только пустой, но и холодной. Кандида наверняка поняла все, что он ей сказал, и решила достойно уйти. Так даже лучше, подумал он. Он ненавидел сцены и скандалы, но ему нравилась Кандида, и он обожал заниматься с ней любовью, понимая, что она для него не больше чем очередное увлечение. Она была очаровательным ребенком, восхитительным сексуальным котенком, но если бы он и решил когда-нибудь расстаться с Фиби, а эта мысль время от времени приходила ему в голову, то женщина, ради которой он пожертвовал бы своим браком, должна была бы обладать более твердым характером, умом и другими достоинствами, чем эта привлекательная, но ограниченная калифорнийская милашка. Он пошарил ногой по прохладному деревянному полу и направился в ванную.
Ничто не предвещало того ужасного зрелища, которое предстало перед его глазами. В старой, с выгнутыми ножками ванне, как Офелия в прибрежном тростнике, спокойно лежала Кандида Уиллоу. Изящная рука свисала через край ванны, и из глубокого темно-красного пореза на ее запястье капала кровь, образуя на полу багровую лужицу. Глаза Кандиды были закрыты, а голова погрузилась в воду до самого носа.
– О, Боже Всемогущий! Кандида, о Бог мой, Кандида! – Джулиан бросился к девушке и подхватил ее под руки, увидев, что вода в ванне по цвету похожа на красное вино.
– Тим, Тимми! – во весь голос заорал он. – Давай сюда, ради Бога!
Через несколько секунд Тим, который нес поднос с кофе и рогаликами, ворвался в ванную и, увидев ужасную картину, уронил все на пол.
– Иисус Христос, шеф, какого черта она это сделала? – спросил он, когда они торопливо переносили девушку на кровать. Джулиан начал приводить ее в сознание, делая искусственное дыхание, пока Тим быстро и умело рвал белую рубашку Джулиана на длинные полосы, что бы остановить кровотечение. Обе кисти Кандида перерезала бритвой, которая теперь лежала на окровавленном полу ванной.
– Она жива? – хрипло выдохнул Джулиан.
Тим кивнул. Во время войны он был в гражданской обороне и поэтому имел огромный опыт обращения с тяжело раненными во время воздушных налетов.
– Еще жива, – мрачно сказал он. – Однако потеряла много крови. Мы должны немедленно доставить ее в больницу, иначе она умрет, тогда все это дерьмо всплывет на поверхность.
– О Господи, – прошептал Джулиан. – Господи, бедная, глупая, маленькая девочка.
– Если бы я был на твоем месте, шеф, я бы подумал о себе, – мрачно сказал Тим. – Девчонка, возможно, выкарабкается. Но если об этом узнают, ты окажешься по уши в дерьме. И от твоей популярности не останется и следа, ставлю на это свой последний пенни.
Каким-то образом съемочной группе удалось сделать так, что происшедшее не попало на страницы газет. Кандида была молодой и здоровой девушкой, и ей очень повезло, что Джулиан вовремя нашел ее в ванной. Ей оставалось еще два съемочных дня, и изобретательный отдел рекламы Дидье Армана быстро состряпал историю о внезапном приступе аппендицита, якобы сделавшем невозможным ее быстрое возвращение в Америку сразу после окончания съемок. Несколько дней Кандида провела в местном нормандском госпитале, а потом за ней прилетели мама, папа и долговязый молодой юрист по имени Джерри из Пасадены, который оказался ее женихом.
– Мы помолвлены, – с нарочитой медлительностью произнес он, умудрившись тем не менее улизнуть на целый час из палаты, где лежала его невеста, чтобы посмотреть на съемки.
– Сколько вы уже помолвлены? – спросил Джулиан, а Тим, услышав ответ, удивленно поднял брови.
– О, уже два года. Мы встречаемся еще со школы, но Кэнди – ее настоящее имя Кэнди Уилсон, но на студии решили, что Кандида Уиллоу звучит лучше, да, так вот, Кэнди хотела обождать со свадьбой, пока она не сделает карьеру, ну, не добьется успеха, вы понимаете?
– Да, понимаю, – сказал Джулиан, почесывая свой огромный нос, который стал зудеть и от жары вновь опустился книзу.
– Но теперь все будет по-другому, – напыщенно сказал Джерри. – Она решила, и, я думаю, к счастью, бросить всю эту киношную чепуху, вернуться назад и жить в Пасадене вместе со мной. Следующей весной мы поженимся.
– Мои поздравления будущему супругу, – сказал Тим, снова накладывая грим на растрескавшийся нос Джулиана. – Она приятная и милая девчушка, нам было очень хорошо работать с ней, да, шеф? – И он нахально подмигнул Джулиану.
– Я надеюсь, что вы будете очень счастливы вместе, – сказал Джулиан совершенно искренне, пытаясь не обращать внимания на Тима. – Кандида очаровательная девушка, совершенно очаровательная.
– Я знаю, – сказал Джерри. – Мне действительно очень повезло. – И он удивленно посмотрел на Тима, который при этих словах сдержанно фыркнул.
Хотя публике и не было ничего известно о попытке самоубийства Кандиды Уиллоу, очень скоро все те, кто имел отношение к шоу-бизнесу от Парамаунта до Пайнвуда, уже знали эту историю в мельчайших подробностях. Очарование и сексуальная привлекательность Джулиана выросли в десять раз, и он стал живой легендой. Ничто не возбуждает так общественный интерес, как попытка женщины покончить с собой из-за любви к мужчине, поэтому Джулиан стал еще более популярен и как актер и как любовник.
Он чувствовал вину и ответственность за то, что Кандида пыталась покончить жизнь самоубийством, и попытался навестить ее в госпитале, но ему сказали, что к ней допускают только ближайших родственников. Джулиан послал ей письмо и тридцать белых роз и попытался выбросить все, что произошло, из головы.
Кандида быстро поправлялась. Как только она перестала нуждаться в постоянном уходе и доктора сказали, что она может уехать, студия сразу же арендовала частный самолет, собрала ее багаж и все пожитки и отправила Кандиду в Калифорнию.
Джулиану не удалось с ней даже поговорить, а его письма, посланные в Калифорнию, всегда возвращались нераспечатанными. Впредь он решил быть более осторожным во всех своих любовных делах. И он действительно пытался быть осторожным и внимательным. Но Милашка Брукс, в конце концов, понял, что сделать это просто невозможно. Буквально через несколько педель он вернулся к случайным флиртам, а Фиби тем временем все больше швырялась его деньгами.
Несмотря на то, что в своих телефонных разговорах с Фиби из Франции Джулиан даже словом не обмолвился о попытке Кандиды покончить жизнь самоубийством, великосветская цепочка передачи сплетен и слухов сразу же сообщила ей обо всем происшедшем. Одна из подруг, с удовольствием смакуя подробности, передала ей эту новость, когда женщины обедали в «Савой Грилле». Единственное, что могла сделать Фиби в этой ситуации, эта отослать официанта, пока подруга громко рассуждала о попытке самоубийства несчастной девушки.
– В ванной Джулиана, как тебе это нравится?! Я уверена, что все это покрыла компания Дидье. Ты можешь себе представить, моя дорогая, что произойдет, если история выплывет наружу?
– Конечно, могу, – мрачно сказала Фиби, отламывая кусочек пирожного со сливками, – она уже не пыталась соблюдать диету. – Пресса уничтожит Джулиана.
– Я понимаю, что мне не следовало говорить тебе об этом, дорогая, – промурлыкала Эрмина, и то огромное наслаждение, с которым она рассказывала пострадавшей стороне, эту печальную историю, казалось, увеличивало и без того большой аппетит, с которым она поглощала жирную жареную куропатку, горы картофельного пюре и брюссельской капусты, обильно политые сухим вином «Шардонне». – Хотя и говорят, что жена обо всем узнает последней, я думаю, ты должна знать. Ты заслуживаешь того, чтобы знать правду, ты согласна со мной?
– Абсолютно, – хрипло ответила Фиби, чуть не подавившись рыбной косточкой. – Черт побери, и это они называют филе, – прорычала она. – Расскажи мне все, Эрмина, все, что ты знаешь.
– Ну, мы все знаем, какой Джулиан по натуре, не правда ли? – хихикнула Эрмина, нарочито скромно опуская ресницы и как бы намекая, что и она могла бы быть среди тех, кто имел счастье близко узнать Джулиана.
Фиби раздраженно посмотрела на нее и с сарказмом сказала:
– Так какой же он по натуре, дорогая Эрмина? Скажи мне.
– Ты такая умница Фиби, и я не думаю, что ему хоть когда-нибудь удавалось обмануть тебя, не правда ли, дорогая?
