сделал за его спиной Тайрер, ветер играл фалдами их фраков. — Поднимайте паруса, если вам угодно. Остальные посланники находятся на французском флагмане.
— Хорошо. — Адмирал сделал знак Марлоу.
Марлоу тут же отдал честь, подошел к капитану, стоявшему на открытом мостике чуть впереди единственной трубы и грот-мачты, и отдал честь ещё раз.
— Адмирал передает вам своё почтение, сэр. Берите курс на Эдо.
Команды начали быстро передаваться по цепочке вниз, матросы трижды выкрикнули здравицу, через мгновения якоря с размеренным пением были подняты, а в тесной котельной тремя палубами ниже бригады кочегаров, голых по пояс, затянули свою песню и стали чаще подбрасывать уголь в топки, кашляя и хрипло, с присвистом вдыхая никогда не оседавшую угольную пыль. С другой стороны перегородки, в машинном отделении, главный механик поставил машину на «средний вперед», и огромные поршни начали вращать вал гребного винта.
Деревянный крейсер-фрегат военно-морского флота Её Величества «Эвриал» водоизмещением три тысячи двести тонн был построен в Чатеме восемь лет назад и имел три мачты и одну трубу, а также гребной винт. Он нес тридцать пять пушек и обычно имел команду из трехсот пятидесяти офицеров, матросов и морских пехотинцев, к которым добавлялись девяносто человек кочегаров и работников машинного отделения. Сегодня все паруса остались на реях, палубы были подготовлены к бою.
— Славный сегодня денек, адмирал, — говорил между тем сэр Уильям.
Они стояли на квартердеке, Филип Тайрер и Марлоу, молча поприветствовавшие друг друга, держались неподалеку.
— Пока что, — ворчливо согласился адмирал. Он всегда чувствовал себя скованно рядом со штатскими, особенно такими, как сэр Уильям, который был старше его по званию. — Моя каюта внизу в вашем распоряжении, если пожелаете.
— Благодарю вас. — Морские чайки перекликались у них за кормой, то кружа, то вдруг стремительно падая к самой воде. Сэр Уильям некоторое время наблюдал за ними, пытаясь побороть в себе депрессию. — Благодарю вас, но я бы предпочел побыть на палубе. Полагаю, вы ещё не знакомы с мистером Тайрером? Он наш новый ученик-переводчик.
Адмирал в первый раз взглянул на Тайрера.
— Добро пожаловать на борт, мистер Тайрер, кто-кто, а люди, говорящие на японском языке, нам здесь наверняка понадобятся. Как ваша рана?
— Не слишком плохо, сэр, благодарю вас, — ответил Тайрер, спеша снова ретироваться в безвестность.
— Хорошо. Гнусное было дело. — Бледно-голубые глаза адмирала пробежали по морю и по его кораблю. Лицо с тяжелыми щеками было красным и обветренным, сзади на крахмальном воротнике лежала толстая складка кожи, наливавшаяся кровью по малейшему поводу. — Адмирал Кеттерер повернулся к сэру Уильяму. — Так вы говорили? По вашему мне… — Порыв ветра тенькнул натянутыми снастями, мачты и реи скрипнули. Оба офицера подняли головы на такелаж, потом осмотрели небо и море вокруг, пробуя ветер. Пока никаких признаков опасности, хотя оба знали, что погода в этом месяце непредсказуема и шторм в этих водах часто налетает внезапно. — Так вы говорили? По вашему мнению, туземные власти, эти бакуфы, не выполнят наших требований?
— Без той или иной формы давления — нет. В полночь я получил от них ещё одно извинение с просьбой об отсрочке на месяц, чтобы они могли «проконсультироваться с верховной властью», и всякой прочей ерундой в том же духе — Бог мой, что-что, а вилять и тянуть время они умеют. Я отослал их чертова посланника назад с суровой отповедью и коротким, довольно грубым письменным требованием дать нам полное удовлетворение или пенять на себя.
— Совершенно правильно.
— Когда мы встанем на якорь у Эдо, не сможете ли вы произвести как можно больше приветственных залпов, дабы погромче обставить своё появление?
