Она полежала немного, прислушиваясь. Ключ больше не поворачивался, зато тихонько скрипнула дверь. Может, это Антон вернулся раньше? Как было бы хорошо…
Наталья села на кровати. Однако тяжелых шагов мужа не было слышно. Вместо этого обострившимися чувствами она уловила, как трещит «молния», потом звякнул замочек, потом упало что-то большое – сумка?
Василиса вернулась? Что-то рано, Наталья спала всего минут пятнадцать. Она нашарила ногой тапочки и пошла в прихожую. Но не дошла, потому что дверь спальни открылась, и она увидела на пороге…
– Оля? Что ты тут делаешь? – спросила Наталья, но удивиться как следует не успела, потому что в лицо ей брызнули чем-то пахучим, после чего комната вокруг пропала, как не было.
Наталья очнулась быстро и подумала, что все предыдущее ей приснилось.
– Очухалась? – прозвучал рядом знакомый голос. – Это хорошо, у нас мало времени…
– Оля? – спросила Наталья, точнее, попыталась спросить и поняла, что не может этого сделать.
Губы ей не повиновались, руки и ноги тоже. Вместо слов изо рта вылетел тихий хрип…
– Не пытайся шевелиться, все равно ничего не получится. Надышалась этой гадостью из баллончика. В принципе не так и вредно, просто вызывает временное обездвиживание. Это пройдет.
Наталья с трудом повернула голову и увидела свою подругу Ольгу. Ольга сидела рядом с кроватью на стуле и смотрела на нее, Наталью, с неприкрытой ненавистью.
– Хочешь спросить, что я тут делаю? – процедила Ольга. – Отвечу откровенно: я пришла тебя убить! Хочешь узнать – за что? Ты мне мешаешь, дорогая подружка, теперь ты мне очень мешаешь… А раньше помогала, точнее, я тебя использовала… Так что настал момент от тебя избавиться…
С этими словами Ольга вытащила из-за спины пузырек, Наталья узнала те самые таблетки, которые принес ей муж.
– Сейчас мы примем таблеточки… – в голосе Ольги появились вкрадчивые нотки, так кошка могла бы разговаривать с несчастной пойманной мышью, – ты заснешь и не проснешься. К тому времени, как вернется Антон, ты уже станешь холодненькая… Диагноз – самоубийство, у тебя была депрессия, это все скажут, тебе чудились угрозы и преследователи…
Наталья замычала и попыталась плотно сжать губы. Ольга больно нажала на уголки ее рта и ловко запихнула таблетку.
– А теперь водички… – она залила в рот воду из стакана.
Наталья закашлялась и проглотила таблетку с водой.
– Хорошо. – Ольга как маленькую погладила ее по голове, – нужно не меньше пяти, а для верности шесть. Ну, что мычишь?
– З-зачем? – прошипела Наталья.
– Ого, голос прорезался! Надо торопиться… – Ольга запихнула Наталье в рот еще одну таблетку. – Тише, тише, не трепыхайся. Все равно тебя ничего уже не спасет… Такая уж судьба у тебя. Я вот, к примеру, свою жизнь не собираюсь пускать на самотек, хватит уже, нахлебалась! Хочешь послушать? Ладно, расскажу.
Ольга поглядела на часы и заговорила:
– Окончили мы школу – куда податься? Это у тебя любящие обеспеченные родители готовы были единственной доченьке везде соломки подстелить! А у меня мать уборщица, брат с женой-стервой, детей у них двое. Все мы в трехкомнатной хрущобе, комнатки крошечные, санузел совместный, очередь в него, как на вокзале. Дети орут, мать вечно ноет, брат с невесткой ругаются. Об учебе дальнейшей нечего и думать, мать зудит – иди работать. А куда? Либо в продавщицы, либо в секретарши. И там и там плохо.
Снова Ольга впихнула таблетку.
– Устроилась продавщицей – через месяц навесили недостачу. Еле выплатили, после чего мать сказала – в торговлю больше ни ногой! Пошла я на курсы бухгалтерские, отучилась, пару раз работу поменяла, потом познакомилась с парнем, он меня устроил в одну фирмочку, где сам замдиректором. Все хорошо, деньги платят неплохие, сняли мы с ним квартиру, в общем, любовь-морковь и полное женское счастье. По крайней мере, я так думала. А у дружка моего, оказывается, были совсем другие планы… я-то, дура, не глядя подписывала документы, которые он мне давал. А он под шумок обобрал своих хозяев, пустил налево большие деньги, а подставил меня. Подпись моя? Моя! Значит, я и виновата…
Хорошо, я вовремя об этом узнала. Наутро меня уже арестовать должны были, а я ночью на вокзал кинулась, купила билет на первый поезд, который подвернулся, и уехала куда глаза глядят…
Попала в город Хохлуйск. Дыра дырой, вполне соответствует названию. Кое-как устроилась, сняла угол у старухи-самогонщицы, нашла работу в магазине круглосуточном. Хозяин, сволочь жирная, в кровать затащить попытался, сказал – если откажусь, навесит недостачу… я это уже проходила, повторять не хотела. Но тут я Толика встретила. Мразь, конечно, уголовник, но все-таки мужчина. С работы меня забрал, хозяину пару зубов выбил, чтобы тот в мою сторону и глядеть не смел. Поселилась я у него. Быстро поняла, какими он делами занимается, да мне-то это по барабану. Хуже было, что начал меня бить. Чуть приревнует, или что не по нем, или просто настроение плохое – и сразу в морду. Я терпела, куда деваться? А потом случайно через девчонку знакомую узнала, что здесь дело на меня не завели, как-то рассосалось. А тут как раз Толика взяли за все его художества, впаяли ему пять лет строгого режима. Ну, Хохлуйск – не такое место, чтобы за него держаться, я в пять минут собралась и вернулась в Питер…
Ольга на какое-то время замолчала, глядя перед собой. Видно было, что воспоминания даются ей тяжело. Наталья воспользовалась тем, что Ольга ослабила контроль, и попыталась подвигать левой рукой. Пальцы едва шевелились, но хоть какой-то прогресс. Ольга что-то почувствовала и повернулась, испытующе глядя на Наталью. Та еле успела придать лицу отстраненное выражение.
– А здесь встретила Антона… – проговорила Ольга наконец. – Ну, тут я поняла, что такое настоящая любовь…
– Антона?! – вскрикнула Наталья и попробовала приподняться, но тело ее не слушалось. – Моего Антона?
– Это еще посмотреть, чей он! – прошипела Ольга, скосив на нее глаза. – Теперь-то только мой будет! Он здесь тоже едва перебивался – приезжий, ни денег, ни связей… ну, бедствовали мы какое-то время, а потом встретила я тебя… надо же, думаю, одним все – деньги, счастье, любящие родители, а другим ничего, кроме дырки в кармане! Несправедливо это. Что ты сделала, чтобы такое благополучие заслужить? Ничего! А я бьюсь как рыба об лед, и все напрасно! Такая, видно, у меня судьба…
Наталья глядела на нее во все глаза, пораженная страстью, звучавшей в Ольгином голосе. Никогда раньше не видала она Ольгу такой. Впрочем, как выяснилось, она свою подругу совсем не знала. И не подругу вовсе, а соперницу.
– И решила я судьбе своей немножко помочь, – продолжала Ольга, деловито запихнув Наталье в рот очередную таблетку. – Какое у нас с Антоном было будущее? Работать до потери пульса, прозябать на съемной квартире – вот и вся жизнь. И никакого просвета до самой старости, а там – нищета… Говорят же, что каждый человек – кузнец своего счастья… Вот я познакомила тебя с Антоном, он мужчина красивый, язык подвешен, сама знаешь, соблазнил тебя в два счета. Не хотел, правда, сначала. Сама знаешь, подруга, – мужчины ленивы и трусливы, хорошей жизни хотят, но по собственному почину пальцем не пошевельнут, ждут, когда счастье само на них свалится… А я уж, конечно, этот процесс ему максимально облегчила – знаю все твои запросы да фишки, ты, Татка, вся на виду, у тебя самооценка заниженная, и на лице вечно все написано.
Наталья слушала ее в ужасе, не в силах проронить ни слова. Ольга же явно получала удовольствие от причиняемой ей боли.
– В общем, план мой был такой: женить его на тебе, чтобы к деньгам твоим подобраться. А дальше уж – как карта ляжет. Сама же я за Игоря замуж вышла, чтобы поближе к вам быть, встречаться почаще. И с Антоном за твоей спиной видеться, и руку на пульсе держать, следить за развитием событий… Потому что хоть ты и тетеха, а незамужнюю подружку рядом со своим муженьком не потерпела бы. А Игореха – лох полнейший, Антон его только потому взял на фирму, что он по работе зверь был, все на нем держалось. Мне его в себя влюбить легче легкого оказалось, непуганый мужик был, наивный. Раз переспал с женщиной – должен жениться…
Наталье каждое Ольгино слово казалось гвоздем, который «подруга» заколачивала в крышку ее гроба. Она вспоминала, как они вчетвером проводили время, как им было хорошо, весело… выходит, все это была
