович уклончиво.
– Так мы по объявлению. Хотим тебе, дядя, серьезное дело поручить. Серьезное дело с серьезной оплатой.
Василий Макарович оживился.
Может быть, его мечта осуществится, и ему действительно поручат настоящее расследование? Во всяком случае, этот угрюмый посетитель нисколько не похож на ревнивого мужа, собирающегося нанять детектива для слежки за неверной женой или подругой. Хотя бы потому, что ревнивые мужья не ходят по двое. Ревность – чувство сугубо интимное и индивидуальное.
– Ну что, дядя, откроешь или так и будем через дверь базарить? – процедил бровастый.
Василий Макарович щелкнул замком и открыл дверь.
Посетители протиснулись в прихожую, где сразу же стало тесно.
При непосредственном контакте они выглядели не намного лучше, чем через глазок.
Первый, со сросшимися бровями и низким лбом, был самый настоящий громила-уголовник. Правда, второй был малость поприличнее – широкоплечий парень с наголо выбритой головой и черным чемоданчиком в руке. Однако его маленькие холодные глазки смотрели на Василия Макаровича с каким-то нехорошим выражением, с тем чисто профессиональным интересом, с каким мясник смотрит на барана или теленка.
– Проходите… – неуверенно протянул дядя Вася. – Тапочки можете не надевать…
– А мы и не собирались, – отозвался бровастый и обменялся со своим напарником насмешливым взглядом. – Правда, Гоша?
Тот ничего не ответил, только зыркнул неприветливо.
Василий Макарович неохотно повернулся к посетителям спиной и шагнул в сторону кабинета…
И тут же коридор покачнулся перед его глазами, а в затылок уперлось что-то холодное и твердое.
– Шагай, дядя, куда собирался! – прошипел ему в ухо бровастый. – И смотри, без фокусов и без шума, а то придется твои мозги с обоев соскребать!
– Вы что, ребята, – забормотал Куликов. – Вы меня с кем-то перепутали! Думаете, у меня денег много? Да я нищий пенсионер… у меня в холодильнике и то пусто!
– Нас твои гроши не интересуют! – бровастый повысил голос. – Говорят тебе – шевели копытами, а то рассержусь!
Василий Макарович послушно двинулся вперед и свернул в свой кабинет. При этом он тоскливо думал, что вряд ли ему светит стоящее расследование.
Бандит толкнул его на узкую кушетку и переглянулся со своим напарником. Тот положил на стол черный чемоданчик, открыл его, достал шприц и ампулу с какой-то золотистой жидкостью.
