звуки пения несутся с самого неба… Минула полночь, а пение не умолкало”.
На третий день торжеств, после литургии, говорил проповедь Архиепископ Казанский Димитрий. “Уединенная подвижническая обитель превратилась в многолюдный город”, говорил он. “Всегда пустынный, молчаливый лес Саровский полон ныне волнения и говора, движения и шума. Но это – не шум житейской суеты… Это могучий подъем, неудержимо-сильное проявление сильного и здорового духа благочестия, которым живет и дышит православная Русь” (С. С. Ольденбург, op. cit.).
Саровские торжества укрепили в Государе веру в Его народ. Он видел вокруг Себя, совсем близко, несчетные толпы, охваченные теми же чувствами, как и Он, трогательно выражавшие Ему свою преданность. Он видел и крестьянство, и духовенство, и дворянство, и Ему не могло не казаться, что та смута, которая тревожила Его за последний год, – это всего лишь наносное, внешнее, чисто городское явление, тогда как сердце России еще здорово и бьется за одно с сердцем своего Государя.
Еще более сильное впечатление произвели Саровские дни на Государыню Императрицу Александру Феодоровну. Она никогда не видела ничего подобного, никогда не была свидетельницей такой горячей, пламенной веры, никогда не участвовала в таких грандиозных народных церковных торжествах, никогда не испытывала и не переживала такого высокого духовного подъема. Здесь подтвердились незабвенные слова и доводы, которые Она слышала от Цесаревича незадолго до Своей помолвки, – слова и доводы, которые устранили все Ее колебания в вопросе перемены религии и присоединения к святому Православию и преобразили весь Ее духовный мир.
В дни прославления преп. Серафима Саровского Царь и Царица воочию убедились в том, что Они составляют одно неразрывное целое с толщей великого русского народа и что, если на пути их общих стремлений к тесному сотрудничеству в деле устроения государственной жизни встречаются помехи, то вызываются они искусственно созданным средостением, состоящим из чуждых элементов. В Саровской Пустыне перед Ними раскрылась наяву, дивная своей духовной красотой, картина подлинной Святой Руси.
12 июня 1909 г. состоялось восстановление празднества св. Княгини Анны Кашинской (супруги св. Вел. Кн. Михаила Ярославича Тверского, замученного в Орде 22 ноября 1318 года, правнука Всеволода Большого Гнезда). В Высочайше утвержденном 7 ноября 1908 г. докладе о вторичном прославлении Ее св. мощей говорилось: “В течение своей жизни быв образцом христианской супруги и матери, отличаясь христианской любовью к бедным и несчастным, проявляла искреннее благочестие, мужественно перенося всевозможные испытания” (Н. Тальберг. Церковная деятельность Царя-Мученика, Православная Жизнь, № 3, 1952 года). Государь живо интересовался этим делом, принимая в нем горячее участие.
История этого необычного события такова. Обретение мощей св. Княгини Анны Кашинской произошло 28 июля 1649 года. 12 июня 1650 г. мощи святой были перенесены, в присутствии Царя Алексея Михайловича, в Кашинский Вознесенский собор. Однако, по почину Патриарха Иоакима, третьего преемника Патриарха Никона, Соборы 1677 и 1678 гг. постановили “празднования Ей не творити”. Это постановление было принято на том основании, что пальцы святой были сложены для совершения двуперстного, а не троеперстного крестного знамения, что было вполне естественно, так как троеперстие было окончательно утверждено лишь на Соборе 1656 года при Патриархе Никоне, а до этого на Руси, в отличие от Восточных Церквей, всегда крестились двумя перстами. В таком случае Русская Церковь должна была бы лишиться всех своих святых, так как они жили до проведения злосчастных реформ, приведших к расколу, вызвавшему впоследствии великие – и, быть может, роковые – потрясения в церковной и государственной жизни нашей Родины.
Так или иначе, эта нелепая ошибка, которую можно объяснить лишь фанатизмом реформаторов и разгоревшимися страстями, была исправлена ровно через 260 лет, в царствование Императора Николая II. Торжество восстановления празднования св. Анны Кашинской происходило в г. Кашине в православном Успенском соборе по единоверческому чину[17].
Это событие имело также большое значение для привлечения к Православно старообрядцев, так как оно устраняло с их стороны укоризны в том, что в Православной Церкви не прославляются святые, имеющие двуперстное сложение для крестного знамения (Н. Тальберг, История Русской Церкви, op. cit.; и др.).
23 мая 1910 г. древний Полоцк торжественно встречал, вместе с Королевой Эллинов Ольгой Константиновной, Ее Августейшим братом Вел. Кн. Константином Константиновичем, Вел. Кн. Елизаветой Феодоровной и Е. В. Князем Игорем Константиновичем, святые мощи преп. Евфросинии Княжны Полоцкой, преставившейся в Иерусалиме в 1173 г. и почивавшей в Киеве. Крестный ход из матери городов русских вышел 19 апреля. От Киева до Орши св. мощи были перевезены по Днепру, а от Орши до Витебска – пешим путем. По обеим сторонам дороги стояли тысячи народа с зажженными свечами. В Киеве и Полоцке число богомольцев доходило до 20. 000 человек.
По этому поводу Государь обратился к Киевскому Митрополиту Флавиану со следуюшим рескриптом: “Свято прошедшая поприще, указанное Ей Божественным Промыслом, да пребудет Святая Княжна для всего Белорусского народа[18] навеки яркою путеводительною звездою, указующую правду Православия. Проявившийся же в незабвенные дни перенесения честных мощей Ее дух благочестия в народе, притекавшем в великом множестве на поклонение Преподобной, да послужит в назидание и тем, кто, в житейской суете и душевном смятении, готовы покинуть спасительный путь истинной Православной веры” (Н. Тальберг. Церковная деятельность Царя-Мученика, ор. cit.).
Этот рескрипт, получивший широкое распространение, встретил живой отклик среди населения.
4 сентября 1911 г., в присутствии Вел. Кн. Елисаветы Феодоровны и Вел. Кн. Константина Константиновича, совершено было прославление мощей святителя Иоасафа Белгородского. На торжество собралось 150. 000 паломников. Государыня Императрица Александра Феодоровна и Вел. Кн. Елисавета Феодоровна пожертвовали к раке лампады художественной работы. На всеподданнейшем докладе Обер- Прокурора Св. Синода о сем прославлении Государь 10 декабря 1910 г. начертал: “Благодатным предстательством Святителя Иоасафа да укрепляется в Державе Российской преданность праотеческому Православию ко благу всего народа Русского. Приемлю предложение Св. Синода с искренним умилением и полным сочувствием” (Н. Тальберг, Церковная деятельность Царя-Мученика, ор. cit.). Вскоре после открытия мощей свят. Иоасафа Белгородского Государь Император прибыл поклониться Его св. мощам (Н. Тальберг, История Русской Церкви, op. cit.).
В 1911 г. было восстановлено церковное почитание преп. Евфросина Синозерского. Это был в царствование Императора Николая II второй случай – после св. Кн. Анны Кашинской – вторичного прославления святого, ошибочно исключенного из сонма Русских Святых во время реформ, предпринятых Патриархом Никоном в XVII веке[19].
17 февраля 1913 г. в Москве были торжественно прославлены мощи святителя Гермогена, Патриарха Московского и всея России. По этому случаю Государь телеграфировал Вел. Кн. Елисавете Феодоровне: “Благодарю собравшихся в стенах Кремля на молитвенное поминовение Патриарха Гермогена, пример коего да светит в настоящие и будущие времена”.
28 июля 1914 г. состоялось прославление мощей святителя Питирима, Епископа Тамбовского.
Во время Великой Войны, 10 июня 1916 года, Митрополит Макарий Московский совершил прославление мощей святителя Иоанна, Митрополита Тобольского и Сибирского. На всеподданнейшем докладе Государем, который в то время был Верховным Главнокомандующим русской армией, было начертано: “Приемлю предложение Святейшего Синода с умилением и с тем большим чувством радости, что верю в предстательство Святителя Иоанна Максимовича (Святитель Иоанн Максимович происходил из дворянского рода Максимовичей, к которому принадлежал также глубоко почитаемый в Зарубежьи Архиепископ Иоанн Западно-Американский и Сан-Францисский, бывший Епископ Шанхайский) в эту годину испытаний за Русь Православную” (Н. Тальберг. Церковная деятельность Царя-Мученика, op. cit.).
Основной чертой характера Императора Николая II, служившей источником Его духовной и волевой силы, была Его религиозная сущность, нашедшая яркое выражение в следующих двух актах.
Первый из них был дан Государем 12 января 1909 г. по случаю кончины приснопамятного прот. о. Иоанна Кронштадтского, который еще при жизни признавался святым не только всем русским церковным
