почудилось, будто я не здесь, а в каком-то совершенно ином, очень опасном месте. Не знаю, что это было за место, но хорошо помню его особенности — чуть позже расскажу подробно. Главное, что оно вовсе не в Англии. Совершенно определенно. Думаю, я каким-то образом оказался в Стране фей. Что за магия способна так подействовать? Откуда она взялась? Могла ли та женщина оказаться волшебницей?
— Какая женщина?
— Которая в меня выстрелила.
Мистер Норрелл сердито засопел.
— Пуля повредила вам значительно сильнее, чем я предполагал, — презрительно заявил он. — Будь она и впрямь волшебницей, неужто вы бы отделались так легко? На площади не было волшебников. И уж определенно, дама здесь ни при чем.
— Почему? Кто она?
Мистер Норрелл ответил не сразу.
— Жена сэра Уолтера Поула. Я ее воскресил.
Чилдермас помолчал, затем проговорил:
— Поразительно! Знаю нескольких человек, у которых есть причины нацелить пистолет вам в сердце, но при всем желании не могу понять, как в их числе оказалась эта женщина.
— Мне говорили, что она не в себе, — ответил мистер Норрелл. — Она сбежала из-под надзора, чтобы меня убить — явное доказательство ее безумия. — Серые глазки мистера Норрелла смотрели куда-то в сторону. — Все знают, что я ее спас.
Чилдермас едва его слушал.
— Где она взяла пистолет? Сэр Уолтер — разумный человек. Трудно представить, что он держал оружие на виду.
— Это дуэльный пистолет. Один из пары, хранящейся у сэра Уолтера. Он держит их в запертом футляре, а футляр — в запертом бюро, в своем личном кабинете. Сэр Уолтер клянется, что она до вчерашнего дня не знала об их существовании. А каким образом ей удалось раздобыть ключи — загадка для всех.
— Тоже мне загадка! Жены, даже сумасшедшие, умеют выудить у мужей все, что им нужно.
— Ключей у сэра Уолтера не было, и это самое странное. Пистолеты — единственное огнестрельное оружие в доме. Сэр Уолтер, который часто подолгу отсутствует, тревожась за безопасность жены, доверил их дворецкому — высокому негру. Полагаю, вы знаете, о ком я. Сэр Уолтер очень корит себя за оплошность. Он всецело полагался на дворецкого. Хотя кто знает, что у слуг на уме. — Мистер Норрелл словно забыл, что сам разговаривает со слугой. — И все-таки трудно предположить, что этот человек таит против меня зло. За все время я не перекинулся с ним и парой слов, — продолжал он. — Разумеется, я мог бы привлечь леди Поул за попытку убийства. Вчера я так и собирался сделать, но мне напомнили, что надо подумать о самом сэре Уолтере. Так считают и лорд Ливерпуль, и мистер Ласселлз. Наверное, они правы. Сэр Уолтер всегда был добрым другом английских волшебников. Не хочется давать ему повод пожалеть о нашей дружбе. Он торжественно поклялся упрятать жену как можно дальше — куда-нибудь в деревню, где ее никто не увидит.
Мистер Норрелл не позаботился ознакомиться с мнением Чилдермаса. Хотя тот лежал сейчас на кровати, страдая от боли и потери крови, а сам мистер Норрелл отделался легкой головной болью да царапиной на пальце, он считал себя главным пострадавшим.
— Так что же это была за магия? — не отступал больной. — Чья?
— Моя, разумеется! — сердито отрезал мистер Норрелл. — Чья же еще? Та самая магия, которой я вернул ее из мертвых. Именно ее вы ощутили, и именно ее обнаружило заклинание Белазиса. Дело происходило в начале моей карьеры, и могли иметь место некоторые мелкие неточности, способные привести к непредвиденным поворотам и…
— К непредвиденным поворотам? — хрипло воскликнул Чилдермас и закашлялся. Немного придя в себя, он продолжал: — Меня едва не увлекло в края, где все пропитано магией. Со мной говорило небо! Все обращалось ко мне! Как такое могло произойти?
