Рэми сбежал по широкой лестнице, чудом не поскользнувшись и не свернув себе шею на укрытом ковром мраморе, миновал зал, едва не врезавшись в одну из витых колон и ударом ноги распахнул тяжелые, белоснежные двери.
Там, за стенами замка, разливался кровавый рассвет. Солнца еще не было видно, но небо уже стало бурым, как застывшая кровь, и быстро затягивалось тучами. Опять приближается буря? А плевать!
Рэми кожей чувствовал, как перешептывались за его спиной перепуганные придворные, как окутывал его синий кокон силы, и как сама сила тугими, хлесткими волнами лилась наружу, срезая с окрестных деревьев ветви.
Он не мог этого сдерживать. Даже более - он не хотел этого сдерживать. Единственная разумная мысль, что еще осталась в его сжираемом гневом сознании - он не может причинить никому вреда. Потому не может себе позволить взорваться в замке. Не может...
Рэми прыжком оторвался от земли, стрелой устремляя свое тело в лесную гущу. Барс не отставал. Он бежал где-то внизу, мелькая среди трав белоснежной молнией. Расступались перед Рэми деревья, смыкались за его спиной, и все сильнее стягивались тучи, закрывая небо плотной, низкой занавесью.
Теперь он один. Теперь можно. Рэми вдруг ослаб. Он кубарем повалился на землю, царапая руки о острые сучки. Встал на колени, сжался в комок, обняв голову руками, и дал свободу просящемуся наружу потоку силы.
...Лия и Мир...
... в низких тучах появились ниточки молний, заплакал гнусаво гром...
...маленькая, невинная Лия и циничный ловелас-Мир. Вместе?...
...над Виссавией опустилась тьма, густая, непроглядная, окутала она Рэми, пряча его горе и отчаяние от всего мира...
...что же ты творишь? Принц? Как смеешь?...
...и подул ветер...
Ветер крепчал. Стонали под порывами деревья. Сыпались на землю сломанные ветки, выл Рык, жался к боку хозяина. Но Рэми уже ничего не видел. Он бил кулаками землю, кусал до крови губы, сходя с ума от бессилия. Он ничего не мог сделать! Он доверял Миру, он доверял Лие, они его предали, но Рэми ничего не мог сделать! Поздно!
Мурлыкал и терся просительно о ноги барс, умоляя успокоиться, но Рэми, не зная, как выплеснуть наружу обиду, боль, разочарование, глотал злые слезы... И молил о чем-то, и сам не знал о чем. Он ненавидел сейчас Мира, его эгоизм, и в то же время сам истязал себя, напрягая связывающие его с принцем нити. Он чувствовал себя бабочкой, попавшей в сети паука и рвался, рвался из последних сил, оставляя на паутине пыльцу и кусочки крыльев.
- Ненавижу, как же я тебя ненавижу, Мир!
Ответила Виссавия. Хлынул на землю дождь, стегая землю тугими, холодными струями, смывая боль и обиду, и последние остатки сил ураганным ветром пролетели над лесом, сгибая до самой земли гордые березы.
- Ненавижу!
- Кто вы?
Вопрос был тихим, но усиленный магией прорвался таки через шум ветра и донесся до Рэми. Телохранитель замер, быстро приходя в себя. Он вызвал эту бурю, он заставил Виссавию отозваться... и он теперь не может показаться Араму в обличие телохранителя принца, не может воспользоваться маской...
Ветер заметно ослаб, дождь перестал бить тяжелыми каплями, пробились сквозь тучи еще окрашенные красным лучи восходящего над лесом солнца.
- Кто вы? - повторил стоявший за спиной Арам.
Рами обернулся. Арам вздрогнул, как он удара, и вдруг упал на колени, склонив голову:
- Вождь!
- Дурак, - ответил Рэми, поднимаясь и приводя себя в порядок. Гнев прошел, оставив за собой опустошение и безразличие. Рэми хотел сейчас одного - уйти и остаться одному.
Или, действительно, поддаться порыву, открыться этому недоумку Араму, стать наследником и горячо любимым племянником вождя Виссавии и забыть о Мире? О его предательстве? Оторвать от него Лию и навсегда уйти из Кассии, в которой для него, Рэми, никогда не было места?
'Уходи немедленно, - продрался через душивший Рэми гнев голос хранительницы. - Я сняла с тебя маску, Пока Арам не понял, что ошибся, уходи! Если не хочешь быть узнанным.'
- Поздно, - усмехнулся Рэми, видя, как встрепенулся вдруг Арам, понимая, как поднял на него ошеломленный, воплощающий взгляд.
- Вы не вождь, - прошептал виссавиец, вставая с травы и присматриваясь к Рэми. - Тогда почему она вас слушает? Почему вы так похожи?
- Потому что она щедра на дары, - язвительно ответил Рэми. - На смерть - тоже щедра. Берегите своего вождя... если не хотите, чтобы я его убил.
- Вы не в силах...
- Вы меня не знаете.
- Она выбрала вас наследником... И вы Кассиец... - Арам смотрел на горящие татуировки на запястьях Рэми. - Мой архан, я отведу вас к вождю...
- А то вряд ли.
- Я прошу вас.
- Я сказал нет! - закричал Рэми. - Арам, вы оглохли? Смерти хотите? Так я устрою.
- Моя жизнь в ваших руках, наследник, - покорно прошептал Арам, склоняя перед Рэми голову. - Вы можете сделать со мной все, что угодно, это правда. Но я вижу в вас непонимание и боль. Позвольте мне...
- Не позволю. Со своей болью справлюсь сам...
- Элизар тоже так говорил...
Рэми не выдержал. Когда он очнулся, он сидел на Араме, сжимал пальцами тонкую шею юноши- виссавийца и смотрел, как из почти черных глаз уходит жизнь.
- О боги... - спохватился Рэми, отпуская виссавийца. - Вы живы?
- Не беспокойтесь, наследник, жив, - в глазах Арама было столько... поклонения, восхищения, радости, что Рэми вздрогнул. Этого придурка только что чуть не убили! Чему он радуется, о боги?
- Вы совсем дурак, Арам, если лезете под руку разгневанному магу. Да еще и сравниваете меня с сошедшим с ума Элизаром. Неужели вам жить расхотелось?
- Простите, наследник, я действительно был неосторожен, - сразу же начал оправдываться Арам.
У Рэми незамедлительно начала болеть голова. Он не понимал этого нового, преобразившегося Арама. Не понимал, куда делась торжественная, так импонирующая Рэми гордость виссавийца, и откуда появилась эта услужливая, раздражающая покорность?
- Никогда не стану вождем Виссавии, - устало сказал Рэми, поднимаясь. - Не понимаю вас...
- Если Виссавия вас слушает... - также смиренно ответил Арам, - то это уже неминуемо.
- Уходи, - прошептал Рэми. - Приказываю тебе, Арам, уходи! Убирайся! Пока я не навредил тебе! Уходи... прошу! Если я убью тебя, то буду об этом жалеть...
- Мы продолжим разговор, наследник, когда вы придете в себя, - покорился Арам.
Они столь послушны, усмехнулся Рэми. Они столь милы... ластятся как змеи, чтобы укусить в самый неожиданный момент. Все они...
Небо расчистилось, откуда-то вновь появился спрятавшийся на время Рык, ласкаясь к ладоням хозяина. Рэми не мог сидеть на месте: остатки гнева гнали его вперед. Он долго брел по лесу, не зная, куда идет и зачем, пока густая чаща не расступилась и не появилась позолоченная солнечным светом полоска реки. Стало жарко. Барс шумно дышал, открыв пасть и высунув язык, порхали над растущей у самой кромки воды купальницей бабочки капустницы, тихо шептал неподалеку камыш.
Рэми устало опустился на сочную, напоенную близостью влаги, прибрежную траву, так и не решив,
