– Не так уж часто получаешь возможность побывать на месте стародавнего преступления. Знакомьтесь, Зоя Труэкс, моя жена.
Собственническая нотка в голосе Итана заставила Зою покраснеть. Она поспешила протянуть руку.
– Для меня это большая честь, леди…
– Зовите меня просто Палома. Насколько мне известно, вы дизайнер по интерьерам. Что скажете о доме? Какова реконструкция?
– Безупречна! – с чувством ответила Зоя. – Считаю это бесценным вложением в культурную жизнь города. Туристы будут валить сюда валом.
– Я тоже так думаю. В самом деле, невозможно наглядеться. – Палома повернулась к Итану. – Полагаю, вы хотите осмотреть кабинет?
– Если можно.
– Хоть сейчас. Идемте!
Она провела их через внутреннюю дверь, между столовой с только что натертыми полами и чистенькой кухней, в удлиненное помещение, сплошь уставленное высокими, до самого потолка, книжными стеллажами. Почти всю дальнюю стену занимал массивный камин.
Зоя снова помедлила, прежде чем войти, готовя себя к любым неприятным открытиям, и когда ничего не случилось, испытала неописуемое облегчение. Кабинет дышал вполне ординарным дыханием комнаты, повидавшей многое, но при этом ничего ужасного.
– Библиотека – неотъемлемая часть студии Керуана, и нашей задачей было ее полностью восстановить, – сказала Палома, обводя стеллажи почти благоговейным жестом. – К счастью, нашелся каталог, так что удалось собрать практически все, что изначально ее составляло.
Зоя с интересом наблюдала за Итаном. Он не вошел, а словно прокрался в кабинет. В каждом его движении сквозило хищное любопытство прирожденного следопыта. Он рыскал по комнате, словно по чаще в поисках добычи, и так тщательно изучил полки, камин и стол, что казалось – будь он здесь один, он бы их еще и обнюхал. Покончив с этим, он остановился в центре помещения и устремил на Зою выжидающий взгляд.
Она сообразила, чего он ждет – ее реакции. Того, как она войдет, и войдет ли вообще. Открывшись так, что все чувства обострились до предела, она шагнула внутрь. Стены и мебель едва слышно перешептывались, но секреты, которыми они обменивались, не несли в себе ничего пугающего. Эта комната не была свидетелем насилия или даже особо сильных страстей.
– Как продвигается расследование? – спросила Палома.
– Пока еще в стадии сбора информации, – небрежно ответил Итан. – Я уже изучил все, что могла предоставить пресса того времени, а Синглтон Кобб разыскал для меня целый ряд писем, написанных биографом, агентом Эксфордом и некоторыми друзьями писателя. Складывается впечатление, что Керуан был человек нелегкого, вспыльчивого характера.
– То же самое говорила о нем бабушка, однако, по ее словам, она умела найти к нему подход. Как насчет Эксфорда? Удалось вам узнать, как обернулась его судьба?
– Не слишком счастливо. Он погиб в аварии несколько лет спустя после смерти Керуана. Видите ли, Эксфорд тогда уже много пил.
– Значит, вы не нашли никаких свидетельств того, что рукопись присвоил именно он?
– Я все еще рассматриваю эту линию следствия.
Его профессиональный апломб заставил Зою усмехнуться. Позже на стоянке, уже пристегивая в машине ремень безопасности, она с ласковой иронией передразнила:
– «Я все еще рассматриваю эту линию следствия»!
– Так умнее всего ответить клиенту, если следствие находится в тупике. И ничего смешного. Наверняка вы, декораторы, говорите что-то в этом духе, когда дизайн не вытанцовывается.
– Лично я предпочитаю вот что
– Тогда давай не будем заказывать оттуда, и уж тем более ничего специального. – Итан повернул ключ в зажигании. – Итак? Было там что-нибудь интересное, в этом кабинете?
Зоя вздрогнула, пораженная тем, что он способен задать такой вопрос.
– Ты же не веришь в парапсихологию!
– Зато на все сто верю в твою интуицию, и ты это знаешь – Машина не спеша, покатилась к выезду – Так что рассказал тебе кабинет Керуана?
– Ничего, что могло бы прийтись, кстати, в расследовании, но это еще ничего не значит. Помнишь, я объясняла, что могу улавливать только отпечаток сильных, в особенности темных страстей? Таких, как ярость, ужас, паника, похоть.
– Ничего себе страсти!
– Да уж. И вот что из этого следует: я не уверена, что могу засечь хоть что-нибудь в случае отравления.
– Это еще почему?
– Разве не ясно? – Вообще говоря, ей не было вполне ясно и самой, поэтому Зоя принялась раскладывать все по полочкам для них обоих – В такой ситуации не выделяется никакой мощной негативной энергии Керуан мог вообще не понять, что отравлен, – просто почувствовал себя нехорошо, потерял сознание и тихо отошел. Иное дело, если бы убийца стоял над ним, злорадствуя и наслаждаясь каждой секундой происходящего При этом он источал бы море направленной негативной энергии, и даже через сто лет следы ее остались бы впечатанными в самую фактуру стен.
