— Бедный Генри, — вздохнул Стрендж, когда мистер Вудхоуп ушел. — Полагаю, мы смертельно утомили его разговорами о магии.
— Со стороны вашего друга было весьма благородно сопровождать вас в этом путешествии, если сам он не питает к магии никакого интереса.
— Несомненно, — согласился Стрендж. — Однако боюсь, что присоединиться ко мне Генри вынудила скука. Он гостит у нас уже несколько недель, живем мы весьма уединенно, а я почти все время отдаю моим занятиям.
Мистер Сегундус спросил Стренджа, когда он начал заниматься магией.
— Прошлой весной.
— И уже столького достигли! — воскликнул мистер Хонифут. — Меньше чем за два года! Мой дорогой мистер Стрендж, это удивительно!
— Правда? Вы действительно так считаете? А мне кажется, я не сделал еще ничего стоящего. К тому же я не знаю, к кому обратиться за советом. Вы — первые волшебники, которых я встретил, и даю слово, вам придется еще полночи сидеть здесь и отвечать на мои вопросы.
— Будем счастливы помочь, — заверил мистер Сегундус, — однако сомневаюсь, что мы может быть действительно полезны. Мы занимаемся волшебством в теории.
— Вы чересчур скромны, — заявил Стрендж. — Только подумайте, сколько книг по магии вы прочитали!
Мистер Сегундус начал перечислять авторов магических книг, а Стрендж — быстро записывать их имена в записной книжечке, на счете и даже на ладони.
Бедный мистер Хонифут! Как же ему хотелось поговорить на магические темы! И действительно, иногда он вставлял пару фраз и при этом старательно делал вид, что не участвует в разговоре, обманывая, впрочем, только самого себя.
— Скажите ему, что он должен прочесть «Язык птиц» Томаса Ланчестера, — обращался он к мистеру Сегундусу. — Да-да, знаю, вы ее не цените, но я думаю, что любому будет полезно почитать Ланчестера.
Мистер Стрендж заявил, что, по его сведениям, еще пять лет назад в Англии было целых четыре экземпляра «Языка птиц». Один — в Глостере, у книготорговца, один — в частной библиотеке джентльмена-волшебника в Кендале, еще один — в собственности кузнеца, жившего возле Пензанса, — кузнец получил книгу в уплату за починку чугунных ворот. Четвертым затыкали щель в окне школы, что рядом с собором в Дареме.
— А где они теперь? — воскликнул мистер Хонифут. — Почему вы не купили хотя бы один?
— Потому что мистер Норрелл успел везде побывать до меня и скупить их все, — отвечал Стрендж. — Я еще ни разу не имел удовольствия видеть этого джентльмена, тем не менее он с завидным постоянством нарушает мои планы. Поэтому я и решил призвать каких-нибудь умерших чародеев и поспрашивать. Думал, что дама скорее откликнется на мою просьбу, и выбрал мисс Авессалом[46].
Мистер Сегундус покачал головой.
— Такой способ получения магических знаний представляется мне скорее волнующим, чем удобным. А не приходило ли вам в голову что-нибудь более простое? В золотой век английской магии книги были еще более редки, чем теперь, однако люди как-то умудрялись становиться волшебниками.
— Я изучал историю и биографии ауреатов, — сказал Стрендж, — чтобы выяснить, с чего они начинали. Оказалось, как только ауреаты понимали, что обладают мало-мальскими способностями к магии, они тут же бросали дом, пускались на поиски более опытных чародеев и просились к ним в ученики[47].
— Значит, вы должны попроситься в ученики к мистеру Норреллу! — вскричал мистер Хонифут. — Какие могут быть сомнения? Конечно, всем известно… — начал он, увидев, что мистер Сегундус собирается возразить, — что Норрелл немного замкнут, но велика ли беда? Вот увидите, мистер Стрендж сумеет растопить этот лед. При всех своих недостатках Норрелл не глуп и поймет, как выгодно иметь такого помощника!
У мистера Сегундуса нашлось множество возражений. В особенности он напирал на то, что мистер Норрелл ненавидит других волшебников. Однако мистер Хонифут уже вцепился в эту идею и не собирался отступать.
— Готов согласиться, что Норрелл никогда не питал особенной любви к волшебникам-теоретикам. Однако с равным он станет вести себя совершенно по-иному.
Стренджу идея понравилась; он не прочь был бы взглянуть на мистера Норрелла. Мистер Сегундус заподозрил, что такие мысли приходили ему и раньше, поэтому оставил при себе дальнейшие возражения.
— Это великий день для Англии! — воскликнул мистер Хонифут. — Только подумайте, каких высот смогут достичь эти двое! Стрендж и Норрелл! Хм, звучит великолепно! — Мистер Хонифут еще несколько раз повторил словосочетание «Стрендж и Норрелл» с таким довольным видом, что Стрендж рассмеялся.
Однако, как свойственно слабохарактерным людям, мистер Сегундус вскоре изменил свою точку зрения. Когда мистер Стрендж стоял перед ним — высокий, улыбающийся и уверенный в себе — мистер Сегундус свято верил, что талант мистера Стренджа обязательно получит признание — с помощью мистера Норрелла или без. Однако наутро после отъезда Стренджа и Генри Вудхоупа он вновь вспомнил всех тех волшебников, которых мистер Норрелл постарался уничтожить, снова засомневался, а не ввел ли мистер Хонифут Стренджа в заблуждение?
— Я все время думаю, — сказал он мистеру Хонифуту, — что нам следовало предостеречь мистера Стренджа от встречи с мистером Норреллом. Лучше бы ему не искать этого знакомства, а затаиться.
Мистер Хонифут не согласился.
— Затаиться? Ни одному джентльмену не понравился бы такой совет. Впрочем, — добавил он, — если мистер Норрелл задумает причинить Стренджу какой-либо вред, в чем я весьма сомневаюсь, уверен, что мистер Стрендж не даст себя в обиду.
24
Другой чародей
Сентябрь 1809
Мистер Дролайт слегка обернулся и, улыбаясь, промолвил:
— Похоже, сэр, у вас появился соперник. Не успел мистер Норрелл придумать подобающий ответ, как Ласселлз спросил фамилию соперника.
— Стрендж, — отвечал Дролайт.
— Не знаю такого, — сказал Ласселлз.
— Да нет же! — воскликнул Дролайт. — Вы должны его знать. Джонатан Стрендж из Шропшира. Две тысячи годовых.
— Понятия не имею, о ком вы толкуете. Хотя нет, погодите! А не тот ли это Стрендж, который, учась в Кембридже, испугал кошку ректора?
Дролайт подтвердил. Ласселлз тотчас же все вспомнил, и они рассмеялись.
Тем временем мистер Норрелл окаменел. Замечание Дролайта стало для него жестоким ударом, как будто фигура на картине, стол или стул внезапно ожили и стукнули его по голове. Дыхание перехватило, мистер Норрелл почувствовал себя совершенно разбитым. Он боялся услышать, что чудеса, которые сотворил новоиспеченный чародей, многократно превосходят его, Норрелла, чудеса. Так чувствует себя человек, который запер в доме все двери, закрыл все окна и вдруг услышал, что кто-то разгуливает в комнатах наверху.
Мистер Норрелл прислушался к разговору и постепенно успокоился. Дролайт и Ласселлз обсуждали увеселительные поездки. Стренджа в Брайтон и Бат: по всему выходило, что Стрендж — такой же светский
