Я уважал капитана за то, что он не в пример прочим жителям — имеет профессию. Никому еще, кроме короля Мура, я не дал даром ни одного кирпича. Но и Мура я принудил работать. Повторяю, капитана я очень уважал. В моих силах было облегчить его участь.
— Не надо формочку, — сказал я. — Берите сто двадцать кирпичей, грузите их на телегу и бросьте горевать.
— А работать потом? — спросил капитан.
— Вы на государственной службе, — сказал я капитану. — Жалованье — шестьдесят кирпичей в неделю. Получите за прошедшие две.
— Шестьдесят кирпичей в неделю — это куш!.. Так жить можно. И зимой будете платать? — поинтересовался капитан Прунамель.
Я ответил не долго думая:
— Если не заснете, буду платить.
— Крушение основ порядка… — задумчиво произнес капитан.
Я помог ему погрузить кирпичи. Каждый кирпичик капитан брал нежно, как пирожное. В Мурлындии обколотый кирпич терял половину своей стоимости, как у филателистов марка с оторванным зубчиком.
— Воистину порядок рушится, — пробормотал капитан, уложив сто двадцатый кирпич.
— Ничего не рушится, — возразил я. — Все остается, как было. Только интереснее станет жить.
— Это вы так думаете, дорогой шеф…
— А кто не так думает?
Капитан промолчал, отвязал вожжи, и лошадь тихо побрела к морю. Прохладный ветерок шевелил ветки над нашими головами. С них сыпались сухие листья, устилая лесную тропу мягким золотистым ковром. Под деревьями целыми бандами стояли наглые мухоморы. «Митька забросил свое занятие…» — подумал я, любуясь ядовитой красотой негодных грибов. Глубокая, умиротворяющая душу тишина стояла в лесу, только повизгивали оси старой телеги. Капитан махнул рукой и обернулся ко мне. Он сказал:
— В конце концов, Главный комендант обязан знать все, что творится в стране, за которую он отвечает. Я вам расскажу. Не обижайтесь, дорогой шеф, но вы напоминаете мне того беспечного шкипера, который, понадеясь на ровный попутный ветер, отпустил вахту вниз, а сам разлегся в шезлонге на юге и мечтает о том, как выгодно продаст свой груз в порту назначения. Знаете, чем кончилась идиллия? Налетел шквал, разметал паруса в клочья, а от мачт на палубе остались пеньки, высотой по три фута каждый. Примите к сведению эту притчу и слушайте дальше.
Три дня назад, на восходе солнца, когда задувает утренний бриз, меня дернули за ногу. Я сказал, не раскрыв еще глаз:
— Что за болван меня будит?
— Это не болван, а король Мур Семнадцатый!
Раскрыв глаза, я увидел перед собой короля и зампотеха Федю. Оба были закутаны в плащи по самые глаза.
— Любезный капитан, — обратился ко мне король, — поскорее попроси матросов перенести якорь на палубу и поставить паруса!
Спросонок я ничего не мог сообразить. Я спросил короля:
— Куда вы, ваше величество, изволите торопиться ни свет ни заря? Соблаговолите сперва выпить с нами чайку, ваше величество.
— Некогда, любезный, — сказал король. — Распоряжайся живее!
Тем временем зампотех растолкал матросов. Мы выбрали якорь и поставили паруса. Став к штурвалу, я спросил:
— Куда править, ваше величество?
— На остров Высшей Мудрости! — приказал король.
Я направил нос «Диогена» к острову. Кильватерная струя за кормой была похожа на туго натянутую струну. Король и Федя стали у борта. Я не хотел подслушивать, клянусь великим Матуй! Но вы же знаете, что в утренней тишине каждое слово слышно за три мили!
— Если его не остановить, вся жизнь развалится, — говорил Федя королю. — Неужели вы не чувствуете, что режим шатается и скрипит? Думаете, эти кирпичи сделаны из глины? Ошибаетесь, ваше величество. Кирпичи сделаны из динамита! Скоро они взорвутся, и в Мурлындии из старого доброго порядка останется только ваша корона в историческом музее! Вы не понимаете очевидной вещи!
Король спросил сердито:
— Какой это вещи я не понимаю?
— Да той вещи, — сказал Федя, — что о короле жители вообще уже позабыли. Будто бы его и нету. Никакого почтения, никакой заботы об особе древнего происхождения! Жители делают только то, что нужно Главному коменданту. А почему так получилось? Потому, что он придумал кирпичи! Скоро жители соберутся в кучу и скажут: «На что нам этот нищий, бездарный и ленивый король? Отнимем у него мантию и продадим Главному коменданту за тысячу кирпичей». Вы не усмехайтесь, ваше величество! Такое вполне может получиться. И Мурлындия уже не та, и жители уже не те!
Король перестал усмехаться. Федины слова его напугали. После долгого молчания он плотнее надвинул корону испросил:
— Ну, и что ты предлагаешь?
Федя вздохнул и опустил глаза.
— Вы же знаете, что я недогадливый, — сказал он. — Хочу повидать Главного мудреца. Уж Главный что-нибудь придумает!
В таких разговорах прошел весь путь до острова. Я ошвартовал «Диогена» у кривой сосны, и мои пассажиры спрыгнули на берег. Матросы остались на пляже, а я с королем и Федей пошел к пещере.
Главный мудрец лежал на подстилке, держал в руке какую-то птичку и выдергивал у нее из хвоста перья. Король и Федя рассказали ему, что теперь делается в Мурлындии. Главный разволновался, птичку бросил, вскочил на ноги и замахал руками.
— Небывалый случай! — кричал он. — Потрясение основ! Как же вы допустили такое, мудрецы липовые?!
Король Мур виновато развел руками:
— Вынужден просить прощения. Недоглядели…
— Для чего тебя держат! — орал Главный. — Для чего тебя кормят с твоей длинноносой Дылдой! То- то жители теперь приносят в пещеру так мало желтых муравьев!
Федя сказал:
— Криком делу не поможешь. Надо подумать о том, как пресечь безобразия, не нарушая обычая и не раздражая жителей. Между прочим, ходят слухи, что девочка Лида устроила школу, учит жителей читать, писать и считать.
— Ох, не довершай удара! — воскликнул Главный. — Кирпичи, печки, школа! Что я скажу доброму Лабазу? Он же меня выгонит в три шеи. Куда я денусь при теперешней безработице?!
— Не о себе сейчас надо думать, Главный, — сказал Федя. — Думай о мерах. Жители так влюбились в кирпичи, что эту язву у них силой не отнимешь.
Главный успокоился и сел на подстилку. Он сказал:
— Силой не надо. Надо применить мудрость, потому что в ней наша сила. Давайте поразмыслим, что можно предпринять… А ты, капитан, иди к своему корыту. У нас будет закрытое совещание!
Мне пришлось уйти…
Под бортом «Диогена» матросы играли в карты на кирпичи, а рядом стояла толпа нечесаных мудрецов. От ихнего равнодушия и следа не осталось. Они выпросили у нас пять кирпичей и еще три стащили без спроса. Мудрецы забавлялись с кирпичами, как дикари с консервными банками. Я заметил, дорогой шеф, что настоящий мудрец во всем похож на дикаря, еще не испорченного цивилизацией. Но дело не в этом. Король Мур и Федя вернулись на берег с такими сияющими физиономиями, будто им удалось продать груз, не уплатив таможенных пошлин. Они перемигивались и приплясывали на ходу. Но на борту
