Насквозь

«Уже мы не договоримся…»

Уже мы не договоримся,
И невозможен компромисс,
Мы к разному с тобой стремимся,
Не ясен верх, не виден низ.

Играем разными мастями,
Душа отныне — решето,
Уходим скользкими путями,
Кто виноват? Неважно, кто.

«Мой самый большой грех…»

Мой самый большой грех —
Я заебал всех
Тем, что взгляды мои на мир
Сложены струнами лир.
Что мало цветов в мольберте
Картины жизни и смерти.
Что любовь без границ и предела,
Что душа — сокровище тела.
Что деньги способны на благо
И не всегда бумага,
Что подлость простить невозможно,
Что любая религия ложна,
Что ненависть — форма защиты,
Что мысли надеждами свиты,
Что стихи — проявление боли.
Что море — хранитель соли,
Что святость должна быть доступна,
Что молчание в целом преступно.
Мой самый большой грех:
Я этим заеб всех.

«Когда предают — страшно…»

Когда предают — страшно,
Когда продают — глупо,
Любому снесет башню,
Любой может стать трупом.

Но нужно идти дальше,
Но важно нести детям
Стихи без любой фальши,
Стихи, что любви светят.

Они для меня — небо,
Они без меня — строки,
Я в них не собой не был,
Я не угодил в пророки.

Предали меня страшно,
Продали меня глупо,
Но мне не снесло башню,
Но я и не стал трупом.

«Ухожу тяжело. С каждым вдохом дыхание чаще…»

Ухожу тяжело. С каждым вдохом дыхание чаще,
Ухожу навсегда. И не верю, что так вот навек…
Сделал всё, что я мог, но от этого слезы не слаще,
Лишь захлопнется дверь, и тебе я — чужой человек.

Нет обид на слова, что от злости кидаются в спину
Теми, кто осудил, теми, кто осуждает меня.
Я не просто ушел, я не просто внезапно покинул,
Холод, что между нами, — сильнее любого огня.

Кто и в чем виноват? Не сумели и не доглядели,