– То есть? – ровно уточнил он.
– Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду!
– Нет, не знаю.
– К чему эта игра в слова, папа? Речь идет об очень важном деле. Ты хочешь избавиться от семейного гнезда!
На глаза Габриэлы уже навернулись слезы – предвестник будущего ливня. Расстроенный, Мак обнял дочь за плечо.
– Не нужно так бурно реагировать, дорогая, ведь ничего непоправимого не случилось. Ты меня знаешь, я не поступаю сгоряча, а обдумываю каждую мелочь. Продать дом – не шутка. Надо столько всего устроить, столько колесиков запустить… а пока идем перекусим.
Позже в тот же вечер Мак отправился в обычный полуторачасовой путь на юг с притихшей Габриэлой на сиденье рядом. Оставив ее в студенческом городке Калифорнийского университета в Санта-Крус, он сел за руль, чтобы снова проделать еще более долгое путешествие, теперь уже домой.
Это означало сначала вернуться в Сан-Франциско, пересечь залив по Голден-бридж, миновать холмистые пространства округа Марин и углубиться в золото и зелень следующей сразу за ним Сономы.
Скоростное шоссе номер 101 привело его к повороту, откуда уже было рукой подать до дома. Затормозив в конце подъездной аллеи, Мак выключил мотор и некоторое время оставался в машине, не опуская рук с руля и глядя со стороны на дом, под крышей которого его прелестная умница дочка выросла в прелестную и умную молодую женщину.
Он был искренне благодарен дому. Среди этих стен было нетрудно стать хорошим отцом. Здесь они укрылись после смерти Рейчел, отсюда черпали утешение, здесь узнали чувство безопасности, незыблемости своего гнезда, столь необходимое как для маленькой девочки, так и для овдовевшего мужчины. Но, исполнив свое предназначение, дом стал источником печальных воспоминаний, и как Мак ни старался, он уже не чувствовал себя уютно в этих стенах, под этими высокими потолками. Все двери здесь, казалось, вели в прошлое, и он не чаял закрыть их за собой навсегда.
При всей абсурдности своих предположений Габриэла была права: что-то изменилось. Словно приоткрылась другая дверь, в будущее, и, однажды заглянув в нее, он уже не мог избавиться от желания войти.
Глава 11
Десять дней прошло в напряженном раздумье – в настроении, исполненном мрачной серьезности и упорства, которому Габриэла, окажись она рядом, приклеила бы ярлык «депрессия». Но Мак не был подавлен, он разрабатывал план действий.
Со свойственной ему решимостью (и убеждением, что безупречных планов все равно не бывает) он надумал объявиться прямо у дверей Кейди, а там будь что будет. Выполнить первый пункт оказалось несложно, а вот дальше застопорило. «Будь что будет» свелось к полному отсутствию дальнейших идей.
Когда с момента звонка прошло примерно полминуты, Кейди отворила дверь. Она была босиком. Волосы, закрученные на затылке в простой узел, придавали чертам выразительности. Она была в лосинах (если Мак правильно помнил название гимнастического костюма) и в крохотной юбочке-стретч вокруг бедер. Все, вместе взятое, производило ошеломляющий эффект, как раз такой, какой проходил у него как «секси».
На Мака она уставилась в точности так, как если бы обнаружила у своего порога инопланетянина.
– Вот, пришлось по делам наведаться в Санта-Барбару, – объяснил он, прерывая затянувшуюся паузу. – Твой адрес я помню, и когда выяснилось, что это по соседству, подумал: почему бы не заглянуть?
Все это было, конечно, выдумкой чистой воды, но он так извелся в поисках весомого, убедительного предлога, что ухватился за первый попавшийся. По крайней мере он не стал отлавливать Кейди по пути на работу, чтобы «случайно столкнуться».
Она помигала. Вид у нее был все еще очень ошеломленный, но не раздосадованный – и то слава Богу. Мак приободрился, расслабился и уловил наконец отдаленные звуки музыки.
Моцарт.
– Я занималась йогой, – пояснила Кейди, заметив, что он прислушивается.
– Прости, я не хотел.
– Ничего страшного! – поспешно сказала она. – Я не ждала тебя… тебя лично, вот и все.
– Если не лично, то как?
– Ну, я думала, ты сначала позвонишь и мы обсудим ситуацию. – Теперь она в самом деле была раздосадована… нет, скорее, просто взволнована. – Могу я понимать этот визит как знак того, что ты в конце концов… заинтересован?
– Я заинтересован, очень даже заинтересован! – заверил Мак, пытаясь нащупать дорогу в кромешной тьме. – Более чем.
– Это хорошо. – Что-то мимолетно скользнуло по лицу Кейди, что-то похожее на облегчение. – Я ведь, знаешь ли, боялась, что оставила тебе вчера не очень-то внятное послание.
– Мм…
Он прикусил язык и дал себе слово сразу по возвращении прослушать автоответчик. Вчера было не до этого – он был целиком поглощен разрешением важнейшей проблемы: как совместить тщательно подготовленный визит с непринужденной импровизацией и небрежной миной.
– Ты, конечно, озадачен. Тебя трудно винить.
– Озадаченность – мое обычное состояние.
Кейди нахмурилась и неуверенно продолжала:
