— и топай себе через Периметр. И заметь, парни даже не будут виноваты, потому что с точки зрения Украины это внутренняя линия, а через внешний кордон нас уже пропустили. Негр в беретике пропустил. И доброго дня нам культурно пожелал.
— Ты же не знаешь английский! — возмутилась Мышка.
— Кто тебе сказал? — хищно ухмыльнулся Кайман.
— Так ты же сам!… — девушка запнулась.
— А ты, значит, веришь всему, что вслух говорится, да? — прищурился сталкер.
— А… ну, если так…
Мышка переварила информацию.
— Значит, мы идём на блокпост, даём взятку и проходим в Зону? — сердито уточнила она.
— Нет.
Сталкер полез во внутренний карман брезентовой куртки, достал ПДА и удовлетворённо кивнул.
— Сегодня нам блокпост ни к чему. Мы не идём в Зону, потому что Зона сама идёт к нам.
Мышке на мгновение стало жутко. Ей показалось, что Кайман сошёл с ума. Что значит: «Зона идёт к нам»? Запутал он её вконец своими рассуждениями. Девушка вдруг почувствовала себя уязвимой. Очень неприятное ощущение! Одна, безоружная, в незнакомом лесу, с психом…
— Страшно, да? — усмехнулся сталкер. — Это дыхание Зоны, детка. Зона дышит жутью, так воспринимают её люди. В первый раз особенно скверно. Сейчас станет ещё хуже, а потом должно пройти. Помнишь, я сказал — приливы и отливы? Их нельзя предсказать научно, но есть люди, которые чувствуют их приближение заранее и составляют сводки. Я специально подгадал такой момент, чтобы оказаться здесь. Сейчас к нам движется прилив.
Мышка и сама уже ощущала что-то необычное. Зачесались кончики пальцев, холодок пробежался по хребту, встали дыбом волоски на руках. Словно чья-то ледяная рука потрогала её беззащитно оголённый, свежестриженный загривок. Лес угрожающе зашумел под налетевшим ветром. Внезапно низовой порыв ветра донёс тухлую вонь болота, и Мышка от неожиданности закашлялась. Кайман снова жёстко взял её за плечо.
— Стой на месте, — предупредил он.
Надвигалось. Мышка почувствовала, как внутри неё стремительно вспухает ком бессмысленного ужаса. Бежать! Бежать отсюда куда глаза глядят!
Вспышка молнии полоснула по глазам. Мышка ойкнула. Почему-то грома всё не было и не было, и через несколько секунд до неё дошло, что его и не будет. То, что её сознание восприняло как вспышку, имело другую природу. А ещё её вдруг отпустило, липкий ком ужаса постепенно таял, и Кайман снял руку с плеча.
— Вот мы и в Зоне, — сказал он, не двигаясь с места.
Зона? Вокруг них Зона? Перелилась через периметр, захлестнула аномальным прибоем неприветливый осенний лес… Девушка поймала себя на том, что невольно задерживает дыхание, пытаясь не вдохнуть воздух Зоны. Смешно! Ей предстоит здесь дышать, есть и пить не один день. Как говорят сталкеры, Зоны бояться — за хабаром не ходить. Мышка сделала над собой усилие и задышала нормально.
А запах в лесу изменился. Откуда-то потянуло дымом. И ещё чем-то неуловимым, незнакомым, кисловато-железным.
— Чего ждём? — хрипло спросила девушка, и собственный голос показался ей чужим.
— Не чего, а кого, — насмешливо поправил сталкер. — Проводника.
За ближайшим кустом раздалось покашливание. Девушка подпрыгнула. Нервы её были напряжены до предела, все чувства обострены. Она могла поклясться, что в кустах только что никого не было.
— Здравствуй, дядя Миша.
Кайман первым шагнул навстречу.
Человек, названный им дядей Мишей, больше всего напоминал старенького бомжа. Заросший седой щетиной мужичок, одетый не по погоде в засаленный до блеска ватник. Маленькие глазки остановились на Мышке, и дядя Миша неожиданно лукаво ей подмигнул.
— Здравствуй, торопыга, — дядя Миша обратил взор на Каймана. — Мы тебя давеча с той стороны ждали, а ты уже обратно с этой. Да ещё с барышней! И зачем ты её так обстриг?
— Так получилось, — уклончиво ответил Кайман на всё сразу. — Ну, веди нас, дядя Миша. Сначала девушку, будь ласка.
— Дык само собой.
Дядя Миша чинно оттопырил локоть, предлагая Мышке взять его под руку.
Ей вдруг стало смешно. Подрагивающим от сдерживаемого смеха голосом она спросила:
— А как вы догадались, что я девушка?
Дядя Миша предупредительно прижал локтем её руку к грязному ватнику.
— Поживи с моё, деточка, — прищурился он, — тоже научишься внутреннее от внешнего отличать.
Без всякой связи со словами он вдруг резко крутнулся на месте, разворачивая за собой Мышку, как партнершу в танце. Мир мигнул.
Ошалелыми глазами Мышка смотрела вокруг — на развалины одного дома, на крепкий, недавно подновлённый другой дом, на сарай с провалившейся крышей и огород с ровными рядками капусты. И ни следа леса вокруг.
— Где это мы? — ахнула девушка. — Как сюда попали?
— У меня на хуторе, — сказал над ухом дядя Миша. — Сейчас дружка твоего доставлю, пусть он тебе объясняет.
Мышка обернулась, но проводника рядом уже не было. Исчез. Вот так просто взял и исчез на ровном месте.
От сарая к ней кто-то торопливо ковылял, подволакивая левую ногу. На нём была двуцветная куртка, левая половина защитного цвета, правая — синего, а на голове красовалась странная штуковина. Мышка с трудом рассмотрела, что это самодельный колпак, увенчанный маленьким уродливым черепом — кошачьим, что ли?
— Конфеты есть? — издалека крикнул незнакомец.
7
Сталкер Кайман,
хуторок в Зоне
Кайман открыл сундук и перебирал оружие, краем уха прислушиваясь к звукам, доносящимся от костра. Настырная Мышка пыталась выспросить у дяди Миши, как именно ему удаётся исчезать в одном месте Зоны и появляться в другом. Проводник отделывался шуточками-прибауточками:
— Как исчезаю? Да обыкновенно, милая. За угол заворачиваю, и всё тут. За какой угол? А за пятый, само собой. И выхожу из-за него же. Да чего там сложного? Любой так может. Одна нога здесь — другая там. Только чувствовать надо, где в природе пятый угол располагается…
Клоун громко чавкал карамельками, давился слюной, хихикал и что-то неразборчиво бормотал на разные голоса, как поломанный приёмник. Кайман сокрушённо покачал головой. В прошлый раз безумец вёл себя спокойнее. На Мышку отреагировал, что ли?
Мышка, надо отдать ей должное, от Клоуна не шарахалась, хотя выглядел он как зомби многолетней выдержки, а то и хуже. Левая, парализованная часть его лица смотрела за горизонт пустым глазом, из уголка рта тянулась ниточка слюны. Правая, живая половина, наоборот, непрестанно подёргивалась, произвольно меняла мимику. Точно так же по-разному вели себя левая и правая половины его несимметричного тела. Правая рука жонглировала камушками, жестикулировала, крутила дули, тыкала всюду указующим перстом и цинично демонстрировала средний палец. Левая — свисала как опухший муляж.
