– Ты хочешь сказать, что это ты?
– Я это, я, Ванечка. Ну как. На кого похожа?
– На кого угодно, только не на себя. Тебя бы и мать родная не узнала, не только я. Теперь я верю, что у нас все получиться. А как ты будешь за ним следить, он же на колесах?
– Об этом я не подумала. Нужна машина, и хорошо бы не одна.
– Это я беру на себя, – сказал Ваня. – У моего одноклассника свой автосервис, уверен, он одолжит нам, три-четыре «тачки». А ты водить умеешь?
– Не очень хорошо, но могу. И права у меня есть, только я ими никогда не пользовалась. Не волнуйся, я справлюсь.
– Может быть, лучше мне за ним следить? – спросил Бони.
– Нет, это буду делать я. Все-таки расследование веду я, значит, это мое дело.
– Но ведь вся эта каша заварилась из-за меня.
– Что он этим хочет сказать? – встревожился Ваня.
– Потом расскажу. Сейчас нужно вернуть прежний вид, пора за дело.
Бони быстро все исправил, и мы с Ванечкой удалились.
В машине нас ожидал сюрприз. Маленькая Мира описала оба коврика около заднего сиденья. Благо, сами сиденья не тронула, видимо, не смогла на них вскарабкаться, в джипе они расположены высоко. Ваня принялся устранять «следы преступления» малышки.
– Стоило эту писюху везти из Казахстана! – ворчал он. – Пока ты наводила красоту, я ее четыре раза выносил на улицу, и каждый раз она оставляла лужицу. А теперь, пожалуйста, она еще и в машине это сделала.
– Ванечка, у всех маленьких детей, в том числе и собак, слабый мочевой пузырь, так как он еще не сформировался. Подрастут, такое будет случаться реже. Сам знаешь, как долго собаки могут терпеть. Вот и ты наберись терпения и не ворчи.
– А что мне остается делать? Смотри только, чтобы она на тебя не написала, тогда посмотрю на твое терпение.
Пришлось нам во время пути несколько раз останавливать машину во избежание неприятностей.
Когда подъехали к дому Прохора, я очередной раз отметила, что не отказалась бы в таком доме прожить всю жизнь. Из жаркой пыльной загазованной Москвы мы приехали в прохладный цветущий оазис, полный зелени, цветов и кислорода. В таком месте нужно растить детей, любить своих родных и наслаждаться жизнью. А вот Прохору как раз всего этого не достает. Бедняга. Действительно, какой смысл ему работать, зарабатывать деньги, для кого этот большой дом… Теперь я понимала – убийство Володи совершено, чтобы подкосить Прохора, выбить его из колеи. Он пока еще держится, по-прежнему много работает, по привычке, но скоро придет осознание бессмысленности, и тогда этот человек самоустраниться. Он уже как-то намекал на это. А если так, к кому перейдет власть в его империи, кому все достанется? Стасу. Надоело ему, наверное, быть на побегушках и притворяться верным слугой, давно хочется получить все и сразу. Змей! Ну ничего, еще посмотрим, кто кого. Меня смущает одно – слишком легко я нашла убийцу, это противоречит законам детективного жанра. Но разве я виновата, что у меня так развита интуиция, что я сразу же невзлюбила Стаса, а он оправдал мою нелюбовь.
Ваня попросил Софью Петровну, и она принесла корзинку с матрасиком и молока для маленькой Миры. Сытно поев и сбегав по нужде, щенок сладко уснул в тенечке. Мы справились о здоровье Дарьи Андреевны. Оказалось, она по-прежнему чувствует себя плохо, до сих пор без сознания и к ней никого не пускают.
Мы пошли в мою комнату, в эти хоромы, где легко могли бы разместиться несколько машин. Ванечка стал звонить однокласснику, а я по– шла принять душ. Когда я вышла, Ванюша трапезничал, он успел заказать обед в комнату и с удовольствием им наслаждался. Небольшой столик у окна превратился в скатерть – самобранку. Там были солянка, жареная семга с рисом и удивительным соусом, свежие овощи, а на десерт – салат из фруктов с мороженым и белое вино.
– Для тебя, Геля, обещали принести дополнительные порции. Ты ведь у нас теперь любишь поесть, – не преминул пошутить Ваня. – Я заказал еще жареного поросенка с картошкой по-деревенски, опять же окрошечки полтазика, ты ее очень уважаешь, ну и булок-плюшек всяческих.
– Ты, Ваняша, когда-нибудь доиграешься. Лопнет мое терпение, я тебя поколочу, – пригрозила я.
– Хотелось бы на это посмотреть, хотя подобная акция доставит мне меньше удовольствия, чем твой разгулявшийся аппетит.
– Ванька, прекрати треп, – взмолилась я, – и скажи лучше, что там у нас с машинами.
– С машинами все в ажуре, уже договорился. Стаса пока нет, Прохор где-то в доме. Могу быть свободен, шеф?
– Сиди уж и ешь молча. Ты не исправим. После обеда я пойду к Прохору, а ты до вечера свободен. Вечером посмотрим.
– Сижу, ем, молчу и дышу в тряпочку!
Я рассмеялась и легонько стукнула его по спине.
– Это нервное, шеф, – уже серьезно сказал Ваня. – Сдается мне, что в воздухе пахнет бурей.
– У меня на сердце тоже неспокойно, может, это значит, что мы приближаемся к разгадке? Кабы так, я бы поехала за Матвейкой, забрала бы его домой. Ты представить себе не можешь, как я соскучилась.
– Представляю, Геля, я ведь отец, и Алиску люблю больше жизни. А твой Матвей такой умница! Дядей меня назвал, я даже растрогался. Он уже умеет собирать логический кубик и очень любит книжки. А ты не вешай нос, уже недолго осталось.
– Что ж, тогда за дело, я иду искать Прохора.
– А я пойду к себе.
– У тебя здесь своя комната?
– А как же! У каждого в этом доме есть своя комната.
– А почему ты меня туда ни разу не пригласил?
– Она почти такая же, как у тебя, только без всех этих женских прибамбасов. В твоей раньше жила Анжела, подруга Прохора, это она напичкала ванную всеми этими штучками для наведения красоты.
– А где она сейчас?
– Упорхнула птичка, выкачала из Прохора денег и подарков, сколько смогла, и исчезла. Стерва была редкая, но красивая. Ему вообще на баб не везет, только корыстные попадаются. Нашел бы нормальную, приятную женщину, жили бы душа в душу. А так только одна маята и все равно одиночество.
– А сам? Разве у тебя жена – приятная женщина?
– И то правда. Ладно, не тереби раны.
Прохора я нашла в кабинете, который походил на кабинет английского лорда ХVIII века. Здесь были тяжелые шторы, старинная мебель, огромный письменный стол, множество книг. О нашем времени напоминал только современный ноутбук. Увидев меня, Прохор встал и вышел из-за стола. На первый взгляд, выглядел он неплохо, только всмотревшись в его лицо, можно было понять, что у этого человека разбито сердце. В глазах отсутствовал блеск, улыбка казалась натянутой.
– Здравствуйте, Прохор Степанович, – сказала я, – хотелось бы с вами поговорить.
– Здравствуй, Ангелина, наши желания совпадают. Проходи, присаживайся. – Он указал рукой на кресло. Как съездила?
– Спасибо, хорошо.
– Как сын?
– Растет! Уже умеет собирать логический кубик, любит книжки, – повторила я недавно услышанное.
– Вот и отлично! А что по моему делу? – спросил Прохор так, будто говорил с профессионалом, а не любителем да еще по принуждению.
– Я хочу вас предупредить, что сегодня вы не услышите всей истории, хотя многое уже известно. Дайте мне еще пару дней, и, думаю, все будет ясно. Сейчас же я хочу задать вам несколько вопросов. Вы согласны?
– Разве у меня есть выбор? Не выбивать же из тебя признание.
– И на том спасибо.
– Что тебя интересует?
