— Открытие школы! О! — воскликнул мистер Сегундус — Здесь, как минимум, нужны большие деньги и помещение.
— А с подбором учеников трудностей не возникнет? — спросила миссис Леннокс.
— Конечно, нет! Четверых молодых людей я могу назвать прямо сейчас.
— А если бы вы дали объявление о наборе…
— О, нет! Этого я бы не стал делать! — энергично возразил мистер Сегундус — Магия — благороднейшая профессия на свете и уступает, возможно, только служению церкви. Нельзя смешивать ее с коммерцией. Нет, я принимал бы молодых людей только по личным рекомендациям.
— Значит, все упирается в деньги и помещение. Нет ничего легче. Ведь мистер Хонифут, ваш друг, о котором вы отзываетесь с таким уважением, не откажется одолжить вам денег. Думаю, он сочтет это за честь.
— Увы! У него три дочери, и они для него дороже всего на свете. Одна замужем, вторая обручена, а третья все никак не выберет себе жениха. Нет, мистер Хонифут должен думать о семье. Все его доходы расписаны.
— Тогда с чистой совестью я могу предложить вам свою помощь. Почему бы вам не занять, денег у меня?
Мистер Сегундус был изумлен и некоторое время не знал, что ответить.
— Вы очень добры, мадам! — наконец выдавил он.
Миссис Леннокс усмехнулась.
— Вовсе нет, сэр. Если магия популярна, как вы говорите — а я еще перепроверю ваши слова через других людей — то, полагаю, на ней можно неплохо заработать.
— У меня нет делового опыта, — возразил мистер Сегундус. — Боюсь, что совершу ошибку и растрачу ваши деньги. Нет, вы очень добры, и я от всего сердца благодарю вас, но вынужден отказаться.
— Что ж, если вы не хотите брать в долг — осторожность вполне понятная — то вопрос можно решить следующим образом. Школа будет принадлежать мне — мне одной. Я буду нести все расходы и приму на себя весь риск. Вы станете директором школы, и наши имена будут стоять рядом. В самом деле, этот дом как нельзя лучше подходит для школы волшебников. Как жилье он имеет ряд недостатков, которые обратятся в достоинства, если мы откроем здесь школу. Место здесь очень уединенное. Охотиться не на кого. У молодежи не будет соблазна пострелять или отправиться в игорный клуб. Развлечения здесь недоступны, и ваши ученики целиком отдадутся учебе.
— Я стану брать азартных игроков! — в ужасе воскликнул мистер Сегундус.
Миссис Леннокс снова улыбнулась.
— Полагаю, вы ни разу не дали друзьям повода для беспокойства — разве что своей честностью, которую наш жестокий мир так часто обманывает.
После обеда мистер Сегундус, как человек обязательный, вернулся в библиотеку, а ранним вечером простился с дамами и покинул поместье. Расставались они очень тепло. Напоследок миссис Леннокс взяла с него обещание приехать к ней в Бат.
На обратном пути волшебник твердил себе, что не надо обманываться и лелеять надежду на Светлую Будущность и Счастье, но сдержаться не мог и уже воображал, как станет учить молодых и как быстро они будут возрастать в знаниях, как Джонатан Стрендж приедет к нему в школу, и ученики будут приятно изумлены, узнав, что их директор — близкий друг величайшего волшебника Нового Времени, а Стрендж скажет: «Браво, Сегундус. Лучшего и представить нельзя. Молодец!»
Домой он приехал уже после полуночи и чуть не побежал к Хонифутам, чтобы сообщить им радостную новость, но вовремя одумался. Уже на следующее утро он спозаранку бросился к друзьям. В отличие от него, они и не думали скрывать радость. Миссис Хонифут где-то в глубине души оставалась школьницей и, схватив мужа за руки, закружилась с ним в веселом танце вокруг стола, на котором был подан завтрак, потом, оставив супруга в покое, увлекла мистера Сегундуса и протанцевала вокруг стола вместе с ним. Тот взмолился, чтобы его отпустили, и тогда она продолжила танец в одиночку. Мистера Сегундуса удивляло только то, что друзья отнюдь не удивлены — они словно ждали этого события и теперь радовались, что вот, наконец, свершилось! Они так высоко ценили своего друга, что не увидели ничего особенно в предложении состоятельной дамы учредить для мистера Сегундуса школу волшебников.
— Да ей повезло! — заявил мистер Хонифут. — Где она найдет лучшего директора для такой школы? Нигде!
— Кроме того, — добавила миссис Хонифут, — куда ей девать деньги, бедной бездетной женщине?
Мистер Хонифут был уверен, что теперь будущее Сегундуса обеспечено. Как сангвиник, он ждал от жизни только хорошего… Впрочем, опыт научил его некоторому скепсису, и он пообещал навести справки насчет миссис Леннокс — действительно ли она так богата, как говорит.
Он написал письмо другу в Бат. По счастью, миссис Леннокс отлично знали здесь, на водах, куда съезжались знатные и состоятельные леди. Она родилась богатой и вышла замуж за человека, который был еще богаче. Муж ее ушел из жизни молодым (и не слишком огорчил миссис Леннокс своим уходом), оставив ей свободу и возможность проявить деятельную натуру и острый ум. Вдова увеличила состояние благодаря разумному размещению капиталов и правильному ведению дел в поместьях. Она была известна твердым, решительным характером, благотворительностью и горячей привязанностью к друзьям. Недвижимость у нее была в каждом графстве, но жила она в основном в Бате со своей компаньонкой, миссис Блейк.
Тем временем миссис Леннокс также постаралась узнать побольше о мистере Сегундусе и, вероятно, осталась весьма довольна полученными сведениями, потому что вскоре прислала из Бата письмо, в котором приглашала Сегундуса приехать и обсудить детали, касающиеся открытия школы.
Следующие несколько месяцев ушли на ремонт и обустройство Старкросс-Холла. Крыша текла, два дымохода были забиты, кухня частично разрушилась. Когда мистер Сегундус подсчитал, во сколько обойдется ремонт, то пришел в ужас. Он прикинул, что если не прочищать второй дымоход, удовлетвориться старой мебелью и простыми деревянными стульями, то можно сэкономить фунтов шестьдесят. Он написал об этом миссис Леннокс, и та немедленно ответила, что мистер Сегундус чересчур скупится. Все его ученики будут отпрысками состоятельных фамилий, следовательно, родители вправе рассчитывать, что дети будут жить в тепле и комфорте. Она посоветовала волшебнику нанять девять слуг, не считая дворецкого и повара-француза, полностью заменить мебель и заполнить подвал добрыми французскими винами. Приборы, писала миссис Леннокс, должны быть серебряные, сервиз — от Веджвуда.
В начале декабря мистер Сегундус получил письмо от Джонатана Стренджа. Тот поздравлял его и обещал весной приехать в школу. Тем не менее Сегундус не мог отделаться от чувства, что школа никогда не откроется — что-то случится и мечта обратится в прах. Как он ни старался, мысль об этом не оставляла его ни на минуту.
Как-то утром в середине декабря он приехал в Старкросс-Холл и увидел, что на ступеньках кто-то сидит. Мистер Сегундус не узнал незнакомца, но сразу понял, что это Крушение всех его Планов и Надежд. Незнакомец был одет в черное старомодное платье, такое же поношенное, как и сюртук мистера Сегундуса, на ногах у него были грязные башмаки. Длинные черные волосы свисали беспорядочными прядями, и смотрелся он, как вестник печали из плохой пьесы.
— Мистер Сегундус, вы не можете этого сделать! — обратился к нему незнакомец, говоривший с заметным йоркширским акцентом.
— Простите? — произнес мистер Сегундус.
— Школа, сэр. Вы должны отказаться от этой затеи.
— Что? — вскричал мистер Сегундус, храбро делая вид, будто он не знает, что слышит непреложное.
— И вот что, сэр, — продолжал черный человек, — вы меня знаете знаете: если я говорю, так оно и будет — как бы мы с вами об этом не сожалели в душе.
— Вы ошибаетесь, — отвечал мистер Сегундус. — Я вас не знаю. По крайней мере, раньше не встречал.
— Я Джон Чилдермас, слуга мистера Норрелла. В последний раз мы с вами разговаривали девять лет назад у собора в Йорке. Когда вы взяли учеников, мистер Сегундус, я мог сделать вид, будто не знаю. Я
