меня.
— Господи, как же ты красива.
Когда пластинка закончилась, Мэгги поставила новую с записями Рода Стюарта. И начала танцевать сама с собой. Трудно было вообразить более удачное слияние с ритмом мелодии, а в моем танце прорывалась и какая-то дикая чувственность. Я быстро оглянулась на Пендла, но он неотрывно смотрел на Мэгги и казался невероятно спокойным.
— Давай, Пен, иди и потанцуй со мной, — мягко попросила я.
Он в мгновение ока вскочил на ноги. Раньше он никогда не танцевал со мной, но Мэгги, наверное, вдохновила его. Я еще ни разу в жизни не видела такой манеры танцевать: движения его бедер были весьма вызывающи, а лицо оставалось абсолютно равнодушным. Бледный, тонкий, извиваясь в танце, он казался таким же опасным, как кобра. Это сразу напомнило мне его поведение в суде.
Все остальные расползлись по углам отдыхать, только Коуплэнд с Розой продолжали шумно разглагольствовать, стоя посреди комнаты.
Джек зажег для меня сигарету и закурил сам.
— Боюсь, мы присутствуем сейчас при своего рода химической реакции, — сказал он ровным голосом. — Пойдем лучше поглядим на луну.
Он взял меня за руку и повел через холл. Там мы обнаружили Уэтмена, звонившего по телефону.
— Моника, я уже скоро еду домой, — говорил он в трубку, — тут накопилось очень много бумаг…
Джек привел меня в столовую. Здесь было тихо и темно. Луны не было видно, она скрылась за легкими светлыми облаками, покрывшими все небо. Дождь наконец прекратился, и в долине таинственно мерцало озеро.
— Правда, красиво? — спросил Джек. — Я очень люблю это место, хотя дом уже разваливается, и Мэгги его ненавидит. Я часто замечаю, когда у меня работы навалом и мы вынуждены жить в Лондоне, она чувствует себя намного счастливее.
— Она очень красива, — тупо сказала я.
— Пендл уже давно подбирается к ней. — Я замерла в темноте. Наконец-то его прорвало.
— Но она не хочет его.
— Не хочет? — переспросил Джек, затягиваясь сигаретой. — Не знаю. Ну она, конечно, хочет, чтобы он продолжал бегать за ней, а это по сути дела одно и то же. Надо бы ему пожить рядом с ней с полгодика. Это бы его сразу излечило.
— Я не понимаю, зачем он притащил сюда меня, — беспомощно сказала я.
— Скорее всего, до него дошли слухи, что у нас с Мэгги возникли проблемы. Вероятно, от нашей матери — она обожает трепаться на эту тему. Он прекрасно знает про мою страсть к рыжим женщинам, особенно, если они при этом еще и красотки, вот он и притащил тебя сюда, чтобы подразнить меня. Мэгги возбуждает только одна вещь — когда я гоняюсь за другой женщиной.
— Значит, ты думаешь, что Пендл не осуждает меня за необдуманные поступки? — спросила я, стараясь подавить дрожь в голосе.
— Дорогуша, я думаю — ты крапленая карта в его колоде. И совершенно неважно, нравишься ты ему или нет. Он желает только одного — снова заполучить Мэгги, и добивается этого он уже довольно давно. За его твердокаменной внешностью скрывается такое же каменное сердце. Знаешь, его можно охарактеризовать словами Родни: «Я говорю тебе это, потому что ты мне очень нравишься, — я хочу, чтобы ты убралась от меня подальше, пока дело не зашло слишком далеко».
Я почувствовала, как слезы катятся по моим щекам. Оказывается, прошедшие месяцы были потрачены впустую.
— Я заставил тебя плакать. Прошу прощения.
— Это не важно, — сказала я, всхлипывая. — Мне тоже следует извиниться перед тобой. Ты не мог бы дать мне свой носовой платок? — Джек вытащил платок из кармана и подал мне. Платок был шелковый и пах дорогам лосьоном после бритья. Я с шумом высморкалась.
— Теперь я поняла, как все это несправедливо с его стороны, — сказала я. — Я думала, у него серьезные намерения. Он ни на шаг не отходил от меня. Обычно люди так поступают только в определенных случаях.
— А я совсем не удивлен, — сказал Джек и нежно обнял меня за плечи.
Странно, но мое несчастье подняло во мне волну неистовой чувственности. Джек, конечно, был красивым мужчиной, но он целовал меня только потому, что я была несчастна. Сначала я была равнодушна к нему, но стоило мне только ощутить под своими пальцами его мощные плечи, роскошные густые волосы и вдохнуть аромат его дорогого одеколона, и он показался мне прекрасным как божество. Мой ответный поцелуй был настолько страстен, как будто предназначался последнему мужчине на земле.
— Ого! — выдохнул Джек. — Ого! — и снова поцеловал меня. Мы были так поглощены друг другом, что даже не услышали звука открывающейся двери. Внезапно столовую залил яркий свет, и мы с Джеком начали ослепленно оглядываться по сторонам, он все еще обнимал меня за плечи. В дверном проеме стоял мужчина, которого я мгновенно узнала, хотя раньше видела только на фотографиях. Это был Туз Малхолланд. Он с легким интересом в глазах смотрел на нас обоих.
— Как и обычно, все играют в генерала Поста, — сказал он наконец. — Вот теперь я по-настоящему дома.
Джек закричал от восторга и рванулся к нему, широко раскрыв объятья.
— Господи! Туз! Как здорово! А мы ждали тебя только завтра.
— Да уж вижу, — сухо заметил Туз.
— Роза! Идите все сюда, Туз приехал! — закричал Джек через холл. Роза приглушенно вскрикнула и через несколько секунд уже неслась вниз по лестнице. Ее платье задралось почти до бедер, волосы находились в полном беспорядке. Бог знает, чем она занималась там наверху.
— Ради Бога, Джек, прекрати свои идиотские розыгрыши, — простонала она. Но тут она увидела Туза и сразу побледнела.
— Боже мой, Туз, как здорово снова тебя видеть.
— Приятно чувствовать себя желанным гостем, — все так же сухо ответил Туз.
Я больше не могла этого выносить. Поднимаясь вверх по лестнице, я услышала, как он спросил:
— Кто это? Честно говоря, я на мгновение подумал, что Мэгги похудела.
— Это подружка Пена, — ответил Джек. — Ее зовут Пруденс[31] .
Туз засмеялся.
— Весьма неподходящее имя в данном случае, — прокомментировал он.
В ванной комнате я ужаснулась, посмотрев на себя в зеркало: слезы размыли косметику, губная помада размазалась вокруг рта после поцелуев, так что лицо смахивало теперь на маску клоуна. Верхняя пуговица у платья была оторвана, одна бретелька соскользнула с плеча и болталась где-то в районе локтя. Я умылась, привела в порядок одежду и начала собираться с духом, чтобы снова спуститься в гостиную.
Внезапно в дверь постучали, и я подскочила от испуга. К моему изумлению, это оказался Пендл.
— Пру, с тобой все в порядке? — спросил он. — Ты так неожиданно исчезла. Туз приехал на день раньше, и моя мать в истерике. Пойдем, познакомишься с ним.
Он взял меня за руку и повел вниз по лестнице. Внезапно он остановился на полдороге, обернулся ко мне и сказал:
— Извини, я вел себя как чурбан. Это место всегда очень плохо на меня влияет. Ты такая хорошая, спасибо тебе, — он пожал мою руку и вдруг неожиданно поцеловал в щеку.
Это снова вывело меня из равновесия, и я чуть было не расплакалась. Какого черта он опять завел эту песню после сегодняшнего? Наверное, его интрижка с Мэгги так продвинулась вперед, что он решил позволить себе быть нежным и со мной. Но, если посмотреть с другой Стороны: что у меня есть против него — только слова Джека. А ведь вся эта история про Пендла и Мэгги могла быть придумана им самим, чтобы отбить меня у своего брата!
Только войдя в гостиную, я наконец вздохнула с облегчением. Здесь мало что изменилось. Правда, все гости уже испарились, а разговоры стали тягучими — все тщательно скрывали тот факт, что почти готовы отрубиться. Всеобщий хаос ничуть не уменьшился: на столе выстроился батальон пустых бутылок, а в углу
