тропинке, а мистер Первис нашел меня, подобрал и посадил на коня, а затем уронил - поэтому я вся в синяках, а платье порвалось. И, наверное, он смущен и не рассказывает об этом - что можно понять. Капитан, - подумала она и вздохнула, - ни разу не дал мне упасть с коня»
Этим же утром, трудясь на кухне (Вениша лущила горох, а Фанни делала сдобное тесто), сестры неожиданно услыхали, как подъехал экипаж.
Фанни выглянула в окно.
- Это Первисы, сообщила она.
Миссис Первис, полная жизнерадостная женщина, увидев Венишу, тихонько вскрикнула и сердечно обняла ее. От миссис Первис сладко пахло молоком, свежим хлебом и свежевскопанной землей, словно она провела утро на маслобойне, на кухне и в огороде - да так оно и было на самом деле.
- Осмелюсь сказать, мэм, - обратилась миссис Первис к Фанни, - вас удивляет моя сердечность, но если бы вы только видели мисс Мур, когда Джон привел ее, бледную и дрожащую, думаю, вы бы извинили меня. Я знаю, что мисс Мур извинит меня, потому что мы с ней сделались большими друзьями, пока она гостила у меня на кухне.
«Действительно сделались?» - подумала Вениша.
- И вот, моя дорогая, - продолжала миссис Первис, роясь в большой холщовой сумке - я принесла вам маленькую фарфоровую пастушку, которая вам так понравилась. Ох, не благодарите меня. У меня еще с полдюжины разных фигурок, а времени разглядывать их нет. - А вот это мэм, - почтительно обратилась она к Фанни - спаржа, и клубника, и шесть прекрасных гусиных яиц. Осмелюсь сказать, и вы согласитесь со мной, неудивительно, что наши юные леди падают в обморок, когда они такие худенькие.
Фанни любила гостей, а миссис Первис была гостьей такого типа, которые были ей особенно приятны - она обращалась к Фанни, как и должна вдовствующая фермерша обращаться к жене викария, и беззлобно сплетничала. Фанни пришла в благодушное настроение и дала Первисам по маленькому бисквиту.
«У меня была бутылка доброй мадеры, - сказала она им, - но, боюсь, она вся выпита». Чистая правда - мистер Хокинс докончил ее на Рождество восемь лет назад.
О платье старинного фасона миссис Первис сказала следующее: «Оно принадлежало моей сестре, мисс Мур. Она была почти такая же хорошенькая, как вы, и умерла примерно в вашем возрасте. Вы можете оставить его себе, хотя я думаю, вы предпочитаете новые фасоны, как другие юные леди».
В самом конце визита миссис Первис закивала головой и стала делать знаки сыну, чтобы он что-то сказал. Он выразил удовольствие видеть мисс Мур в гораздо лучшем состоянии и надежду, что миссис Хокинс не будет против, если он зайдет к ним снова через день-другой. Бедный Джон Первис! Румянец на его щеках красноречиво свидетельствовал, что приключениями вчерашнего дня был нанесен ущерб не только Венише; ее спаситель, казалось, тоже получил рану, но в сердце.
Когда они ушли, Фанни заметила.
- Она кажется очень порядочной женщиной. Однако странно, что она не привезла твою одежду. Я несколько раз собиралась спросить ее об этом, но не успевала открыть рот, как она заговаривала о чем-то еще. Не могу понять, зачем она так долго держит у себя твое платье. Может быть, собирается продать? Ведь мы только с ее слов знаем, что платье порвано.
Фанни могла бы довольно долго продолжать в том же духе, но, едва начав говорить, она обнаружила, что оставила свою рабочую шкатулку в спальне, и послала Венишу за ней наверх.
На тропинке под окнами спальни Фанни миссис Первис и ее сын готовились к отъезду. Вениша видела, как Джон Первис достал из кузова старой брички большое деревянное ведро и поставил его на землю вверх дном, чтобы матери было удобнее взбираться.
Вениша слышала, как миссис Первис сказала:
- Ну, мне полегчало, когда я увидела, что она выглядит намного лучше. Великое счастье, что она ничего не помнит.
Тут Первис ответил ей что-то, но он стоял, отвернувшись, и Вениша не могла расслышать его слов.
- Это были солдаты, Джон, я совершенно уверена. Ее платье иссечено шпагами и саблями. Если бы они увидели, как было изрезано ее платье, когда ты нашел бедняжку, то, я уверена, напугались бы до смерти. Думаю, что этот капитан Фокс - тот самый, о котором я рассказывала тебе, Джон, - послал своих солдат напугать ее. И как бы жесток он ни был по отношению к ней, она, может быть, все еще любит негодяя. Скорее всего, так и есть, ведь у нее такое нежное сердце...
- