— Тебя не учили вежливости со старшими? — поднял бровь мужик.
— Меня не учили вежливо разговаривать с теми, кто похищает меня и моих друзей, — скрестила я руки на груди, — А вы нас именно похитили. В сказку про ‘Магический патруль’ я не верю.
— Умная девочка, — хмыкнул мужчина, обращаясь к своим сообщникам, и повернулся ко мне, — Что же выдало моих друзей?
— О, да много чего, — усмехнулась я, закидывая ногу на ногу, — Они же полные идиоты! Во-первых, Магический патруль просто обязан знать принцессу Эллидара в лицо. Во-вторых, они и понятия не имеют о манерах, в какой дыре их воспитывали? К наследникам трона обращаются Ваше Высочество, а не Ваше Величество! В-третьих, Магический патруль никогда и ни от кого не скрывается, а эти придурки потащили меня через черный вход! И последняя, но самая наитупейшая ошибка этих обезьяноподобных упырей: в Магический патруль не берут людей из Гильдии Наемников, татуировки надо лучше прятать! Одно слово: дебилы!
Я уже говорила, что когда мне страшно, то у меня сносит крышу? Высокий тип, который звезданул мне в переулке, похоже, этого не знал, и продолжал краснеть от злости во время моего монолога. А как только я закончила, шагнул вперед и резко ударил меня по лицу, да так, что я еще и головой о каменную стену приложилась. Лин вскрикнула, а у меня потемнело в глазах.
— Спокойно, Трайн, — оттащил наемника мужик, главарь, по всей видимости, — Она еще нам нужна.
— Зачем вы нас сюда привели? — выкрикнула Лин, вжимаясь в стену.
— Все легко и просто, — глава наемников сел на корточки напротив иритари и усмехнулся, — Нам заказали её. Нет, не за тем, чтобы убить. Кое-кто заплатил большие деньги, чтобы этой девчонки не было больше в Эллидаре. И мы решили её продать. А ты просто попалась нам на пути.
— Нас найдут, — прошептала Аилиния. По её лицу стекали крупные слезы, девушку трясло от страха.
— А, ты об этом, — мужик указал глазами на мою грудь, на которой поблескивали бусины Акор’Элван. Косички, заплетенные близнецами, не пострадали при выбросе силы, их защитила магия, наложенная на украшения.
— Не беспокойтесь, девушки, мы наложили на них путанки, так что братья де Рен просто не почувствуют свой подарок. А через три дня мы увезем вас далеко отсюда, — хмыкнул любитель бить девушек.
Я внутренне напряглась — неужели он знает, кто такие близнецы на самом деле? Да нет, вряд ли. Не хватало еще, чтобы ребята за меня пострадали.
— Только попробуй, — повернулась я нему.
— И что ты сделаешь? — хмыкнул квадратик.
— А ты сними амарилл, и я покажу, — наклонила я голову. В душе кипела такая злость, что магия, которую подавлял ошейник, каким-то невероятным образом начала плескаться, отчаянно требуя выхода. Ошейник из проклятого металла начал сужаться, сдавливая горло, и стал просто нереально ледяным, обжигая кожу. Я постаралась расслабиться, но получалось это плохо, и я невольно зашипела.
— Ребята, ну ка подержите её, — распорядился главарь, вставая, — Нужно потуже затянуть ошейник. Нельзя допустить и искры её магии.
— Только попробуйте подойди, — процедила я, поднимаясь с пола, — Детей не сможете иметь никогда.
— Это мы еще посмотрим, — хмыкнул тот, кого называли Трайн, подходя ближе, а квадратик, нагло ухмыляясь, последовал за ним. И как только подошел ко мне на расстояние вытянутой руки, тут же получил ногой в то же самое место, которое я уже калечила сегодня. Но не успела я оглянуться, как получила по лицу и взвыла, падая на пол. Да что ж этот засранец бьет в одно и то же место?!
Через несколько минут все было кончено. Мне затянули ошейник настолько, что он теперь со всех сторон соприкасался с кожей. Благодаря этому, я перестала чувствовать магию в себе. Вообще. Полностью. Вот демон!!!
Как только вышли наемники, Лин тут же подошла ко мне, вытирая слезы, и опустилась на колени:
— Хелли, ты как?
— Хреновастенько, — ответила я, даже не пытаясь подняться, а продолжая лежать на полу. Ребра, по которым мне напинали, отзывались тягучей болью при малейшем движении. Голова гудела как медный колокол после церковной службы, а во рту чувствовался медный привкус крови. Но все это было мелочью, по сравнению с холодной пустотой, образовавшейся внутри, после того, как наемники затянули ошейник. Эта пустота пугала. Нет, даже не так, она поднимала в душе волны отчаянья, щедро разбавленные безысходностью.
— Что будем делать? — спросила иритари, подняв голову к единственному окну. Я поняла волнение подруги: еще буквально полчаса, и в подвале станет совсем темно. А в темноте сидеть в два раза страшнее.
— Не знаю, Лин. Но я что-нибудь придумаю, — прошептала я, чувствуя, как закрываются глаза, — Давай попробуем немного поспать. Силы нам еще пригодятся.
Силы нам действительно пригодились. Мы так и не смогли уснуть, точнее не смогла Лин, а я просыпалась через каждые две минуты от кошмаров. Рано утром, на рассвете, как только заскрежетал замок в двери, и она открылась, мы напали на тюремщиков. Они решила нас покормить, но, к моему сожалению, явились в подвал все трое.
Наказание последовало незамедлительно — нас избили, а после этого связали и руки, и ноги. Теперь мы, связанные, без капли магии, запуганные до невозможности, лишились последнего шанса на спасение.
Оставалось только ждать. Быть может, близнецы нас все-таки найдут…
— Хелл, а ведь мы с Холлом встречаемся.
— Что?! Лин, предупреждать же надо. Я чуть гвоздик не уронила, а я не твой Холл, я в темноте не вижу! — возмутилась я, продолжая расковыривать веревки у себя на руках. Гвоздик, где-то час назад, обнаружила у себя под спиной Аилиния и отдала мне. Я тут же принялась расковыривать веревки. Ноги уже освободила, и теперь усердно терзала веревки на руках, то и дело, задевая в темноте собственную кожу на запястьях, когда Лин огорошила меня своим известием.
— И давно? — спросила я, не отрываясь от своего занятия.
— Нет. Два дня, что мы здесь сидим, и два дня до этого, — тихо проговорила иритари, поднимая голову к окну, за которым, как и в подвале, стояла кромешная тьма. Мы с Лин проспали весь день, и проснулись только глубокой ночью. Тюремщики больше к нам не заходили.
— Это ж хорошо! — фыркнула я, сдувая с лица прилипшую челку, — А чего молчали?
— Хотели сказать, тем вечером, — всхлипнула подруга.
— Тихо, Лин, не сейчас, — затараторила я, — Я тебе обещаю, мы выберемся отсюда! Только не плач, у тебя и так голова слишком кружиться!
— Не буду, — вздохнула иритари, — Откуда ты знаешь, что у меня сотрясение?
— Это элементарно, — хмыкнула я, чувствуя, что еще немного, и веревка с рук спадет, — Тошнота и частое головокружение свидетельствуют о сотрясении мозга.
— Ясно, — вздохнула Лин, — Хелли, но тебе же больше досталось, почему ты ничего не чувствуешь?
— Не, я в порядке, ребра только ноют, — отмахнулась я, не договаривая того, что у меня, судя по ощущениям, состояние раз в пять хуже чем у Лин. Ну, и не стала я уточнять того, что со мной бывали случаи и похуже, и вот такую боль я научилась просто не замечать. Сейчас главное — выбраться отсюда, а поболеть я успею и потом. А может, и потом не успею, впереди еще соревнования по некромантии… Хех, потом разберусь, главное на данный момент — не давать унывать Аилинии, а то она вообще встать не сможет.
— Уря! Лин, готово! — со вздохом потерла я затекшие руки, как только удалось снять веревки, то есть, попыталась потереть, болели они невыносимо, — Давай сюда свои руки. А почему вы с Котиком это скрывали?
