Как мужик Пахом в столице в небеса летал на птице

Что ни шаг — дворцы, палаты,
Не чета мужицким хатам,
Вправо, влево, здесь и там
Раздается шум и гам.

«Эх! не даром нас от воли,
Лет под триста, али боле,
Так помещик сберегал:
Вот где пот то наш девал»!

Что ни шаг — стоит извозчик,
За извозчиком — разносчик,
За разносчиком малец,
Тоже, видимо, купец.

По углам сидят «детинки»,
Чистят рыжие ботинки,
Здесь поплюют, там потрут,
Щеткой вверх и вниз лизнут,

Не ботинки, — прямо солнце.
Сзади крик: «Даю червонцы,
Облигации, заем,
Фунты, доллары берем»!

Смотрит дед надвинув брови,
«Ведь, кажись, одной мы крови,
Все мы „братья во Христе“,
А повадки, вишь, не те».

Эти милые ребята,
Продадут родного брата,
Продадут отца и мать,
Лишь бы денег больше взять.

Что ни дом, то магазины,
Всюду звон, ревут машины,
Только чуть разинешь рот,
И капут тебе придет.

Велика Москва, раздольна,
Да шагать-то ноги больно,
Коль пешком по ней пойти —
В целый год не обойти.

Распросивши про дорогу,
Взял трамвай он на подмогу,
Да в вагон попал не в тот,
И нажил себе хлопот.

Соскочить хотел быстрее,
Чтоб в другой попасть скорее,
Спрыгнул дядя на ходу,
Да и влез как раз в беду.

Привязался тут «военный»:
«Уплати ка штраф, почтенный!»
Хорошо — попал земляк,
Отвертелся кое-как.

3

Вот уж самый центр столицы.
Глядь на небе Чудо-Птица.
Смотрит на небо народ,
А Пахом разинул рот.

В небе жук летит блестящий —
«Знать и впрямь не брех пустящий»