— Мы дадим королевский салют в двадцать один залп. Полагаю, эту экспедицию можно рассматривать как официальный визит к их королю. — Не поворачивая головы, адмирал рявкнул: — Мистер Марлоу, передайте приказ всем кораблям флота и спросите французского адмирала, не поступит ли он таким же образом.
— Слушаюсь, сэр. — Марлоу снова отдал честь и заспешил прочь.
— План для Эдо остается пока тем, на котором мы сошлись? Сэр Уильям кивнул.
— Да. Я и мои люди сойдем на берег и поселимся в миссии — сотни солдат почетной стражи должно быть достаточно, это будут шотландские гвардейцы, их военная форма и волынки произведут наибольшее впечатление. Остальное все по утвержденному плану.
— Хорошо. — Адмирал встревоженно устремил взгляд вперед. — Мы увидим Эдо, когда обогнем вон тот мыс. — Его выражение лица стало жестче. — Побряцать оружием и дать несколько холостых залпов — одно дело, но я против того, чтобы обстреливать и жечь город без официального объявления войны.
— Будем надеяться, — осторожно сказал сэр Уильям, — что мне не придется просить лорда Палмерстона объявлять её или самому официально отвечать на её объявление японской стороной. Полный отчет находится сейчас на пути в Лондон. Ответ, однако, мы получим лишь через четыре месяца, а посему, как обычно, нам придется самостоятельно распорядиться ситуацией наилучшим образом. Эти убийства должны прекратиться, бакуфу необходимо поставить на место, тем или иным способом. Момент сейчас для этого самый подходящий.
— Инструкции Адмиралтейства предписывают сохранять благоразумие.
— С той же почтой я послал срочную депешу губернатору Гонконга, извещая его о своих планах, спрашивая, на какие подкрепления в кораблях и солдатах мы могли бы рассчитывать в случае необходимости, и сообщая ему о состоянии мистера Струана.
— О? И когда это было, сэр Уильям?
— Вчера. У компании Струанов был здесь клиппер, мистер Макфей согласился, что дело не терпит ни малейших отлагательств.
— Весь этот инцидент, — ядовито заметил Кеттерер, — похоже, лишь прибавил Струанам известности, а вот о парне, которого убили, почти не упоминают, только и слышно: Струан, Струан, Струан.
— Губернатор является личным другом этой семьи, и сама семья… э… имеет очень хорошие связи и очень важна для торговых интересов Её Величества в Азии и Китае. Очень.
— Мне они всегда казались бандой пиратов, торгующих опиумом, оружием, чем угодно, лишь бы это приносило прибыль.
— И то и другое — легальные предприятия, мой дорогой адмирал. Струаны — весьма достойное семейство, и у них есть весьма влиятельные друзья в парламенте.
На адмирала это не произвело никакого впечатления.
— Там тоже полным-полно олухов, клянусь Создателем, уж извините за резкое выражение. Чертовы идиоты, которые большей частью пытаются сократить ассигнования на флот и урезать число кораблей — несусветная глупость, когда Англия всецело зависит от морской мощи.
— Я согласен. Для осуществления имперской политики нам необходим лучший флот и самые подготовленные и способные офицеры, — сказал сэр Уильям.
Марлоу, стоявший рядом с адмиралом, уловил в его словах не слишком завуалированную колкость. Быстрый взгляд на воротник начальника сзади подтвердил, что колючка вошла под кожу. Он приготовился к неизбежному.
— Имперская политика? Сдается мне, — резко произнес адмирал, — что Королевский флот большую часть времени проводит, вызволяя гражданских лиц и торговцев из всяких там вонючих капканов, когда их собственная алчность или двурушничество заводит их туда, куда им, прежде всего, и соваться было нечего. А что до этих ублюдков, — его толстый короткий палец показал через левый борт на Иокогаму, — так худшей толпы мошенников и негодяев я в своей жизни ещё не видел.
— Некоторые из них действительно таковы, большинство же — нет. — Подбородок сэра Уильяма пополз вверх. — Без торговцев и торговли не было бы ни денег, ни империи, ни флота.
Пресловутая багровая складка на шее стала лиловой.
