Хорошо посидели!

И про то и про не то,
И про сам не знает что.
Мама скажет — Фролка, кушай,
Фролка скажет — Мама, слушай.
Рот забьет полным-полно
И болтает все равно
Про сметану и про кашу,
Про стакан, про простоквашу
И про сыр, и про творог,
И про яблочный пирог.
Как-то Фролка кушал рыбу.
Взял кусок — большую глыбу,
Полный рот набил битком
И болтает языком.
Вдруг — большая рыбья кость
Сквозь язык прошла, как гвоздь.
Фролка очень удивился,
А язык остановился.
Фролка хочет крикнуть — «Мама!»
А язык молчит упрямо,
Заболел, стал хил и плох,
Ну, а к вечеру засох.
Фролку мать ведет к врачу,
К Ипполиту Кузьмичу.
Старый доктор Ипполит
Фролке рот раскрыть велит.
Долго возится он с Фролкой,
Промывает рот карболкой
И щипцами тащит кость,
Кость большую, точно гвоздь.
Фролке доктор Ипполит
Десять дней молчать велит.
Говорит он — Мальчик Фролка,
Прекрати болтать без толка.
Разговоры за едой
Могут кончиться бедой.
Фролка доктора послушал:
С этих пор он молча кушал.
Постепенно он привык
Не ворочать зря язык.
Не болтает, ценит слово,
Говорит всегда толково.
Все теперь довольны Фролкой
И не дразнят Балаболкой.
Ну, а сам-то ты, малыш,
За едой не говоришь?

Ерцево, февраль 1952 г.

Мишка-певец

Ползимы в краю лесном
Спал медведь глубоким сном.
Съел он летом столько мёда,
Что наелся на полгода,
И блаженствует во сне,
Собираясь встать к весне.
Ночью вдруг проснулся Миша —
Шум какой-то он услышал:
Кто-то пляшет и поет,
Спать спокойно не дает.
Заворчал со сна медведь:
Кто посмел плясать и петь?!
Кто шумит, когда я сплю?!
Всех сейчас передавлю!
Видит Мишка — на снегу
Пляшут зайчики в кругу,
Подлетают, как пружинки,
Ловят лапками снежинки —
Маленькие зайчики —
Девочки и мальчики.
На головках у зайчат
Ушки стрелками торчат,
Глазки, словно бусики,
Над губами — усики.
Пляшут весело и лихо,
А под елкой мать-зайчиха
Детям песенку поет,
В барабан чечётку бьет.
Смотрит Мишка из-за веток
На зайчиху и на деток —
И подумал: «Малыши
У зайчихи хороши,
Что на них нельзя сердиться —
Надо ж детям порезвиться!»
И еще решил медведь:
«Помогу зайчихе петь».
Подошел, нагнулся к уху,
Да как рявкнет, что есть духу.
То-то был переполох:
На охоте волк оглох,
В страхе белки-попрыгушки
В снег попадали с макушки.
Тотчас дал тревогу дятел —
Клювом в ствол заколошматил.
Всполошились от тревоги
Норы, гнезда и берлоги.
Подскочив на край небес,