l:href='#n_122' type='note'>[122]. Духа прелести, духа лукавства, духа идолослужения, и всякаго лихоимства: духа лжи, и всякия нечистоты, действуемыя по научению диаволю. И сотвори его овча словесное святаго стада Христа Твоего, уд честен Церкве Твоея, сына и наследника Царствия Твоего[123]: да, по заповедем твоим жительствовав, и сохранив печать нерушимую, и соблюд ризу нескверную, получит блаженства святых во Царствии Твоем.
Изгони из него всякого злого и нечистого духа, скрытого и гнездящегося в сердце его: духа обмана, духа лукавства, духа идолослужения и всякого стяжательства, духа лжи и всякой нечистоты, приводимой в действие по наущению диавола. И сделай его овцой святого разумного стада Христа Твоего, достойным членом Церкви Твоей, сыном и наследником Царствия Твоего, чтобы, живя по Твоим заповедям и сохранив неоскверненной одежду (Крещения), он получил блаженство святых в Царствии Твоем.
Два заклинания и две молитвы составляют чин экзорцизма — изгнания демонов. Экзорцизм — одно из древних церковных установлений, сохранившихся в Православной Церкви. В III веке существовал отдельный чин экзорцистов, в обязанности которых входило изгнание бесов из оглашенных и одержимых; чин экзорциста был ниже диакона, но выше чтеца и привратника. В некоторых церквах экзорцисты получали рукоположение от епископа. В других церквах экзорцистов не рукополагали, поскольку их служение воспринималось скорее как харизматическое, чем иерархическое [124]. В III веке экзорцистом мог быть как мирянин, так и пресвитер, однако впоследствии право изгонять бесов из оглашенных перешло исключительно к пресвитерам, и чин экзорциста?мирянина прекратил существование[125].
Современному человеку чин экзорцизма может показаться пугающим и отталкивающим. Некоторые миряне воспринимают его как пережиток мрачного Средневековья, а иные священники или полностью опускают или значительно сокращают его при совершении Таинства Крещения. Между тем экзорцизм — неотъемлемая часть чина оглашения. Причиной непонимания его смысла является то обстоятельство, что некоторые христиане мало знакомы с православным учением о диаволе и демонах, считают диавола мифологической фигурой и отказываются верить в его реальность.
Опыт Церкви, напротив, показывает, что демоническая реальность существует в человеческой жизни. Более того, демоны, как говорится в молитве чина оглашения, «сокрыты и гнездятся в сердце» человека. Это выражение можно понять в смысле указания на те пороки и греховные склонности, которые, по словам Христа, исходят из сердца человека: «Из сердца исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления» (Мф. 15:19). За каждым из пороков, по представлению христианских аскетических писателей, стоит свой демон (Иоанн Лествичник говорит о демонах сластолюбия, печали, сребролюбия, боязливости, уныния, бесе тщеславия[126]).
Для современного человека характерна утрата чуткости по отношению к проявлениям демонического мира, а вместе с тем — по отношению к порокам, через которые демонический мир реализует себя в мире людей. Следствием искаженного понимания роли диавола в жизни человека, неспособности увидеть демоническое присутствие за каждым грехом и пороком является попустительство пороку, равнодушие по отношению к злу, неспособность распознать зло в самом себе. Другим следствием того же самого парадоксальным образом является склонность к суевериям, которым современный человек подвержен не менее, если не гораздо более, чем человек древности. С одной стороны, представление о диаволе как мифическом существе, созданном средневековым воображением, а с другой — широкое распространение гороскопов и магии, активная деятельность экстрасенсов и чародеев, интерес широкой публики к демоническому в искусстве: такова реальность жизни современного «цивилизованного» общества.
Христианская Церковь выступает против суеверий именно потому, что верит в реальность диавола. По учению Церкви, демоническая реальность требует активного противодействия со стороны христианина. Об этом говорит апостол Павел: «Наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего» (Еф. 6:12). Христианин — это «добрый воин Иисуса Христа» (2 Тим, 2:3; 1 Тим. 1:18), он должен быть облечен в доспехи (оружия) света (Рим. 13:12). Облечение во всеоружие Божие необходимо для того, чтобы «стать против козней диавольских» (Еф. 6:11). В соответствии с этим учением, чинопоследование оглашения называет пришедшего креститься «новоизбранным воином Христа Бога». Вступая на путь христианской жизни, человек становится воином Христовым и бросает вызов диаволу.
В чинопоследовании Крещения это представлено целой серией слов и символических действий. Сразу же после молитв об изгнании диавола священник разворачивает крещаемого лицом к западу и сам поворачивается в ту же сторону. Это действие имеет глубокий смысл. В древней Церкви восток воспринимался как символ Бога, а запад как символ диавола. Именно поэтому храмы строились алтарем на восток, молитва возносилась лицом к востоку, а заклинания в адрес диавола произносились лицом на запад. Кирилл Иерусалимский говорит, обращаясь к оглашаемым: «Поскольку место видимой тьмы есть запад, сатана же, будучи тьмою, во тьме и державу имеет, поэтому, символически смотря на запад, вы отрицаетесь того темного и мрачного князя»[127].
Развернув крещаемого к западу, священник трижды спрашивает его: «Отрицаеши ли ся сатаны[128], и всех дел его, и всех ангел его, и всего служения его, и всея гордыни его?» (эту формулу мы встречали у Ипполита Римского в III веке, у Кирилла Иерусалимского и Иоанна Златоуста в IV веке). Крещаемый трижды отвечает: «Отрицаюся» [129]. Затем трижды следует вопрос «Отреклся ли еси сатаны?» и ответ «Отрекохся»[130]. После чего священник говорит «И дуни и плюни на него», и крещаемый должен дунуть и плюнуть (символически) в сторону запада.
Этот древний обряд у некоторых современных людей вызывает улыбку или недоумение. Между тем именно он как нельзя лучше выражает суть христианского отношения к диаволу. Сила диавола — иллюзорная; диавол бессилен там, где действует Бог; и диавол неспособен повредить человеку, если человек сам не предоставит ему для этого возможность. Вход диаволу в сердце человека открывается через грехи и пороки, а также через различные формы магии, чародейства, колдовства. Если человек чужд этому, если он не допускает смертных грехов, тогда он не должен бояться диавола. Напротив, жизнь по заповедям Христа придает ему силы и уверенность в борьбе со злом — с сатаной, всеми его делами, всеми его помощниками, его «служением» и гордыней.
Отречение от сатаны является непременным условием вступления на путь христианской жизни. Человек не может стать христианином, не отказавшись от добровольного следования пороку, злу, греху. Речь не идет о невольных грехах, которые может совершить каждый христианин и за которые он приносит покаяние на исповеди. Речь идет о сознательном противлении воле Божией, о греховном и порочном образе жизни, несовместимом с христианством, о мировоззрении, основанном на антихристианских ценностях. Именно этому мировоззрению должен объявить войну тот, кто вступает на путь христианской жизни:
Отречься от сатаны не означает отвергнуть мифическое существо, в чье существование даже не верят. Это значит отвергнуть целое мировоззрение, сотканное из той гордыни, которая похитила человека у Бога и погрузила его во тьму, в смерть и ад. И можно не сомневаться, что сатана не забудет этого отречения, этого вызова. «Дунь и плюнь на него!» Война объявлена! Начинается битва, исход которой — либо вечная жизнь, либо вечная гибель. Именно в этом и состоит христианство[131].
Как только отречение от диавола произошло, оглашенный поворачивается к востоку, и священник трижды спрашивает его: «Сочетаваеши ли ся Христу?» Он отвечает: «Сочетаваюся»[132]. Затем диалог продолжается: «Сочетался ли еси Христу? — Сочетался. — И веруеши ли ему? — Верую ему, яко Царю и Богу»[133]. Читается Никео?Цареградский Символ веры. После троекратного произнесения этого диалога священник призывает крещаемого поклониться Богу, и тот совершает крестное знамение и поклон со словами: «Поклоняюся Отцу,
