Картина Репина 'Приплыли'.
Фролов тоже встревожился.
- Дима, давай в Москву, на Сокол. Нужно срочно доложить по начальству и в свете этого форсировать некоторые события. Сколько времени у нас есть?
Саня и Димон лишь пожали плечами.
- Понятно. Вон ту кучу, - Фролов показал на монбланы ящиков, возвышающиеся у портала в 93 год. - Нужно сегодня же отправить в Москву. Попробую срочно выбить вагоны, хотя Шибалин мне тоже обещал десяток-другой пустых платформ от немцев.
И, уже ныряя в дверь к особняку на Соколе:
- Я буду примерно через час, постараюсь принести инструкции. Будите Шибалина и всех прочих...
Серега вызвал по переговорнику Шибалина, объяснил ситуацию. Тот спросонья не врубился, потом понял и поднял комсостав по тревоге. Вскоре у портала 41 года собрались командиры рот, офицеры из 93, включая танкиста Михаила Ярошенко.
Натурные испытания показали то же самое, как будто от присутствия других людей в поведении портала что-то могло измениться. Но нет худа без добра: пока сканировали окрестности Минска для определения дальности, на одной из станций заметили скопление поездов, некоторые стояли под парами, готовясь в любой момент отправиться в путь. Направление дороги на этом участке было неудачно - с запада на восток, поэтому Саня проскочил было дальше, но Шибалин попросил вернуть 'окно' обратно.
- Глянь путь до следующей станции помедленнее, что-то там мелькнуло... Так и есть!
Шибалин углядел старую заброшенную ветку, которая шла от основного пути на мелком разъезде, где и домов то не было, лишь одинокая будка стрелочника. Саня просканировал этот отрезок. Дорога вела на старые торфоразработки. На всем протяжении рельсы были сняты, осталась лишь насыпь. Но небольшой кусок у главного пути метров на триста - уцелел. Главное было в том, что последняя пара рельс заканчивалась в направлении на север. Обследовали стрелку рукоятка перевода срезана, остался лишь небольшой 'пенек', направляющий концевик рельсы прикручен болтами. Стрелка намертво фиксировала направление по основному пути. Открутить болты было недолго - нужные ключи в силуре все время лежали у ворот. Сложнее было со спиленным рычагом. Можно, конечно, переставить путь на нужное направление ломом, но хотелось сначала пропустить дежурную дрезину прямо, а переводить стрелку перед самым носом поезда.
Выручили силурийские немцы: когда Геннадий заглянул к ним в поисках заменителя рычага, сразу все поняли, нашли нужный кусок трубы и даже доработали его кувалдой. Труба прочно садилась на остатки рычага. Стрелка, как в былые годы, была готова к нормальной работе. Едва закончили показалась дрезина. Портал перевели на станцию, Геннадий и Андрей, как в первый раз, материализовались в кабине практически в момент троганья состава. Не желая повторять ошибки первого захвата, на сей раз оба нападающих плотно контролировали паровозную бригаду, исключая любые шансы для сопротивления.
Приближаясь к стрелке, Геннадий показал жестом, чтобы машинист сбросил скорость.
Стрелка пройдена, машинист, по приказу, включил торможение и через несколько минут вся бригада повалилась без сознания. Геннадий перехватил управление, начал плавно тормозить. Внезапно запиликал переговорник. Раздался встревоженный голос Шибалина:
- Геннадий, не останавливайся, сейчас тебе откроют дорогу на другой длинный путь. У тебя на хвосте еще один состав висит, мы не успели перевести стрелку обратно!
Геннадий отпустил тормоз... Некоторое время состав катился по инерции. А что дальше то делать? В программе его обучения - разгон состава не входил. Геннадий вспоминал и повторял манипуляции машиниста, поезд перестал замедляться, но существенной прибавки скорости все равно не было. В этот момент в кабину влез пенсионер железнодорожник Роман Владимирович, следом показался его внук. Скорость была небольшая, но все равно приличная чтобы на ходу запрыгать на ступени.
- Уступи место старшему. - сказал пенсионер. - Эх! Чему вас только в школе учат!
Состав дернулся, словно почуяв руку мастера - быстро прибавил обороты.
- Догоняет, зараза. Интересно, успел Силыч запрыгнуть, или мне придется два состава тормозить? - размышлял вслух машинист, посматривая в заднее окно.
А его внучок азартно кидал уголь в топку, Андрей едва успевал открывать и закрывать заслонку.
- Догнал! Держись! - крикнул машинист.
Все вцепились кто за что успел. Удар был сильным, но не катастрофичным. Машинист закрутил рычаги, сдвоенный состав начал замедляться. Затем еще один толчок, на сей раз обратно и гораздо мягче.
- Ага, Силыч уже в кабине! - обрадовался Роман Владимирович, включая экстренное торможение. - Ну, дальше будет проще. Авось успеем!
Поезд, визжа тормозами, катился в тупик. Сдвоенный состав не успел остановиться всего чуть- чуть. Паровоз разметал ограждение из шпал в конце пути и три пары передних колес увязли в силурийской глине. Поезд остановился.
- Приехали. Станция Березай, кому надо - вылезай! - пенсионер был явно рад такому исходу, он ожидал намного худший вариант.
- Андрей, ты живой? - спросил Геннадий напарника.
- А чего мне сделается? - ответил Волков.
- Ну тогда пошли смотреть трофеи.
- Этих заберете? - дед брезгливо показал на побитые тушки немцев.
В моменты резких толчков и ударов их мотало по всей кабине. Головы и руки были в ссадинах и кровоточащих царапинах.
- Заберем, а как же...
Оба состава перевозили танковую часть, половина платформ была загружена техникой - танки, зенитки, автомашины, ремкомплекты. В 'жилом' секторе, помимо вагонов с солдатами и офицерами обнаружилось по две теплушки, плотно набитые советскими военнопленными. Позже немцы подтвердили: пленных красноармейцев сейчас цепляют к каждому составу, ибо высшее начальство считает, что партизаны не будут такие поезда пускать под откос. Таким образом, численность колонистов возросла сразу вдвое.
Немецких солдат, едва те пришли в себя, рассортировали по специальностям: более ли менее разбирающихся в технике - забрал под свое крыло начальник немецкого лагеря Гельмут Штаудер, имеющих приличные гражданские специальности - Афанасьев, ему постоянно не хватало грамотных рабочих. Что делать с остальными - молодыми солдатами, которые, кроме как воевать, ничего пока не умеют, Шибалин не решил. Предложение Афанасьева продать их в рабство в Новгород или тем же туркам, отмел сразу:
- Еще чего! Знания - это сила, пострашнее любой армии. Бесконтрольно раздавать их направо и налево - вредить самому себе. Ни в коем случае!
- Куда ж их тогда? Перестрелять? Чем, в таком случае, мы будем отличаться от фашистов? - спрашивал Афанасьев.
- Не знаю. Пусть здесь работают, перевоспитываются. Нам в силуре, кстати, тоже нужен заводик. Кирпичный, для начала. Да мехмастерская уже в приличный механосборочный завод переросла. Пора переходить от ремонта битых танков и машин - к выпуску каких-нибудь своих изделий. Тебе нужны косы, лопаты, вилы? Пусть не такие красивые, как из 21 века, зато свои?
- А чего? Будет предложение, будет и спрос. Я б и от плуга не отказался, если не слишком цену задирать будешь. - засмеялся Афанасьев.
- Ну ты жук... - ухмыльнулся Шибалин. - Ладно, сторгуемся.
- Только знаешь что... - вдруг задумался Арсений Николаевич. - Косы и лопаты - это и мои кузнецы сделают, а вот что-нибудь эдакое, миниатюрное, но очень полезное. Такое, чтоб металла поменьше, а тонкой работы побольше. Скажем, зажигалки, или керосиновые лампы, примусы, инструменты для всех профессий - от плотников и ювелиров, до... - заметил Нурлана Сатывалдыновича. - До хирургов и
