— Да. В ее комнате все перевернуто вверх дном и сильно пахнет хлороформом. Именно поэтому я и подумал о вас. Вы тоже часто пускали в дело хлороформ.
— Не я один, — проворчал Джон. — Им пользуются сотни врачей и еще больше дантистов. А кроме того, вы, кажется, путаете меня с кем-то другим. Честное слово, не понимаю, мне-то зачем нужен хлороформ?
— Им часто пользуется Барон…
— Снова эта старая сказка! Во всяком случае, я не похищал Мари-Франсуазу!
— Вот как? Вы уже зовете ее по имени?
— Ну… будь у нее фамилия попроще…
— Вы можете доказать, что сегодня утром не были в Стретхеме? — вмешался Бристоу.
Джон смущенно улыбнулся. Он ни в коем случае не хотел упоминать о Бидо, Гарстоне и компании.
— В какое время, дорогой мой?
— Между десятью и одиннадцатью.
— Я был в Челси. Полагаю, вы не посмеете ставить под сомнение свидетельство мисс Фаунтли?
— Конечно, нет, — отозвался Бристоу. — Но мне хотелось бы иметь еще одного свидетеля.
— Ну что ж, около десяти посыльный принес сирень. Я сам открывал ему дверь. Можете записать номер телефона цветочника — букет заказывал я. Хотите позвонить?
— Нет, пожалуй, это лишнее. Но вы могли быть в Челси в десять часов и еще до одиннадцати успеть в Стретхем.
— На хорошем реактивном самолете — да! Может, вы лучше пошевелите мозгами, Билли, и избавите себя от кучи ненужных вопросов? Как, по-вашему, на кой черт мне понадобилось похищать Мари- Франсуазу?
— О, мы просто сами ничего не понимаем, — честно признался сэр Дэвид.
— Сочувствую. Но если Линч так заботился о том, чтобы не потерять из виду эту драгоценную крошку, то почему он никого не послал следить за ней?
— Он это сделал, — желчно заметил Бристоу. — У пансиона дежурил один из наших людей.
— И он ничего не заметил? В последнее время ваши люди утратили всякий интерес к происходящему!
— Особенно когда они в больнице, в тяжелом состоянии, — отрезал Билл.
— Его сбила машина, — пояснил сэр Дэвид, — и пока все хлопотали вокруг него, мадемуазель де ла Рош-Кассель исчезла.
— Сбила машина? Так нечего искать виновного. Готов спорить, это мой приятель Грюнфельд. Линч рассказал вам об этом жутковатом типе?
— Конечно. Но сначала скажите мне, что вы знаете о Мари-Франсуазе?
— Ничего или почти ничего. Она знала, что ее отец собирался встретиться со мной вчера. Когда он не вернулся в гостиницу, девушка явилась ко мне узнать, куда я его девал. Это все. Еще Мари-Франсуаза, по- видимому, считает, что я если не прямо, то косвенно повинен в смерти ее отца. По правде говоря, я не особенно сержусь на нее за это. При всем своем мужестве — а Мари-Франсуаза смелая девочка! — она была в настоящей панике.
— А Клайтон?
— Ее жених?
— Я не знал, что они обручены, — проворчал Бристоу.
— Это меня нисколько не удивляет, мне все время приходится рассказывать вам что-нибудь новое. Ну да ладно, пользуйтесь моей добротой…
И Джон рассказал все, что услышал от Лорны.
— Просто потрясающе! — вздохнул сэр Дэвид. — Как вам удается все обо всех разузнавать?
— Увы, это не совсем так… Я ровно ничего не знаю о Грюнфельде, а он-то как раз интересует меня больше всех!
— Мы этим займемся. Кстати, последний совет, Джон: если я услышу о Бароне, то очень рассержусь! И уж тогда найду способ упрятать его за решетку хоть на несколько дней.
— Будь я знаком с Бароном, Дэвид, не преминул бы передать ему ваше предупреждение. Но у меня нет никаких связей с этим господином. И очень жаль, — добавил он с невозмутимостью, — потому что именно сейчас он мог бы мне ох как пригодиться!
Сэр Дэвид пожал плечами.
— Упрямец! Ну раз, вы ничего не хотите понимать…
И, поднявшись, он направился к двери.
— Можете меня не провожать. Бристоу останется с вами, он хочет записать показания насчет Грюнфельда.
— Неужели вы намерены заставить меня повторить весь роман-фельетон еще раз? — возмутился Джон.
— Право слово, вам следовало трижды подумать, прежде чем предлагать помощь полиции. Мы люди требовательные… Кстати, Джон, у этой Минкс, о которой мне вчера говорил Линч… наверное, очаровательные ножки…
Он, смеясь, открыл дверь и остановился на пороге.
— Восхитительные! А плечи…
Джон не договорил. Послышался негромкий хлопок: хлоп! Словно кто-то откупорил бутылку шампанского, деликатно придерживая пробку салфеткой. Но Билл и Джон сразу же поняли, что это значит!
Они кинулись к Фоулксу, который со стоном прижал руку к груди и медленно оседал на пол. Бристоу склонился над ним.
— Этажом выше живет врач, Билл! — крикнул Мэннеринг, выбегая в коридор. Он окинул взглядом лестничную площадку и бросился вниз, перепрыгивая через четыре ступеньки. Впереди мчался какой-то очень смуглый тип.
Когда Мэннеринг выбегал в холл, мужчина уже добрался до входной двери. Джон вытащил из кармана пистолет и поднял руку, собираясь выстрелить, но в холл, весело болтая, вошли две женщины в огромных, украшенных цветами шляпах. Джон опустил руку и крикнул:
— Задержите же его, черт возьми!
Незнакомец обернулся, поднял руку и выстрелил. Женщины завизжали. Джон успел нагнуться, и пуля пролетела мимо.
Женщины завизжали еще громче. Отшвырнув их, незнакомец выбежал на улицу. Джон вскочил и в три прыжка тоже оказался за дверью. Слишком поздно! Беглец вскочил в красный «остин» и рванул с места.
Джон проследил за ним взглядом. Тот мчался как сумасшедший. Машина проскочила между двух «даймлеров», поцарапала «санбим» и едва не сшибла девушку, задумчиво переходившую дорогу. Прохожие останавливались. Послышался резкий свисток, и с Пикадилли прибежали двое полицейских. Скоро весь воздух дрожал от свиста.
Беглец потерял голову и резко нажал на акселератор. Машина рванула вперед и врезалась в огромный грузовик. Послышались скрип и скрежет. Незнакомец открыл дверцу и выскочил с револьвером в руках. Но его уже ждал полисмен. Страж порядка невозмутимо опустил дубинку на голову гангстера, и тот, не успев выстрелить, рухнул как подкошенный.
Через десять минут Джон вернулся домой. Он дал полисмену все необходимые разъяснения, и пленника уже везли на Бау-стрит, где его ждал готовый к встрече сержант Тринг.
Мэннеринга трясло от холодной ярости. Больше всего его огорчало, что Фоулкс получил пулю, предназначенную ему.
Бристоу и врач, старый знакомый Джона, хлопотали вокруг бледного, потерявшего сознание сэра Дэвида.
— Я думаю, его можно везти в больницу, — наконец объявил врач. — Где у вас телефон, Мэннеринг? Я вызову машину.
