опознания.
– Орудие преступления?
– Ну, – терпеливо сказал Манн, – если Веерке ударили по голове и проломили основание черепа, это должно было быть что-то тяжелое. Вас спрашивали…
– Нет, – с удивлением сказала Кристина, – вы знаете… нет, ни разу. Ни про какое орудие преступ…
– Странно, – пробормотал Манн. – Это же самое главное. Отпечатки пальцев у вас взяли, естественно?
– Не помню… Да, наверно. У меня в голове все смешалось…
– У вас есть адвокат? Они теперь от вас не отстанут. Похоже, других подозреваемых у Мейдена нет на примете. Вы должны молчать, и на допросах должен присутствовать адвокат.
– Я позвоню Шарлю, – пробормотала Кристина.
– Шарлю? – переспросил Манн.
– Мой троюродный дядя, Шарль Ван дер Мей, родственник с отцовской стороны. Он живет в Роттердаме, у него своя адвокатская фирма, мы почти не общаемся, только открытки на Рождество…
– Почему вы ему сразу не позвонили? – нахмурился Манн. – Позвоните сейчас и договоритесь о встрече – как можно скорее.
– Да, – сказала Кристина. – Но сначала… Тиль, сколько я вам буду должна…
– Мне?
– Да. Вы ведь найдете его… Того, кто сделал это с Густавом? Вы его найдете? Мейден и искать не станет, он уже решил, что это я…
– Моя лицензия не позволяет…
– Вы расследовали дело Христиана!
– С разрешения полиции.
– Думаете, майор запретит?
Манн промолчал. Запретит, конечно, какой разговор. Если Мейден решил, что виновата Кристина, значит, у него есть против нее что-то еще, кроме того единственного обстоятельства, что она была последней, посетившей Веерке во вторник вечером.
– Почему он должен запретить вам?
– Хорошо, – сказал Манн, – я поговорю с Мейденом.
Кристина из его сна сказала «Помоги», и он не то чтобы не мог отказать, он оказался связан с ней… чем?..
«Помоги»…
Что еще?
– Никуда не выходите из дома, хорошо? – сказал Манн. – И не отключайте телефоны: ни обычный, ни мобильный. Мне вы можете оказаться нужны в любой момент.
– Да, – кивнула Кристина. Манну показалось, что она поняла сказанную им фразу в переносном смысле, но думать над этим у него сейчас не было желания.
– Сегодня вы припозднились, шеф, – сказала Эльза, когда Манн вошел в офис.
– Неужели ко мне посетитель? – удивился Манн, продолжая игру, которую вел с секретаршей уже который год – оба были приверженцами ритуалов, и однажды, без особых на то оснований обменявшись этими фразами, продолжали повторять их каждое утро, даже тогда, когда Манн являлся ни свет, ни заря, и Эльза, приезжавшая на работу ровно в девять, заставала шефа за компьютером в разгаре рабочего процесса.
– Он в кабинете, – с кислой улыбкой сказала Эльза.
– Зачем ты его туда… – начал было Манн, но что-то в выражении лица Эльзы заставило его оборвать фразу и поспешить к себе, соображая на ходу, как он станет объяснять Мейдену свой интерес к делу о покушении на писателя.
Старший инспектор стоял у окна и разглядывал длинный оранжевый «Кадиллак», припаркованный у тротуара так неаккуратно, что мешал движению на узкой улочке.
– Машина не ваша, я полагаю? – спросил Мейден, обернувшись.
– Нет, конечно, – сказал Манн. – Эта развалина появилась здесь в прошлую пятницу, и с тех пор полиция тщетно ищет владельца. Возможно, он кого-то убил и скрывается от правосудия. Может, вы, старший инспектор, посодействуете, чтобы эту колымагу отсюда убрали?
– Дорогой Манн, – сказал Мейден, не собираясь продолжать разговор на не интересовавшую его тему, – я хочу вас предостеречь от необдуманных действий.
– Садитесь, пожалуйста, старший инспектор, – вежливо произнес Манн. – Вы имеете в виду дело Густава Веерке?
– Конечно. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что госпожа Ван дер Мей попросила вас заняться расследованием…
– Я не видел ваших людей у дома Кристины.
– Значит, хорошо работают.
– Вы приехали только для того, чтобы меня предупредить? Не поверю.
– Нет, предупреждаю я, потому что хорошо к вам отношусь и не хочу, чтобы у вас были неприятности, дорогой Манн. А приехал, чтобы задать несколько вопросов.
– О моем разговоре с Кристиной, я полагаю.
– Итак, сказала ли она что-то такое, что может понадобиться в расследовании?
– Ничего, – отрезал Манн. – Кристина ушла из дома Веерке в начале одиннадцатого и не знает о том, что там произошло. Можете представить, старший инспектор, ей даже не известно, какую именно травму получил писатель. Его ударили по голове? Он приходил в себя? Если да, то почему не назвал покушавшегося? Где орудие преступления? Если бы вы его нашли, то предъявили бы Кристине в ходе допроса.
– Какой вывод вы из этого сделали? – с любопытством спросил Мейден. Садиться он не стал, как и Манн – так они и стояли друг напротив друга, будто два бойцовых петуха, готовые в любой момент клюнуть друг друга в темечко острыми клювами.
– Если учесть, что Кристину вы не задержали, то улик против нее у вас нет. Просто у вас нет и других вариантов, верно? Если так, то чем вам может помешать мое расследование? Помню, в деле Ритвелда…
– В деле Ритвелда, – прервал Мейден, – именно вы все окончательно запутали.
– Я запутал? – поднял брови Манн. – Помнится, не я вам, а вы мне прочитали лекцию о роли случайностей в нашей жизни, а я пытался вам доказать, что случай в том деле не играл важной роли.
– Если приходится выбирать между случаем и мистикой, – медленно произнес старший инспектор, – я выберу случай. Вы тоже, я в этом уверен.
– Не знаю, – пробормотал Манн. – Не хотите ли вы сказать, что и в деле Веерке случай…
– Вот именно, – отрезал Мейден. – Перефразируя известного философа, скажу: не умножай случайностей сверх необходимого. И потому я еще раз повторяю: пожалуйста, дорогой Манн, дайте нам спокойно работать…
– И осудить невинного человека?
– Если госпожа Ван дер Мей ни в чем не виновата, ей ничего не грозит, – сказал Мейден. – Особенно, если вы не будете мешать.
– Госпожа Ван дер Мей просила меня о помощи. Старший инспектор, я прекрасно знаю границы того, что могу делать, как частный детектив.
– Ну и замечательно, – сказал Мейден и направился к выходу. – Рад был с вами повидаться, дорогой Манн.
– Это все, за чем вы ко мне приезжали, старший инспектор? – спросил Манн.
– Я хотел узнать подробности вашего разговора с госпожой Ван дер Мей, – сказал Мейден, остановившись на пороге. – Вы этими подробностями делиться не пожелали. Я предупредил вас о последствиях.
– Нет-нет, – забеспокоился Манн. – Прошу вас, присядьте, старший инспектор. Вы хотите, чтобы я
