множество. С чего это вернулся Данила? Где он был? Откуда такая машина? И тому подобное. Я попросила ее набраться терпения и подождать еще немного, позже я ей все объясню. Обещание оставить внука еще ненадолго пресекло все ее вопросы.
Мы занялись устройством своего благополучия.
Бегая по разным риэлторским компаниям, я не забывала справляться о здоровье Вани. Через неделю нам разрешили навестить его. Мы прихватили Бони, который к тому времени почти обрел свое лицо, и поехали в больницу.
– Явились наконец-то, тоже мне, друзья называются! – увидев нас, сказал он.
Выглядел он совершенно нормально, только на шее был пластырь. Свалить такого богатыря никакой пуле не под силу. Женщина, сидевшая у кровати, обернулась. Это была Надя. Она еще больше похудела, ее большие глаза просто искрились от любви и счастья. Видимо, находится рядом с Ваней доставляло ей огромную радость. Да и Ваня, похоже, не испытывал дискомфорта, таким веселым было его лицо. Хотя я только один раз видела его грустным – в тот день, когда он узнал, что его жена и есть Мира.
– Привет! Рада видеть вас вместе, – сказа– ла я.
Надины глаза стали лучиться еще сильнее.
Мужчины пожали друг другу руки. И пока мужчины знакомились, заметила:
– Нас, между прочим, к тебе не пускали.
– Да ладно! Вот Надюха-то прорвалась, никто ей не помешал!
Он погладил ее по руке и взглянул так ласково, что у меня сжалось сердце. Так смотреть можно только на дорогого тебе человека. Значит, они нашли друг друга. Как же это здорово! Думаю, новая любовь поможет пережить горечь от потери дочери.
– Не представляю, что бы без нее делал, – признался Ваня.
Надя смутилась и, сказав, что сходит за лекарством, вышла из палаты.
– Ты представить себе не можешь, что это за женщина, – продолжал Ванечка. – Я как только глаза открыл и ее увидел, думал, что я уже на небе и возле меня ангел. Сидит вся в белом, такая красивая, и смотрит своими необыкновенными глазами с такой добротой и лаской, как может смотреть только внеземное существо. У меня чуть сердце не остановилось. Я еще подумал, что если на небесах живут такие женщины, то очень хорошо, что я туда попал.
– Ваняша, да ты поэт, – подколола я его.
– Я, наверное, сейчас действительно смог бы писать стихи, такие чувства меня обуревают. Я сначала не узнал Надю. И вообще, до сих пор не верю, что она и есть та самая, к которой мы заходили.
– Это ты сделал ее такой, – похвалила я его.
Ваняша изо всех сил старался скрыть самодовольную улыбку. Действительно, осознавать, что от любви к тебе женщина может измениться до неузнаваемости, очень приятно.
Потом Ваня присмотрелся к Бони.
– А ты почему такой желто-зеленый? – спросил он.
– Хм! – возмутился наш друг. – Он еще спрашивает! Не помнишь, что ли, как ты приложил меня мордой об стол? Я даже сознание потерял.
– Прости, не рассчитал маленько! Я как понял, что пуля просвистела над головой, машинально толкнул тебя вниз и сам упал, но немного не успел, зацепила стерва.
– Но я тебе все равно благодарен. Ты мне жизнь спас, – сказал Бони. – Вот смотри, – он протянул Ванечке пулю, вынутую из парика.
– Да, здорово. У меня такая же есть, из шеи вынули. Так что мы с тобой теперь, как братья. Иди, я тебя поцелую.
Они обнялись. Потом я рассказала Ванечке о Ларисе и Павлике, о подарке Прохора и о наших планах на покупку квартиры.
– Ничего себе, что творится! Значит, Прохор теперь оброс семьей! Ну, класс! Вы молодцы, ребята! А на счет квартиры, мы с Надей можем вам помочь. Надя решила продать свою квартиру, вы можете ее купить по сходной цене.
– Не может быть! Она ведь в своей квартире души не чает, – не поверила я.
– Теперь у нее другой объект для обожания – это я, – скромно сказал Ваня. – И наши чувства взаимны.
– У нее ведь шикарная квартира в центре, – сказала я.
– А я что, не шикарный? Что там какая-то квартира по сравнению со мной? – балагурил Ваня. – А если серьезно, то хочу сообщить вам, что мы с Надей теперь будем жить у меня. Она уже поговорила с мужем, они решили развестись, продать квартиру, а деньги поделить пополам.
– Поздравляю тебя! Это здорово! У тебя хороший вкус и выбор достойный!
– Кто бы сомневался! – усмехнулся Ваня.
– Но почему ты не женишься на ней? – спросил Бони.
– Для начала нужно развестись. У Нади это вопрос нескольких дней, а мне будет сложнее. Не известно, где теперь моя бывшая.
– Она в Америке, – сказала я.
Ваня пристально посмотрел на меня:
– Тем более, будет сложно. Но как только мы решим эту проблему, Надя станет моей женой, она уже дала согласие.
Вошла Надя. Мы принялись ее от души поздравлять. Потом Ваня сообщил ей о возможности продать нам квартиру. Надя обрадовалась, такой вариант устраивал обе стороны. Мы договорились о цене и опять остались довольны друг другом. Потом попрощались с Ванечкой и вышли.
Спустя еще неделю после улаживания всех формальностей, мы стали обладателями трехкомнатной квартиры возле метро «Новокузнецкая». Надя оставила нам почти всю свою мебель, оставалось только слегка обустроить детскую и украсить дом цветами. Мои цветы за время моего отсутствия разрослись так, что превратили нашу квартиру в цветущий оазис.
Надя переехала к Ванечке, которого выписали из больницы. Все были рады, кроме Бони, который ворчал, что его оставили одного. Но так как его салон красоты находился в пяти минутах от нашего дома, мы виделись довольно часто. Он стал нашим постоянным гостем, а я изредка забегала к нему в салон на чашку кофе и почистить перышки. Надя и Ваня тоже приходили к нам. И всегда их сопровождал йоркширский терьер Басик, к великой радости нашего сына Матвея.
В августе умерла Дарья Андреевна. Последние полтора месяца она жила в своей комнате в доме Прохора. Он нанял ей двух профессиональных сиделок, так как состояние ее было очень плохим. Ее разбил паралич, она могла говорить только отдельные слоги, почти не могла двигаться. Ваня рассказал, что перед смертью Прохор привел к ней Павлика. Дарья Андреевна посмотрела на него и заплакала. Слезы текли по ее старушечьему лицу, она с трудом подняла руку, прикоснулась к Павлику и сказала: «Дитя мое». Это были первые и последние ее слова за то время, пока она болела. Наутро она умерла. Говорят, что лицо ее было спокойным и умиротворенным. Она наконец-то обрела покой. Думаю, что Бог сжалится над ней и примет ее к себе на небо, где она встретит своего возлюбленного.
Прошел год. В начале июля нам позвонил Прохор Степанович и сказал:
– Ангелиночка, поздравь меня, я женюсь!
– Как я рада, – сказала я, – поздравляю!
– Я хочу пригласить вас к нам на это торжество 10 июня к 15.00.
– С удовольствием!
Я сообщила новость Даниле.
– Ты представляешь, этот старый холостяк женится! Как здорово! Думаю, Лариса Петровна именно та женщина, которая ему нужна.
В назначенное время мы приехали в коттедж Прохора. Территория была украшена в лучших традициях голливудских фильмов: гирлянды из белых цветов, праздничные ленточки и шарики, от ворот до дома шла белоснежная ковровая дорожка, которая почему-то не пачкалась. На газоне стояли длинные столы, накрытые кружевными скатертями и заставленные бело-голубым фарфором. Немного в стороне находился, без преувеличения, симфонический оркестр и подготовлена площадка для танцев. Было ощущение, что мы попали на аристократический прием, а не на развеселую, вечно пьяную русскую свадьбу.
