проводил взглядом.
С Дроздовым ему явно не везло, придется работать по делу Лапина.
Около дома номер шестнадцать по Поперечной улице остановилась видавшая виды милицейская машина. Из нее выбрался коренастый мужчина с широким красным лицом, в форме капитана милиции. Подойдя к калитке, он крикнул:
– Гражданка Хомякова! Зинаида Федоровна! Ты дома, или как? К тебе гости…
На окне шевельнулась занавеска, затем скрипнула дверь, и на крыльце показалась хозяйка – крепкая старуха лет семидесяти с лишком в непременном фланелевом халате, который, как известно, является повседневной верхней одеждой немолодых жительниц деревни и пригородов.
– Никак ты, Степаныч? – проговорила она, из-под руки разглядывая милиционера. – Тебе сколько надо-то? Ты заходи. У меня как раз свежий первач готов, попробуй стаканчик…
– Ты что такое говоришь, Федоровна? – Участковый опасливо оглянулся на машину. – Какой такой первач? Какой стаканчик? Тут со мной товарищи приехали, поговорить с тобой хотят, а ты тут такое… они тебя могут неправильно понять!
Из машины выбрались два дружных капитана – Творогов и Бахчинян. Вслед за участковым они подошли к Зинаиде.
– Как раз мы все правильно поняли! – с веселой угрозой в голосе проговорил Творогов.
– И товарищам твоим налью! – продолжала Хомякова, еще не почувствовавшая сгущающихся над ее головой туч. – Я что – не понимаю? Милиционер, он тоже человек!..
– Замолкни, Хомякова! – прикрикнул на нее участковый. – Люди к тебе по другому делу! Люди к тебе с ордером…
– Ох ты! – Хозяйка всплеснула руками и попятилась. – Ты что же, Степаныч, заранее меня не предупредил? Почему меня не подготовил? Я тебе что – зря плачу?
– Не слушайте ее, мужики! – проговорил участковый. – Она сама не знает, что говорит…
– А по-моему, очень даже знает! – пробормотал Творогов. – Но это ладно, мы сейчас по другому делу, ваши товарно-денежные отношения нас не интересуют. Так что, гражданка Хомякова, приглашайте в дом, будем с вашим хозяйством знакомиться!
– А я ничего! Я разве чего? – залебезила Зинаида. – Заходите, гости дорогие… у меня, конечно, угостить вас нечем, я женщина бедная, на одну пенсию живу…
Она, пятясь, прошла через сени в комнату, и все три милиционера проследовали за ней.
По дороге Творогов наметанным взглядом отметил в сенях объемистые бутыли для самогона и переглянулся со своим напарником, но тот только пожал плечами – этот вопрос их сейчас не волновал.
– Может, все-таки по стаканчику? – повторила хозяйка, с надеждой заглядывая в глаза гостей. – У меня и закуска есть, огурчики свои, и капустка квашеная хорошего засола…
Она кивнула на кадушку, стоявшую в углу комнаты.
Бахчинян проследил за ее взглядом… и вдруг его глаза вспыхнули, как светофор над переездом:
– А это у вас что такое, уважаемая?
Кадушка с капустой была закрыта дощечкой, на которой для тяжести лежала выточенная из серого камня фигурка кошки.
– Да так, это ничего… груз, капусту прижимать! – заюлила Хомякова.
– Груз, значит? – задумчиво проговорил Бахчинян. – Может, и груз… а только в перечне пропавших при квартирных кражах ценностей упоминалась яшмовая статуэтка кошки, китайская, восемнадцатого века… очень, между прочим, большой ценности. А вы этой кошкой капусту прижимаете!..
– Ничего не знаю! – заверещала хозяйка. – Ни про какие такие кражи не слышала! Кошку эту на улице нашла, думаю, что зря валяется? Бедную женщину обидеть ничего не стоит!
– Ладно, бедная женщина! – вступил в разговор Творогов, который уже успел бегло осмотреть помещение и не нашел больше ничего интересного. – У вас в доме сколько комнат?
– Одна только эта, – пригорюнилась Зинаида Федоровна. – Нету у меня излишков жилплощади… вот, Степаныч вам подтвердит, он меня давно знает…
– Про излишки никто и не говорит, а вот как насчет подпола?
– Нету у меня никакого подпола! – недовольно буркнула хозяйка. – К чему он мне?
– Как – к чему? Вы ведь, Зинаида Федоровна, овощи на огороде выращиваете, так должны их где-то хранить?
– Да много ли мне одной надо? – жалостно вздохнула хозяйка, подперев щеку ладонью. – Хлеба кусок да чаю стакан…
Участковый, однако, за спиной у хозяйки выразительно взглянул на Творогова и показал ему взглядом на коврик возле кровати.
– Хороший половичок! – оживился Творогов. – Сами плели?
– Сама, сама! – гордо подтвердила Зинаида. – Зимой времени много…
– Можно посмотреть? – Не дожидаясь ответа, Творогов поднял край коврика и изобразил удивление, увидев под ним крышку подпола. – Надо же, а вы говорили, нет у вас подпола! Вот так живете в доме и сами не знаете, что у вас есть!
На этот раз хозяйка промолчала.
Творогов подцепил крышку за кольцо и поднял ее. Перед ним оказалась лестница, спускающаяся в сухой и чистый подвал. Творогов спустился по ней, и вскоре снизу донесся его голос:
– Ну, идите все сюда! И хозяйка тоже! Тут есть на что посмотреть!
Через минуту все уже стояли в подвале, ярко освещенном лампой под потолком. Вдоль стен подвала тянулись полки, заставленные коробками, ящиками и мешками. На самом же видном месте красовался сложный и красивый агрегат, в котором только очень опытный человек сразу опознал бы самогонный аппарат.
– Да, Зинаида Федоровна, чего тут только у вас нету! – проговорил Творогов, разглядывая содержимое полок. – Сахар, крупы, консервы… да тут у вас продуктов на несколько лет! Зачем вам это? Сейчас же все есть в магазинах!
– Сейчас есть, а завтра не будет! – отозвалась хозяйка. – Мало ли, как жизнь обернется? Запас, он никогда не помешает!
– Да к вашему запасу уже мыши подбираются, – усмехнулся Творогов, услышав в углу подвала недовольный писк. – Впрочем, мы сюда не за этим пришли…
Бахчинян с задумчивым видом прохаживался вдоль задней стены подвала, обитой ровно оструганными досками.
– Слышь, Никитич! – обратился он к напарнику. – Мне кажется, или за этой стеночкой что-то тикает?
– Может, у нее там взрывное устройство заложено? – заволновался Творогов.
– Ничего там не тикает! – всполошилась хозяйка, и глаза ее предательски забегали.
– А вот мы сейчас проверим… – Бахчинян подцепил крайнюю доску ножом и отделил ее от стены. За ней оказалась глубокая ниша.
– Вот это что тикает! – проговорил Бахчинян, нырнув в нишу. – Это, Никитич, не взрывное устройство! Это гораздо лучше! Зинаида Федоровна, часики эти вы тоже на улице нашли?
Он вытащил на свет бронзовые каминные часы в форме слона с резной башенкой на спине. Из окна башенки выглядывал китаец с фарфоровым улыбающимся личиком.
– Часы бронзовые каминные, в виде слона с погонщиком, – по памяти процитировал Бахчинян, – похищены из квартиры директора компании «Ориент-экспресс» Лютикова…
– Ничего не знаю! – заверещала Хомякова. – Какая такая компания? Какая такая квартира?
– А это у нас что? – Бахчинян поставил на пол часы, снова залез в нишу и достал оттуда большую вазу, выточенную из цельного зеленого камня. – Никак это малахитовая настольная ваза восемнадцатого века из коллекции телеведущего Самоцветова… тоже находится в перечне ценностей, похищенных из обворованных квартир… и тут такого добра еще очень много!
Ашот приблизился к хозяйке, которая стояла посреди подвала, сцепив руки на груди.
– Очень глупо краденые вещи у себя дома держать, так что, гражданка Хомякова, пора колоться! Назовите имена своих сообщников, расскажите подробности преступлений. Суд, возможно, учтет ваше
