но это не имеет значения, при обмене за любую фишку получишь только девяносто центов.
Она подвела Анастасию к столу. Мишель последовала за ними – естественно, скептически. Лара уже куда-то пропала с беззубым стариком лет восьмидесяти, уложившим в постель невероятное количество женщин при помощи фиктивного завещания с поправками на текущий вариант, составленного в те времена, когда старика еще не лишили адвокатской лицензии за попытку укусить разбушевавшегося защитника противной стороны
Впрочем, внимание Кики было сосредоточено на Анастасии. У девочки почти наступил день свадьбы. Ей еще столько нужно узнать.
– Знаешь основные правила? – спросила Кики свою новую ученицу.
– Нет.
– Хорошо. Блефовать проще, если не понимаешь, как ставить. На самом деле тебе нужно усвоить единственный принцип: у тебя большинство фишек. Твоя цель – поставить столько, чтобы перебить все ставки. Тогда ты забираешь и чужие фишки – и в следующем заходе твое положение, со стратегической точки зрения, еще лучше.
– Но в конце концов они…
– Вот поэтому вокруг всегда столько голых женщин. Иногда можно даже попросту стащить у парня фишки, но это не так интересно. Хотя у тебя не настолько открыта грудь.
– Но на сцене они…
– Обычная любезность, дорогуша. Заодно отвлекает их от твоих крапленых карт. – Кики наклонилась, расстегнула пару верхних пуговиц на блузке Анастасии и предложила очередную сигарету. Анастасия взяла. – Теперь не жалей помады, чтобы метить все, что прикасается к твоим губам. И не помешало бы тебе еще выпить.
– Я буду…
– Не важно, что ты закажешь, дорогая. Проси что угодно, тебе все равно принесут этиловый спирт, а раз ты девушка – могут сиропом подкрасить. – Она повернулась к Мишель: – Выпьешь за компанию?
– По-моему, это очень неудачная идея, Кики, – тихо сказала Мишель, словно это просто мнение, которое Анастасии, однако, слышать необязательно.
– Полностью согласна. Спирт нельзя подавать, не разбавив как следует.
– Это вопрос морали.
– Вся методика работы бармена – проблема величайшей этической важности.
– Нам надо поговорить.
– Мы и так говорим.
– Не здесь.
– У бара.
– Хорошо. У бара.
Они оставили Анастасию в игровом зале. Когда вернулись спустя несколько минут, она была у стола с картами в руках и ощутимо размножившимися фишками.
– Выпить не принесли? – спросила она.
Мишель, бледнее обычного, заговорила. Она сказала Анастасии:
– Я покидаю это заведение. Можешь поехать домой со мной или остаться с… с ней. Так мы решили. Выбирай сама.
– Мне нравится эта игра, – ответила Анастасия.
– Ты не понимаешь…
Кики покосилась на Мишель. Это ее остановило. Она ушла. Думаю, Анастасия даже не заметила.
Я не знаю. Эти подробности как раз ускользают. Я слышал всю историю трижды – разумеется, всякий раз по-новому. Когда Мишель вернулась в мою квартиру в одиннадцать вечера, она сказала лишь:
– Не все люди порядочные, как мы.
Потом надела фланелевую пижаму и улеглась спать ко мне под бок.
На обеде после репетиции бракосочетания никто ни с кем не разговаривал. Саймон отказался пить за Анастасию. Всю еду, к которой никто не притронулся, отправили обратно на кухню. Замешательство сгустилось. Народ разбрелся по домам, пьяный.
Церковные колокола. Небесно-голубой свет проникает сквозь жалюзи спальни. Я перекатился на другой бок – проспать бы эту свадьбу.
Опять звонят. Входная дверь. Звон. Стук. Наконец Мишель открыла своим ключом. Она стояла у моей постели, смотрела на меня и смотрелась точно дерево в цвету.
– Ты еще не готов, – сказала она.
– Я сплю, – ответил я.
– Ты просто очарователен, – сказала она. – А теперь иди в душ, милый.
Она принялась приводить в порядок мой смокинг. Я сделал, как она велела.
– Очень красиво, – сказала она, когда мы его на мне смонтировали. – Тебя можно принять за жениха.
Она имела в виду одно. Я предпочитал думать о другом. Согласие было необязательно.
Она поцеловала меня. Заново накрасив губы и стерев помаду с моих, она вывела меня за двери, прямо в утро.
Саймон приехал один. Подогнал свой «остин-хили» к очереди на парковку. Отказался оставить служащему ключи. После этого все управление пришлось бы перенастраивать.
К тому времени мы уже были на месте, Мишель и я, в числе первых гостей в ботаническом саду парка «Золотые Ворота». К ней прицепился склочный молодой куратор музея, поэтому я остался поддерживать разговор с несчастными родителями Анастасии – типичный мезальянс. Они прибыли как раз к репетиции обеда, она из Коннектикута, а он из Саудовской Аравии. Они провели друг с другом уже почти восемнадцать часов. В воздухе витала ощутимая угроза развода.
– Я надеялась встретиться с этим ее Саймоном вчера вечером, – сказала миссис Лоуренс.
– Он как, нормальный парень? – спросил мистер Лоуренс.
– Ну конечно он нормальный парень, Фил. Джонатон его друг детства. – Миссис Лоуренс посмотрела на меня. – Я только не понимаю, почему все родственники, которых я просила Стэси пригласить на свадьбу, получили приглашения только на прошлой неделе. Она часто летала через всю страну и должна понимать, что купить билет за такой короткий срок невозможно – разве что если кто-нибудь умер.
– По-моему, рассылкой приглашений занималась не Анастасия, – объяснил я. – Она работала над романом. Всю организацию свадьбы возложили на других.
– Говорят, книга будет пользоваться успехом, – заметил мистер Лоуренс.
– Фил, ты прекрасно знаешь, что Стэси не способна писать. А я просто счастлива, что она выходит за хорошего бизнесмена, который позаботится о ней и будет содержать семью. Может, этот Саймон когда- нибудь захочет торговать спорттоварами. Я уверена, ему хватает ума понимать, что на бейсбольные биты и школьную форму спрос больше, чем на… на…
– Искусство, – подсказал я.
– Не поймите меня неправильно, Джонатон. Я выросла в культурной семье, но что-то не похоже, чтобы он продавал что-то достойное, типа Рембрандта.
– Джонатон – один из его художников, Серена.
– Я думала, он… Я думала, вы пишете биографию. Разве не вы написали о том скандальном художнике, который рисовал суповые банки? Фил, где наша дочь?
– Я думаю, со своими друзьями. Это же ее свадьба.
– Ну, надеюсь, она еще не со своим будущим мужем.
– Наш брак все равно бы закончился тем же самым, Серена, даже если бы мы не сбежали и…
– Почему тебе обязательно нужно копаться в прошлом, Фил?
– Это ты начала.
Я беспокоилась о нашей дочери. Тебе до нее никогда нет дела. Ты все заботы взвалил на меня.
Не сомневаюсь, у ее мужа с ней будет полно забот. Ты сама говоришь, он-то о нашей Стэси и позаботится.
– Откуда ты знаешь, Фил? Ты бы его даже не узнал, пройди он рядом с тобой.
