Лилька и Антон прошли к самому носу и стали глядеть вниз. Катер острым носом разрезал воду, и она отворачивалась в сторону таким зеленым прозрачным валом, а на краю у него получалась белая-белая пена. Лилька и Антон положили подбородки на теплые перила и долго глядели на этот вал.
— Правда, он на мамину кофточку похож? — спросила Лилька.
— Которая в клеточку?
— Нет, другая.
— Которую я киселем облил?
— Да нет. Новая, с такими кружевами. Разве ты не видишь?
И Антон сразу вспомнил белые кружева на маминой нарядной кофте и увидел, как на самом гребне зеленого водяного вала появляется и как будто кипит такая кружевная пена, пышная, нарядная, густая, а потом она соскальзывает с зеленого прозрачного вала и вытягивается в цепочку и тоже курчавится сначала и бежит следом, но потом сразу исчезает, как будто ныряет вглубь. Это происходит уже у борта.
Лилька и Антон немного передвинулись и теперь смотрели, как кружевная пена уходит опять в воду, из которой она только недавно появилась. Это очень, очень интересно, и можно смотреть долго-долго, и ни капельки не надоест.
Но тут вдруг катер дернулся, как будто на что-то натолкнулся, внутри у него затахало — тах-тах- тах! — и он остановился. Вся публика стала спрашивать, что случилось, все опять оказались на палубе. Наверно, что-то сломалось у катера внутри, в самой машине, или он наскочил на мель.
— Да ничего, — сказал папа. — Просто старик Нептун зацепил нас немного своим трезубцем.
— Какой Нептун? — спросил сразу Антон и посмотрел на Лильку.
— Хозяин морской. Рассердился небось: что это такое? Плывут пароходы, бегут катеришки всякие, а к нему, старику, никакого почтения. Ни поклона, ни привета. Вот и взял да зацепил нас трезубцем.
Оказывается, Нептун — это старик, довольно крепкий еще, как сказал папа, голый, в одних плавках, а в руках у него такая длинная палка, а на конце — вроде вилы — три острых зубца. А борода у него длинная, белая, курчавая, как морская пена…
Лилька и Антон опять переглянулись. В это время катер снова дернулся и пошел вперед, и народ стал расходиться по своим местам. Кто-то успокоил, что теперь все в порядке, машина исправлена. И все поверили. Только Лилька с Антоном знали, что это вовсе никакая не машина, а действительно старик Нептун, хозяин морской, зацепил их своим трезубцем. Недаром же он плыл рядом с самого начала, и его седая пенистая борода развевалась у зеленого вала. Они же видели.
— А это какой Нептун? — спросил Антон. — Который на ведерках написан?
— А вы прочитали? — удивился папа. — Вот грамотеи. Это как раз он.
— А зачем он написан?
— А наш катер так называется. Другой, например: «Герой», «Космос», а наш «Нептун».
— А Лилька говорила «Нутпен».
— Да я нарочно, — сказала Лилька. — Просто так.
— Это ничего, — засмеялся папа. — Она еще не сумела как надо прочитать.
— Нет я сумела, — сказала Лилька. — Как надо.
Мама посмотрела на ведерки и поняла:
— Она задом-наперед прочитала. Тогда выходит Нутпен.
И все попробовали прочитать наоборот, с другого конца. Так и вышло.
— Все ты делаешь наоборот, — заволновалась мама. — Разве так можно. А что же в школе будет, когда пойдешь?
Такой разговор был уже не очень приятным, но тут как раз появилась симпатичная толстая тетя в белом халате и стала продавать мороженое.
А катер все шел и шел вперед. А потом он обогнул зеленый островок и повернул обратно. Солнце уже садилось, пассажиры перестали загорать, оделись и пели песни. Когда показался мост, Лилька и Антон его сначала даже не узнали. Он выгнулся в темное небо двумя горящими гирляндами из лампочек, и две такие же цепочки отражались в воде, и катер подходил все ближе и ближе к этим светлым водяным фонарикам, и вот уже коснулся их своим острым носом, и разрезал, как нитку бус, так что сразу рассыпались все блестящие бусинки…
Лилька и Антон запрокинули опять головы, чтобы посмотреть перекладины и балки под мостом, но теперь уже было темно и ничего не видно. А рядом с катером все скользил упругий водяной вал с кудрявой седой пеной. Значит, старик Нептун был тут, не отлучался ни на минуту.
Лилька и Антон снова пошли по трапу, только теперь уже вниз, на пристань. Они оглянулись на катер, он медленно гасил огни. Вода была черной и тихой.
— Спасибо, дедушка Нептун, — сказали Лилька и Антон. — Спокойной ночи.
Буль-Буль
Кто это — Буль-Буль?
Оказывается, иногда и назло можно сделать что-нибудь полезное. Ведь хорошо же, что есть Буль- Буль. А как он появился? Назло Галинке. Она вынесла во двор свою новую куклу, но посмотреть ее не дала. Тогда Севка сказал:
— Подумаешь, твоя дочка! Во всех магазинах такие есть. А я захочу, у меня будет сын, какого ты никогда не видала.
Он выпрыгнул из песочного ящика и зашагал к парадному. Вот и смастерит себе сыночка назло. Он уже знает из чего.
Галинка проскакала только три круга вокруг клумбы, как Севка из окна второго этажа закричал:
— А вот и мой Буль-Буль! Что, завидно? Буль-Буль!
Он держал в руке что-то маленькое, серое, вертел им и размахивал. Галинка с Севкой живут в одной квартире. Едва она вошла в коридор, как Севка прямо в лицо сунул ей что-то и опять крикнул:
— Буль-Буль!
Это был человечек, сделанный из двух картошек — большой и маленькой. Вместо рук и ног воткнуты спички. Так просто, и так хорошо. Галинка даже забыла сказать: «Подумаешь!» Она только сказала:
— У него лица нету.
Ах, вот оно что! Севке и самому казалось, будто чего-то не хватает.
— Я думал его сделать потом, — заявил он. — Но если хочешь, могу и сейчас.
Галинка прошла за ним в комнату, где на столе лежало несколько картошек и сломанных спичек. Севка достал из пенала перо и быстро тупым концом вывернул на головке человечка две ямочки.
— Один глаз выше, — заметила Галинка.
— Так и полагается Буль-Булю, — тут же придумал Севка. Рот Буль-Булю он процарапал тем же пером, а вместо носа воткнул обломок спички с головкой.
— Вот! Видишь, какой сынок. Что я говорил? — и опять покрутил им перед самыми глазами Галинки.
Она все-таки сказала:
— Подумаешь.
Потом подняла светлые бровки:
— А почему Буль-Буль?
— Потому, что картошка в Белоруссии называется бульбой. Дедушка мой говорил. Ну а этот из двух картошек — вот и Буль-Буль!
