пока не заснет.
Примерно через час они въехали во Францию. Граница была отмечена всего лишь ярко освещенным щитом со словами «Добро пожаловать!» на четырех основных европейских языках. Ни шлагбаумов, ни пограничников — Европа вовсю готовилась к объединению.
Спустя сорок пять минут впереди высветился ночной Реймс.
— Дальше через Эперне или через Шалон? — деловым тоном осведомилась Шано, осваиваясь в роли штурмана.
— Шалон, — коротко ответила Дели.
Шалон-на-Марне, Витри, Сен-Дизье, Шомон…
Шано все еще не хотелось спать, и они с Дели разговаривали о всякой всячине. Дели, например, говорила, что любит вести машину ночью: темно, спокойно, и только огни вдали помигивают.
— Я по натуре сова, — призналась она. — Ночью у меня активность повышается.
Шано, как-то незаметно расслабившись, вдруг ни с того ни с сего рассказала ей о пережитом прошлой ночью. Говорить об этом было просто, как будто все произошло не вчера, а много-много месяцев назад. Дели посочувствовала бедняге Майку, посочувствовала и Шано.
— Попасть в нашу семейку — это почище исправительного дома, — улыбнулась она. — Чистый бедлам! Говорила я Бернару…
Бернаром она называла старшего инспектора Коэна. Кстати, этой ночью Шано узнала о Коэне много нового. Например, что в юности он вовсе не отличался примерным поведением — но кто же не хулиганил в студенческие-то годы? И еще, за двадцать с лишним лет работы в полиции он получил два огнестрельных, два ножевых ранения и всего лишь одну медаль — да и ту за выслугу лет.
Незадолго до рассвета они остановились на заправке где-то перед Дижоном. Шано пошла в туалет, а когда вернулась, увидела, что Дели стоит шагах в десяти от машины и что-то высматривает в начинающем светлеть небе. Шано подошла и встала рядом.
— Что там? — спросила она.
— Странно, — пробормотала Дели. — Такие большие птицы…
— Мадам? — окликнул ее парень, заправлявший машину. — Что-то случилось?
Дели обернулась к нему.
— Ничего… Померещилось, наверно, — сказала она. — Показалось, что… — Дели замялась и покачала головой.
— Показалось, что по небу летают люди? — спокойно спросил тот. Это был обыкновенный молодой парень, но то, что он сказал, скорее подошло бы какому-нибудь убеленному сединами старцу. Дели и Шано удивленно посмотрели на него. Девочке вдруг почему-то стало страшно, по спине пробежали мурашки.
— Ничего странного, — продолжал парень. — Первое мая давно прошло, а до тридцать первого июля еще далеко. Ничего страшного, — повторил он.
— Послушайте! — попробовала возмутиться Дели.
— Это ведьмы, — перебил ее заправщик. — Ведьмы и ведьмаки. Летят себе с Лысой горы.
— Вы что, серьезно?
Парень улыбнулся, пожал плечами — понимайте, мол, как хотите.
Шано потянула женщину за руку.
— Дели, поедем.
Дели расплатилась и села в машину. Шано заняла свое «штурманское» место — точнее, свернулась клубочком на сиденье. Дели заметила, что девочка дрожит.
— Ты замерзла? — спросила она. — Вон возле тебя куртка, накинь.
Девочка послушно закуталась в куртку, но дрожала она явно не из-за ночной прохлады. Удивленная Дели заметила, что Шано теребит свои браслетики и что-то шепчет. Дели прислушалась. В еле слышном бормотании ей почудился «Патер ностер».
— Ну-ну, что это ты так напугалась? — ободряюще сказала она. — Каких только сказок не рассказывают ночные заправщики! Помню, ехала я однажды…
Дели начала пересказывать шоссейный фольклор, всякие байки — их хватило бы на целую книгу. Шано молча слушала ее и понемногу успокаивалась.
— Как нам ехать дальше? — спросила Дели на въезде в Дижон.
Шано завозилась, расправляя карту.
— По А31 до Бона, а потом по Е15, - подсказала она вполне обычным голосом.
Дели улыбнулась — девочка, кажется, пришла в себя.
Рассвет окончательно вернул Шано уверенность; при свете солнца она уже ничего не боялась, ночные страхи ушли вместе с темнотой.
Они миновали еще один Шалон, на этот раз Шалон-на-Соне, затем Макон и Вильфранш.
Слева почти все время поблескивало — Сона текла почти параллельно магистрали, и Шано, задумчиво улыбаясь, смотрела на игру солнца на воде. После Лиона вода заблестела справа — это была уже Рона. В седьмом часу на заднем сиденье заворочались.
— Где мы? — раздался сонный голос Франка.
— Проехали Вьенн, — проинформировала его Дели, не оборачиваясь.
— Ага, — удовлетворенно сказал он. — Значит, пора вставать, — и снова затих.
Окончательно он проснулся лишь час спустя, на подъезде к Балансу. Пока Дели и Шано завтракали в придорожном кафе, он побрился и привел себя в надлежащий порядок. От еды он отказался, сказал, что еще слишком рано. От Баланса машину повел Франк, а Дели тут же заснула на заднем сиденье.
— Пост сдал — пост принял, — прокомментировал Франк и покосился на Шано. — А ты чего? Или уже поспала?
— Поспала, — соврала Шано. Спать ей ни чуточки не хотелось.
Однако после Оранжа она начала поклевывать носом и все-таки задремала. Разбудили ее дружные горестные вопли. Ян-Поль узнал, что машина подъезжает уже к Марселю, и поднял крик, потому что ему, видите ли, очень хотелось увидеть Авиньон. Тут же проснулась Самуэла и с ходу подхватила: оказывается, и она всю жизнь мечтала осмотреть город пленения пап.
Шано, в досаде, что ей не дали толком вздремнуть, потянулась за картой и в две минуты доказала, что Авиньона они все равно бы не увидели, потому что Е714 проходит в десяти километрах к востоку от города, а съезжать с магистрали и осматривать достопримечательности некогда — билеты на паром уже куплены, так что прибыть в Марсель надо в срок.
Марсель, кстати, был уже рядом.
На пароме Шано удалось, сбежав от «штормового квартета», уединиться на корме и полюбоваться морем, которое она видела впервые в жизни; но едва паром прибыл в Тунис, ей пришлось вернуться к шумной семейке.
Впрочем, ко всему можно привыкнуть, и неделю спустя Шано уже вполне освоилась.
Жили они на пустынном берегу прямо у раскопа. Лагерь представлял собой нечто среднее между курортом и музеем. Сами ученые осторожно копались в земле, метелочками и кисточками расчищали черепки древних сосудов, а члены их семейств, не обремененные историческим образованием, загорали и купались.
В семействе Даламберов археологом был Франк, близнецы целыми днями не вылезали из воды, а Дели, обвешанная фотоаппаратурой, то и дело срывалась в ближние городки снимать арабскую экзотику. Шано иногда отправлялась с ней, но больше ей нравилось валяться одной на камнях у моря. На том месте, которое она для себя облюбовала, сразу от берега начиналась глубина, но как-то не верилось, что тут добрых пятнадцать метров — вода была на диво чиста и прозрачна.
Обычно она брала с собой книжку в яркой суперобложке со стилизованной под арабскую вязь надписью «Турецкие народные сказки». Суперобложка, в свое время изъятая из библиотеки Даламберов, отбивала у близнецов всякое желание интересоваться, что именно читает Шано. А читала она тот самый сборник законов и постановлений, касающихся прав несовершеннолетних, позаимствованный в двадцать шестом участке; так она готовилась к новой встрече со старшим инспектором Коэном.
Шано не знала, что Дели, улучив момент, позвонила Коэну и выяснила точную дату «бойни на озере Сент-Этьен».
