Правда, у него был племянник Арнольд, которого Артур Альбертович в свое время пытался обучить семейному делу, но сын покойной сестры оказался совершенно неспособным учеником. Он не мог освоить даже самые простые фокусы – кролики и те не хотели выскакивать из его шляпы.
Возможно, причина заключалась в том, что Арнольд был убежденным материалистом, а это плохо сочетается с профессией иллюзиониста.
Однако необходимо признать, что, когда Артур Альбертович говорил, что он не сможет постоянно выносить ни одну женщину рядом с собой, он немного кривил душой. Одна женщина постоянно находилась рядом с ним – семь дней в неделю, двенадцать месяцев в году, за вычетом двухнедельного оплачиваемого отпуска.
Это была его экономка, Антонина Ивановна.
Антонина Ивановна заботилась о Руо, как не заботилась бы о нем никакая жена. Она кормила его вкусными и полезными блюдами, следила за его гардеробом, напоминала ему, когда нужно позвонить нужному человеку или принять нужное лекарство. Она знала, какие сорта чая он предпочитает, сколько ложек сахара кладет в этот чай, отчего у него бывает изжога и какие телевизионные программы вызывают у старого иллюзиониста раздражение.
Она не только не вносила в его строгую и размеренную жизнь беспорядок – наоборот, именно она придавала ей ту самую строгую размеренность и порядок, которые так ценил старый иллюзионист.
Но, как часто люди не замечают того, что они видят перед собой каждую минуту, так и Артур Альбертович не замечал свою экономку. Он воспринимал ее как привычный предмет обстановки, как удобный домашний агрегат, вроде холодильника или стиральной машины. Впрочем, она сама этому способствовала, поскольку старалась в присутствии хозяина быть невидимой и неслышимой.
Антонина Ивановна подала Артуру Альбертовичу пальто, шляпу, перчатки, смахнула с его рукава невидимую пушинку, поправила шарф и убедилась, что он надел подходящие к погоде ботинки.
Пудель Ованес вертелся возле дверей, поскуливая и заглядывая в глаза хозяину, но тот не взял поводок, и Ованес обиженно потупился, отошел от двери и улегся на коврик под вешалкой.
Этим вечером Руо собирался не на прогулку, он шел к своим старинным цирковым знакомым, у которых уже много лет по четвергам он играл в преферанс.
Это были смелые люди, потому что немалая смелость нужна, чтобы сесть за карточный стол с иллюзионистом.
Закрыв за хозяином дверь, Антонина Ивановна почесала Ованеса за ухом, наполнила водой голубой электрический чайник и взяла телефонную трубку.
Точно так же, как у Артура Альбертовича, у нее никогда не было собственной семьи.
Однако у Руо был племянник, в котором он разочаровался и не стремился поддерживать с ним близкие отношения, а у его экономки был младший брат, в котором Антонина Ивановна души не чаяла.
Антонине Ивановне было пятьдесят четыре года, ее брату Виктору – тридцать восемь, но для нее он по-прежнему оставался кудрявым мальчиком с пухлыми розовыми щеками.
Брат не был единокровным ей, Тонина мать родила его после смерти мужа от постороннего мужчины, съездив по путевке в санаторий союзного значения под названием «Дубовая Роща». С тех пор, как шестнадцатилетняя Тоня, встречая мать из роддома, приняла из ее рук пищащий сверток в голубом одеяльце, она полюбила братика материнской любовью. Она взяла на себя все заботы о крохотном существе, даже едва не забросила школу. Из-за этого мальчишки она не вышла замуж – некогда ей было заниматься своей личной жизнью, но Антонине Ивановне никогда и в голову не приходило жаловаться и кого-то упрекать в этом. Она была счастлива своей любовью к брату. Их мать умерла, когда Витенька пошел в первый класс, и с тех пор Антонина Ивановна заменила брату и мать, и отца.
Мальчик рос слабым и каким-то вялым, сонным, правда, учителя в школе считали его просто ленивым. Однако в пятнадцать лет, когда у всех мальчишек ломается голос, Витя начал удивлять окружающих. Он вдруг заговорил на разные голоса. Он так похоже передразнивал голоса известных артистов, политиков и собственных учителей, что люди только диву давались. Ему прочили будущее артиста-пародиста.
Однако вскоре случилась неприятность. Чтобы перенести контрольную по химии, приятели подговорили Витю позвонить химичке и сказать по телефону голосом лечащего врача, что ее отцу, который лежал в больнице, стало хуже. Бросив все, химичка помчалась в больницу, от расстройства не глядя по сторонам, и попала под машину. Отцу ее хуже не стало, но бедная женщина провалялась с травмами и переломами несколько месяцев.
Дело тотчас раскрыли – струсившие приятели все свалили на Витю. Антонина Ивановна носилась как угорелая из больницы в школу, упросила химичку и директора не раздувать скандал. С большим трудом она дотянула брата до окончания школы, помогла ему поступить в эстрадное училище, из которого его выгнали через год за лень и профнепригодность. Подражал голосам он по-прежнему виртуозно, однако манкировал занятиями музыкой и спортивной подготовкой, много ел и пил пиво, так что директор училища на прощание сказал Антонине Ивановне, что из ее остолопа настоящего артиста никогда не выйдет, есть у него, конечно, способности, да не тому они достались.
Она только вздохнула и устроила Витю на работу курьером. Потом – охранником в магазин самообслуживания. Потом – сторожем на платную автостоянку.
Он нигде не задерживался, а затем вновь попал в некрасивую историю – конечно, его подставили нечестные друзья, в дело вмешалась полиция – впрочем, тогда еще милиция. Антонина Ивановна с трудом уладила дело, истратив последние сбережения. Потом Витенька надолго пропал из виду, а она устроилась экономкой к Артуру Альбертовичу. И вот буквально месяц тому назад братик опять объявился, а при нем была жена. То есть не жена в официальном смысле слова, а подруга. Красивая молодая женщина, решительная и твердо знающая, чего она хочет. Антонина Ивановна отнеслась к ней настороженно. С одной стороны, она давно уже поняла, что брат ее – существо ленивое и безвольное, и хорошо бы, чтобы возле него был кто-то, кто сумеет держать его в руках и направлять по трудной жизненной дороге. С другой стороны, Антонина Ивановна вовсе не была уверена, что Лидия направляет брата по дороге, нужной ему. Напротив, она была почти уверена, что Лидия делает что-то для своего личного блага, а брата ее просто использует. Однако она старалась не давать воли таким мыслям и не показывать Лидии своего к ней отношения. Виктор – ее любимый, единственный брат, у нее больше нет никого родных, поэтому она сделает все, что он попросит.
Антонина Ивановна поглядела на закипающий чайник и набрала номер.
– Витенька! – проворковала она, услышав голос любимого брата. – Я сделала все, как ты просил.
– Ну что тебе от меня нужно? – огрызнулся мужчина, оторвавшись от бутылки пива. – Имею я право хоть немножко отдохнуть? У меня сегодня был тяжелый день!
В его голосе слышались бессмертные интонации Короля из фильма «Золушка» в исполнении артиста Гарина.
– Ты еще будешь качать права? – Девица бросила на него неприязненный взгляд. – Мы с тобой, дорогой, не на государственной службе, где можно отработать свои восемь часов и забыть обо всем! Да еще с двумя выходными и оплачиваемым отпуском! Нам, дорогой, никто ничего не заплатит, если мы сами не заработаем! И потом – отчего уж ты так утомился? Ну посидел немножко за рулем да сделал пару звонков! Всю трудную работу, как всегда, делала я!
– Ну, начала, начала! – протянул мужчина голосом бывшего президента Ельцина, еще больше оттопырив нижнюю губу. – Давай посчитаемся, кто больше сделал! Я ведь знаю, что ты так вертишься не ради денег, а из-за собственного бабского интереса! Отомстить хочешь…
– Тебя это не касается! – взвизгнула девица, но тут же прикусила язык и заговорила вкрадчиво: – Ну, перестань вредничать! У нас с тобой интересы общие, ты это прекрасно знаешь! Эта баба нам хорошо заплатит, так что нужно постараться и найти ее беглого муженька…
– Где ты его найдешь? – На этот раз голос ее собеседника принадлежал Михаилу Горбачеву. – Найти человека в огромном городе – это потруднее, чем иголку в стоге сена! У нас же никаких зацепок, никаких следов… а если это вообще пустой номер? Если ее муж действительно погиб и похоронен – тогда мы можем проискать его хоть до второго пришествия!
– Ну подожди, дорогой, не впадай в истерику. – Девица подошла к своему спутнику и прижалась к нему бедром. – Ведь мы с тобой вместе, а вместе мы – сила…
– Ну раз уж мы вместе, так, может, воспользуемся этим? – Глаза мужчины замаслились, и он обхватил