Мистер Норрелл поднял брови.
— Понятия не имею. Возможно, вы были пьяны.
— Вы видели меня пьяным при исполнении обязанностей? — ледяным тоном уточнил Чилдермас.
Мистер Норрелл пожал плечами, словно пытаясь оправдаться.
— Не имею ни малейшего понятия, чем вы изволите заниматься. С первой минуты появления в моем доме вы сам себе хозяин.
— Однако происшедшее не кажется таким странным, если рассматривать его в свете древней английской магии, — настаивал Чилдермас. — Разве вы не говорили, что ауреаты рассматривали деревья, холмы, реки и все прочее как живые создания, обладающие собственными мыслями, памятью и желаниями? Ауреаты считали, что весь мир постоянно колдует.
— Некоторые из ауреатов действительно так считали. Данную точку зрения они переняли у слуг- эльфов. Те приписывали часть своих магических способностей умению говорить с деревьями, реками и горами, заводить с ними дружбу и заключать союзы. Однако нет причин полагать, что они были правы. Моя собственная магия не основывается на таких нелепицах.
— Небо говорило со мной! — повторил Чилдермас. — Если мне все это не привиделось, тогда… — Он замолчал, не договорив.
— Тогда что? — уточнил мистер Норрелл.
Чилдермас был настолько слаб, что размышлял вслух. Он хотел сказать, что если виденное им реально, то вся магия Стренджа и Норрелла — детская забава. Истинная магия куда серьезнее, опаснее и неожиданнее, чем они думают. Стрендж и Норрелл играют в дартс, кидая в мишень легкие дротики с бумажным опереньем, истинная же магия парит на мощных крыльях в бескрайнем небе. Тут он понял, что мистеру Норреллу едва ли понравится такой взгляд, и счел за благо промолчать.
Тем не менее мистер Норрелл понял его мысли.
— О! — воскликнул он с неожиданной страстью. — Прекрасно! Вот, значит, как, да? Тогда советую присоединиться к Стренджу, Меррею и прочим предателям! Думаю, вы обнаружите, что их образ мысли соответствует вашим настроениям! Не сомневаюсь, что они с удовольствием вас примут. И с удовольствием выслушают все мои секреты, которые вы сможете им поведать. Больше того, они хорошо вам заплатят! Я буду разбит, разорен…
— Успокойтесь, мистер Норрелл. Я не собираюсь устраиваться к кому-то еще. Вы — последний, у кого я служу.
Снова наступило молчание. Мистер Норрелл, кажется, понял, что не очень-то красиво ссориться с человеком, который только вчера спас тебе жизнь. Уже спокойнее он сказал:
— Думаю, вам еще не говорили. У Стренджа умерла жена.
— Что?
— Умерла. Мне сообщил сэр Уолтер. Отправилась гулять в снегопад. Весьма неразумно. А через два дня скончалась.
Чилдермас похолодел. Вновь неожиданно подступил мрачный пейзаж — вот он, совсем рядом, под самой кожей Англии. Чилдермас почти чувствовал, как снова бредет по древней дороге…
— Я слышал, — продолжал мистер Норрелл, совершенно не замечая неожиданной бледности и тяжелого дыхания Чилдермаса, — что леди Поул очень тяжело пережила смерть миссис Стрендж. Ее отчаянье выходило за рамки разумного. Судя по всему, они дружили. Я не знал. А если бы знал, то, возможно… — Он замолчал, и на лице его отразились какие-то тайные душевные движения. — Однако теперь это не важно. Одна из них — сумасшедшая, вторая — умерла. Сэр Уолтер полагает, что леди Поул считает меня в каком-то смысле виновником смерти миссис Стрендж. — Он снова помолчал. Потом, словно у кого-то могли возникнуть на этот счет хоть какие-то сомнения, добавил: — Что, разумеется, чистой воды нонсенс.
