почти все лицо. Сегодня, конечно, холодно. Но не настолько…
– Да ничего была вечеринка, – пробормотал Бретт.
И это было правдой: выпивки было навалом и травки тоже, но вот девушки… никто из них не проявил никакого интереса к Бретту Конвею. А может, оно и к лучшему. Что-то его мутит. Не хватало, чтоб стошнило на виду у какой-нибудь девчонки.
– Что-то ты бледный, – сказал незнакомец.
– Выпил лишнего. Оклемаюсь к завтрашнему дню.
– У меня есть кое-что, способное привести в чувство прямо сейчас. – Незнакомец протянул руку в перчатке ладонью вверх. – Попробуй, тебе понравится.
– Что это? – Бретт недоверчиво смотрел на маленький пакетик.
– «Затуманенные зеркала».
– Да ты что? – Глаза Бретта жадно заблестели. Он забыл даже о дурноте. – Не врешь? Это настоящий? То самое?
– Настоящий.
– Я слышал всякие слухи, но никто из моих знакомых не пробовал…
– Ты будешь первым.
Тут к Бретту вернулась частица здравого смысла, и он с опаской спросил:
– И сколько ты хочешь? У меня с собой всего двадцатка… ну, может, наскребу долларов тридцать, но не больше.
– Сегодня бесплатно.
– Так не бывает. – Теперь он точно знал, что незнакомец готовит какую-то ловушку.
– Ну, раз ты такой догадливый, то скажу сразу: да, бесплатно ничего не бывает, и мне нужно, чтобы ты оказал мне одну услугу.
– Какую?
– Попробуй сначала, а потом уж обсудим.
Бретт колебался пару секунд. Слишком просто как-то все. Но с другой стороны, такого шанса больше не будет. Он уже представлял себе, как станет завтра рассказывать приятелям. «Вы просто не поверите. Встретил ночью на тропинке парня, и он угостил меня „Зизи“. Без лажи – самый чистый продукт и абсолютно бесплатно».
Он проглотил порошок. Горьковато немножко.
– А теперь об услуге, – сказал незнакомец.
– Что? – Бретт щурился, пытаясь разглядеть глаза незнакомца. Какие-то чудные у него глаза.
– Ты должен убить чудовище.
– Да ты свихнулся, мужик. – Бретт захихикал. Ему стало намного лучше. Весело. – Тут нет никаких чудовищ.
– Ты ошибаешься. Одно есть наверняка. Оно как раз приближается к нам по этой тропинке. Будет здесь минут через пять. Держи. – Незнакомец вложил юноше в руки какую-то палку. – Тебе это понадобится.
– А? – Бретт тупо разглядывал клюшку для гольфа, которую дал ему незнакомец. Что-то тут не то. Но он не успел додумать эту здравую мысль: снадобье подействовало, и он увидел чудовище, которое приближалось к нему по тропинке.
Томас шел домой. Сначала он улыбался и пребывал в расслабленно-удовлетворенном состоянии, какое бывает после замечательного секса. Но эйфория быстро сменилась нарастающим возбуждением, и он вздохнул с сожалением. Может, не надо было целовать ее на прощание. Похоже, теперь именно ему предстоит провести ночь, ворочаясь в постели без сна. Сзади послышались шаги, и Томас посторонился, подивившись про себя, что есть крепкие орешки, безжалостные к своим коленям, которые бегают в столь поздний час.
Молодой человек пробежал мимо и быстро скрылся в тумане. Надо сказать, что Томас разглядел в основном кроссовки и ноги, остальное было размытым и нечетким, как изображение за помутневшим стеклом. Может, стоило его предупредить, что занятия бегом гибельны для коленей? Парень заметит это, когда ему стукнет сорок, а то и раньше. Томас подумал еще раз и отказался от этой мысли. Молодые не любят, когда им рассказывают о грядущих болячках. Они собираются жить вечно, неизменно пребывая в превосходной форме.
Молодой человек исчез в ночи. Затих звук шагов, и над дорожкой повисла плотная, почти неестественная тишина.
Уокер добрался до мостика. С этого места он уже мог видеть огни своего коттеджа. Ренч ждет. Неплохо знать, что пес будет рад его видеть. День удался, и до дома недалеко – что еще надо человеку? Сзади вновь послышались шаги. В этот раз они были не очень ритмичны – человек бежал с трудом. Может, колени начали подводить его. Вот уже и дыхание слышно: человек со свистом втягивает воздух. А потом ритм шагов изменился: они стали чаще, потому что человек побежал быстрее.
Расстояние между ними быстро сокращалось. Не оглядываться, кто бы это ни был. Топот и тяжкое дыхание, словно бегун собирался предпринять еще одно усилие, новый рывок, какой-то решительный шаг. Может, он стремится к финишной черте, видимой лишь ему одному?
Томас понял, что человек прямо у него за спиной. Пожалуй, зря он тут выпендривается. Если этот тип снесет его в запале, то он, Томас Уокер, будет выглядеть дурак дураком.
Он отступил к перилам, чтобы дать бегуну побольше места. Ладонь в правом кармане сомкнулась вокруг гаечного ключа.
Вот из тумана появилась неясная фигура, и Томас сразу понял, что это не просто спортсмен: он бежал, странно подняв вверх обе руки, и сжимал в них какой-то длинный предмет. Поравнявшись с Томасом, человек издал низкое рычание и со всей силы опустил свое импровизированное оружие – словно мясник топор – от плеч, со всего маху, со стоном-выдохом. Уокер выхватил ключ, поднял его, защищаясь, и одновременно подался вправо, стремясь уйти от удара. Удар был такой силы, что ключ завибрировал, и волны эти болезненно прошли по рукам, плечам и погасли где-то внутри его тела. Нападавший, сделав по инерции еще несколько шагов, развернулся, со свистом втянул воздух и опять бросился на Уокера. Он занес свое оружие для нового удара, и теперь Томас разглядел, что это клюшка для гольфа.
Уокер бросился вперед, подняв гаечный ключ, чтобы отразить новый удар. Может, это не слишком разумно, но выбора не было: позади лишь перильца мостика. Оказаться прижатым к ним – верный конец.
Гаечный ключ и клюшка для гольфа столкнулись вновь. Новая волна вибрации потрясла Томаса. Нападавший, завывая, отлетел к перилам. Клюшка выпала из его рук, и туман поглотил ее прежде, чем она достигла скал.
Уокер бросился на замешкавшегося человека. Тело его врезалось в противника, тот потерял равновесие, и они покатились по мосту, пересчитывая ребрами планки деревянного настила. Томас выронил ключ, но не смог его отыскать. Человек, которого он подмял под себя, вдруг перешел от агрессии к панике и теперь пытался освободиться, визжа в истерическом припадке:
– Не трогай меня, пусти! Нет! Не надо!
Он молотил кулаками изо всех сил. Получив хук правой в глаз, Томас признал, что сил у противника еще немало. Следующий удар пришелся под ребра, и некоторое время дышать было абсолютно невозможно. Холодная ярость сломала барьер самообладания, и Томас ударил в ответ. Его тяжелый кулак врезался в живот противника. Тот завизжал от боли и тотчас начал причитать:
– Не надо, пожалуйста! Не бейте меня!
Казалось, ярость вытекала из него вместе с силами. Движения рук становились все более беспорядочными, потом он просто прикрыл голову и продолжал стонать:
– Не бейте, не бейте, не надо, пожалуйста, не надо, не мучайте меня…
Уокер поднялся на ноги. Противник бился в истерическом припадке у его ног, повторяя все ту же фразу:
– Не мучайте меня, не надо, не надо…
Пожав плечами, Томас сунул руку в карман. Слава Богу и современным технологиям: телефон не разбился во время драки.
Томас и Эд Стовал стояли в приемном покое больницы Уинг-Коув. Томас с уважением
