– Он хотел написать обо мне книгу. Не как о художнике, а как об убийце. У него был талант к таким вещам.
– В своих записях он упоминает о Койти Осите.
Я закурил.
– На совести Оситы лежит убийство. Он совершил его три года назад и был признан невменяемым, а потому судить его не стали. Как бы вам объяснить… Имелись веские доводы.
– Неужели?
– А почему Номура решил вас познакомить?
– Он видел в нас некое сходство. Небогатое воображение, надо сказать, для человека, который пишет книги.
– Он допускал подобную вероятность. Нам по-прежнему неизвестно местонахождение его знакомца.
– Вы же провели расследование.
– Мы прорабатываем версии: наведываемся туда, где он предположительно может показаться. Велика вероятность, что он заявится сюда.
– Если он появится, я вам обязательно сообщу. Что-то мне подсказывало: придет Осита. И в таком случае я не буду ставить полицию в известность.
– Будем признательны. С тех пор как он уехал из Токио, мы его след потеряли. Возможно, он все еще там.
– Обещаю поставить вас в известность.
– В записях покойного говорится, что вы с Оситой во многом похожи. Он расписал по пунктам. У вас не сложилось подобного впечатления?
– Мы с ним не разговаривали. По-моему, самый обыкновенный человек.
– Номура написал, что ваши картины глубоко тронули Оситу, чем он и поделился, а после этого начал анализировать, в чем вы похожи.
– Например?…
– Изоляция, голод… полагаю, он имел в виду духовный голод, но точно не скажу. Или вот еще: взрывная горячность. Позвольте, я зачитаю его записи. Цитирую: «Я убежден, оба они страдают от некоего голода», конец цитаты.
Записи Номуры перестали быть мне интересны. Если эти «откровения» – максимум, на что он оказался способен, мне их слушать не обязательно.
Каждый человек страдает от некоего голода. Так что, по словам Номуры, у меня есть нечто схожее со всем родом человеческим. А потом Осита убил его в припадке ярости – если, конечно, это действительно дело его рук.
– Больше мне нечего добавить.
– Если что-нибудь узнаете, звоните. Мы дадим вам телефон главного управления. Это в Токио. Нам доподлинно неизвестно, где было совершено убийство, но тело нашли именно там.
Полиция располагала точным временем смерти и чеком за проезд по скоростной трассе. Я предположил, что при желании они могли бы установить место смерти с достаточной степенью вероятности. Возможно, они намеренно решили создать некую «туманность».
– То есть если я что-нибудь выясню, то должен вам сообщить.
– Мы будем признательны.
Не уверен, что копы озвучили истинную причину своего визита. Может быть, они полагали обнаружить у меня Оситу.
Я затушил сигарету.
– А этот Осита, он из Нагано?
– Нет, из Токио.
– Господа, вы наведывались ко мне уже дважды. У вас какие-то подозрения на мой счет.
– С чего бы нам вас подозревать? Вероятно, вы шутите, – сказал детектив, глядя на меня в упор. Его взгляд подтверждал мою правоту.
– Бывайте.
– Мы ценим ваше сотрудничество.
Детективам больше добавить было нечего. С легким кивком они удалились, пробираясь по талому снегу.
Я смотрел на раскинувшиеся вдалеке горы. Пива мне не хотелось. Я решил не пить, пока ленточка на руке. В отношении заведенных правил я был строг – другое дело, что редко их себе устанавливал.
Я потянулся к телефону.
– Есть хочется.
– Ты не пил, да?
– Поможешь мне снять ленточку?
