Первая БМП залезла на высоту, а другие никак, скользят, сползают. Пришлось идти пешком. У меня разгрузка весила 25 килограммов, плюс автомат со спаркой магазинов и сумка с медикаментами. Тяжело, сколько могла — шла сама, потом шла и держалась за ремень бойца. На высотке было трое раненых. Тяжело раненого пацана звали Саша. Лежал он на плащ-палатке в снегу. Открыла рану — входящее пулевое в живот. Он был в сознании, но заторможенный. Надо везти, но с горы спускаться на БМП, это два- три часа. Он был нетранспортабельный. С нами был авианаводчик, мы ему: «Давай вертушку сюда!». Но погода нелётная, пасмурно, и вертолёту не сесть, мы были в лесу. Поднять тяжело раненого на тросах в зависший над землей вертолёт — это только в боевиках показывают, фантастика.
Сделала раненому укол промедола, взяла его за руку: «Саша, мама Лена пришла…». На меня все смотрят, но я не Бог, я ничего не могла сделать, он 14 часов лежал. Я знала, что он умрёт. Он открыл глаза, такие серые глаза, смотрит в небо и говорит: «Я надеюсь, это не голос ангела с небес…». Эту фразу я не забуду никогда. — «Нет-нет, это я с тобой…». Закрыла ему глаза, и всё. Ничего не могла сделать!
Ещё двое раненых — у одного проникающее ранение в поясничную область. Второй, пожилой контрактник — ему пулей снесло челюсть.
10. Десант на Альпийскую
«17 февраля был выделен разведотряд для ведения разведки в условиях высокогорной местности в районе отметка 2074,9 горы Альпийской. Высадка осуществлялась десантно-штурмовым способом. На отметке 2074,9 находилась группа боевиков, которая в результате огневого воздействия частично была уничтожена, а остатки группы отошли в юго-восточном направлении. В течение 17 февраля весь личный состав прибыл в указанный район и организовал базовый лагерь для ведения разведывательных мероприятий в окрестностях горы Альпийская».
К этому времени боевые действия в Чечне всё ещё шли на нескольких направлениях. Противник упорно оборонял Грозный. Подразделения российских воздушно-десантных войск занимали несколько высот южнее Шатоя, препятствуя передвижению отрядов боевиков по Аргунскому ущелью, но это направление требовалось прикрыть более надёжно. Гора Альпийская имела важное оперативно-тактическое значение: тот, кто её контролировал, имел возможность держать под огнём обширные участки окружающей местности, особенно горные дороги и тропы.
Александр Куклев, начальник разведки 3-й мотострелковой дивизии:
— В целях завершения разгрома бандформирований Гелаева, которые вольготно чувствовали себя в Шатойском районе, командованием ОГВ на Северном Кавказе было принято решение силами частей и подразделений ВДВ выдавить их из долины на равнинную местность, окружить частями Западной группировки и уничтожить.
Для обеспечения этой задачи 752-й мотострелковый полк выдвигался на Харсеной, войсковая и специальная разведка занимала господствующие высоты, обрамляющие долину, части ВДВ при поддержке артиллерии и авиации осуществляли зачистку Шатойского района. В результате предпринятых мер обозначенный район был очищен от НВФ, районный центр Шатой и другие населенные пункты были взяты под контроль федеральных сил. Остатки банды Гелаева пошли на север и были заблокированы частями Западной группировки генерала Шаманова в селе Комсомольское.
Разведывательный отряд, которым я командовал, выполнял задачи в период с 17 февраля по 2 марта. В составе отряда было до пяти разведывательных взводов 84-го орб, миномётный взвод, расчёт ПТРК (противотанковый ракетный комплекс — авт.) «Фагот», снайпера с 12, 7 мм винтовкой, отделение сапёров, авианаводчики фронтовой и армейской авиации, группа спецназа от 664-го отряда спецназа. По составу отряда можно судить о важности задачи.
Владимир Самокруткин, командир батальона, подполковник:
— Южная сторона Альпийской смотрела на Грузию, а северная — в Чечню. С северной части горы можно было хорошо обстреливать из миномётов Аргунское ущелье. Это был первый случай переброски разведгрупп батальона в тыл противника на вертолётах.
На горе высотой более трех тысяч метров — вечный снег, крутые обрывы. Солдаты в снегу вырубали себе большие кирпичи и из них строили укрытия. «Духи» их ежедневно обстреливали из миномётов и стрелкового оружия, но наши не ушли, задачу выполнили достойно и без потерь. Долго там был начальник разведки дивизии.
Сергей Шанин:
— На гору Альпийскую нашу группу в количестве двенадцати человек во главе с командиром роты капитаном Гагариным забросили вертолётом. Задачу поставили так: взять высоту, чтобы поддержать действовавшие в этом районе подразделения десантников, и отрезать отход «духов» к грузинской границе. Реально мы действовали как штурмовая группа, а не войсковая разведка. Время операции нам не определили — по обстановке.
На подлёте к горе нас обстреляли с земли, вертолёт был прошит пулемётными очередями, но, к счастью, не задымил и серьёзных повреждений не получил. Обошлось без потерь, но садиться под огнём было рискованно, и командир вертолёта приказал: «Прыгать!». Десантировались в полете, с небольшой высоты, по-боевому, под огнём с земли. Никто не знал, что на Альпийской будут «духи», по данным авиации, их там не было. Видимо, незадолго до нашего прилёта вышла их туда одна боевая группа.
Собралась наша группа после обстрела без потерь. Капитан Гагарин приказал занять оборону, но занимать её в снегу было негде: мы были у «духов» как на ладони, как в тире. Все же из-за сугробов «духи» не могли нас уверенно обстреливать.
Помню возгласы Гагарина: «Ребята! Всем ордена Мужества! Надо взять высоту!». Полезли, под огнём. Засекли у «духов» два пулемёта и снайпера с противоположной горы. Но работал он слабовато, плохой был снайпер, просто отвратительный, или может быть, просто нас пугал. Было у «духов» и несколько автоматчиков. Напрямую штурм не получился — снег не давал, обошли высоту стороной. Снайпера прижали огнём, но пулемётчики нам голову не давали поднять, стреляли до последнего момента, мы уже к вершине подошли. Поднимались без потерь, но пули между ног летали. Помню, что санинструктору Сережке пулей штаны порвало. У самой макушки горы снайпер всё же прижал нас к земле. Провалялись там в снегу часа полтора. Работал этот снайпер уже конкретно, до темноты стрелял. Наконец, высота была взята.
Роман Царьков, гранатомётчик:
— Отряд на Альпийскую разделили на четыре подгруппы — вертолёт не мог всех сразу взять. Я летел с третьей подгруппой. У нас были гранатомёты, боеприпасы, бронежилеты. Площадка высадки была — не на самой Альпийской, а на хребте. Мы должны были сначала преодолеть хребет. Когда наша группа собралась после высадки, не стали ждать остальные вертушки с группами и боеприпасами, Шанин собрал группу и скомандовал «Вперёд!». Надо было взять вершину Альпийской. Пошли сразу, осмотрелись после высадки и потихонечку пошли. Скоро дозорная группа залегла, она шла на триста метров впереди, должна была снимать растяжки. Группа огневой поддержки была из второй роты. Высоту взяли штурмом. Тогда сержант Сергей Шанин спас мне жизнь. Когда подошли к самой высоте, я как раз стрелял из гранатомёта, Шанин меня схватил за голову: «Ложись, по тебе снайпер работает!». А я не чувствовал, что по мне стреляют — такой был адреналин! Хотя должен был крутить головой на 360 градусов. Кураж тогда у нас у всех был, штурманули, и выбили боевиков с верхушки горы. Было ощущение, что «духи» обалдели от нашего порыва, от нашей наглости.
Сергей Шанин:
