потоками жары. Но к этому он уже точно привык. Вперед, на Мосул!
Глава 5
Мосул
Небо над Мосулом только начинало светлеть, когда капитан въехал в город, в полусне покачиваясь на своем верном «корабле пустыни». И вроде бы недолго он на нем путешествовал, всего-то двое суток. Но его уже начала одолевать некая зыбкая восточная туманность, когда не хочется куда-то торопиться, тратить слишком много эмоций. А достаточно всего лишь плыть на своем живом средстве передвижения, изредка покуривать сигареты из своего портсигара, бывшего у него еще с ухода в армию и размышлять о пейзажах вокруг. Конечно, это состояние было по большей части искусственным, оно не довлело над капитаном, всего-то позволяло скрасить времяпрепровождение, чтобы не изнывать от бесполезного ожидания. Ведь мучения ожидания все равно цель не приблизят. А провести двое суток в состоянии «Ждать и догонять — хуже нет» он не собирался. Поэтому в таком расслабленном состоянии было проще. И, само собой, он в любую секунду мог его сбросить. Но нельзя и не сказать, что определенный муар и шарм он в этом для себя почувствовал. Видимо, действительно, пейзажи и атмосфера этих мест располагали. Либо к мрачным и жестоким культам, либо к полной расслабленности и размышлениям о вечности. Возможно — и к тому и к другому сразу. Такие вещи не обязательно отрицают друг друга.
Рябов уже понял это, глядя на бесконечные пески и холмистые равнины, проплывающие мимо. Редкие пальмовые оазисы напоминали о необходимости активности и давали влагу. Иногда — какой-нибудь тихий, наполовину заброшенный базар с находящимся рядом караван-сараем, наполненным странными и мутными личностями, который при каждом шаге издавали звон и клацанье спрятанных под одеждой кинжалов. Да и товар, продаваемый в этих оазисах, иногда навевал на мысли о чей-то безвременной кончине и бренности всего сущего. Особенно, когда на каком-нибудь халате, продаваемом очень дешево, даже для начальной цены, можно было разглядеть плохо отстиранные водой с песком пятна крови.
А потом снова тянулись пустыни и высохшие кустарники. Пару раз он замечал вдали, почти у самого горизонта, катящиеся шары перекати-поля, когда поднимался утренний или вечерний ветер. Иногда раздавался отдаленный волчий вой, особенно между закатом и полуночью.
Когда в темные часы перед самым рассветом на капитана повеяло свежим воздухом, в котором улавливались нотки влаги, он понял что Мосул уже близко. Ветер дул с великой древней реки Тигра. Одной из двух рек, давших начало мировой цивилизации, причем где-то в этом районе в том числе. Еще одним знаком приближения крупного колониального города было некоторое оживление на дороге. Она стала больше, более широкой и по ней уже попадались повозки с торговцами и паломниками, а не только редкие проезжающие бренчащие оружием личности, суетливо оглядывающиеся при виде любого путешественника.
И к рассвету он ехал уже в окружении пальм и оживленного по местным меркам движения. Пару раз он даже замечал признаки европейской цивилизации — дорога была разбита шинами тяжелых грузовиков. «Видимо, английские колониальные войска…».
Въезжая в город, Рябов еле успел увернуться от столкновения с большой повозкой, целиком заставленной какими-то горшками — торговец спешил на рынок и не обращал внимания на одинокого путника. Избежав столкновения, он пожал плечами и двинул свой «корабль пустыни» дальше, не слушая нацелившийся ему в спину град обвинений со стороны оставшегося позади торговца. Проезжая кривыми, но все же довольно широкими улочками, занесенными пылью, казалось, по окна, он задумался. В этой ситуации план уже не говорил ничего конкретного. По своей программе действий, он должен был каким-то образом выйти на английских офицеров. Значит, у него было широкое поле для деятельности и проверки своих способностей так сказать «в поле».
К сожалению, СССР еще не обзавелся действующей резидентурой в этом важном месте Земного шара. Конечно, глядя вокруг не возникало ощущения ее важности, но зная о мощнейшей английской базе, располагающейся на окраине города, где был и центр английской разведки, и мощные бомбардировщики, могущие одним ударом уничтожить Баку с тысячами жителей и всю бакинскую нефть… Поэтому Рябов был здесь один. Он должен был оперативно решить обнаруженную проблему и, факультативно, в первую очередь для себя, остаться в живых. Потом, путем кропотливой работы, Страна Советов создаст свою сеть агентов и здесь, но когда это еще произойдет? А проблему надо решать здесь и сейчас. «К тому же, может быть, когда-нибудь, и сами эти земли примут путь социализма и войдут в состав нашей Родины, освободив здешних людей от гнета англичан и построив процветающее общество». К тому же, профессор Черникин, как он читал в библиотеке части, считал, что и здесь можно найти большие запасы нефти, достаточно их только разведать. «И тогда, вместе с сибирской, уральской, бакинской… Если привлечь еще и эту… Родина никогда не встанет на колени, испытывая проблемы с ГСМ». От отвлеченных грез капитана оторвал резкий всплеск. Верблюд мотнул головой. Александр глянул по сторонам, и понял, что здесь продолжают выкидывать мусор по старинке, из окна. Хорошо, что этот горшок, разлетевшийся под лапами его «скакуна», упал ему не на голову. «Надо меньше мечтать и больше думать о деле» — укорил себя капитан и начал вновь прокручивать варианты дальнейшего поведения.
Первый был прост — он приходит в любую имеющуюся в этом многонациональном и многоконфессиональном городе церковь, имеющую отношение к православию. Они назывались здесь Древневосточными православными церквами. И отбывает время на местной службе, после чего обращается к главному священнику храма (как они здесь называются на местном языке?) и объясняет по-английски, что он белый эмигрант из СССР, и ему надо к англичанам. Священники обычно люди образованные и его поймут. И вряд ли у них возникнут вопросы, почему он так поступил. Вера для них зачастую на первом месте, а о мирских делах они думают меньше. К тому же, наверняка они сотрудничают с англичанами — хотя бы на случай погромов, которые здесь могут устроить приезжие фанатики из Персии или еще откуда.
Этот вариант казался Рябову удачным. Накладок возникнуть не должно. Но он рассматривал и второй вариант. Придти сразу в городскую колониальную администрацию и там сразу предстать перед английскими представителями. «Вот так вот, вот так сразу… Таким красивым». Усмехнулся про себя Рябов и решил, что это слишком простой путь. К тому же, если он беглец из СССР, он должен быть, скорее всего, верующим и сразу пойти в храм, отблагодарить высшие силы за успешное бегство. Хотя, конечно, единственным напрягающим фактором в первом варианте было то, что Древневосточные православные не были совсем одинаковыми с РПЦ. И вообще ей не подчинялись. Поступил бы так беглец?
Правя верблюдом по направлению к центру города, он еще пару минут раздумывал над этим, и решил, что, в конце концов, разница не существенна. Ведь он долго жил в СССР и в таких мелочах мог в принципе не разбираться, с учетом научного атеизма. Да и вообще они верили в одного бога, поэтому какая была бы разница эмигранту?
Рассудив так, он решил искать церковь. Для полноты образа это просто необходимо. Пусть и дольше на полдня. Его задание все равно рассчитано не на время, а на результат. Заодно, он удовлетворит свою страсть к знаниям, увидев церковную службу за границей. В СССР он ходил в храмы пару раз. Опять же — ему было уж очень интересно все вокруг. И такая часть жизни большинства человечества его тоже интересовала. Потому что партия учит атеизму и не верить в «поповщину», но ведь почему люди за нее так цепляются надо знать? Так капитан объяснял себе свой интерес к религии и даже где-то теологии. Однако он понимал, что в нем сидит нечто более глубокое, что тянет его к этим вопросам. Возможно эти самые способности к гипнозу? Он не любил думать об этом и гнал от себя мысли о такой не вписывающейся в его мировоззрение вещи, но она была, и иногда размышления об этом всплывали ненадолго сами собой.
За такими нехитрыми мыслями, он выехал на довольно широкую улицу и стал искать, крутя головой, какого-нибудь местного обитателя, выглядевшего поприличнее и одетого получше. Именно такой мог знать здесь хотя бы немного английский — язык администрации, без которого в условиях колониализма не заработаешь на хороший внешний вид.
После пары неудачных попыток, когда проходящие мимо торговцы только разводили руками на его попытки заговорить по-английски, он, наконец, нашел какого-то очень прилично одетого араба, одетого
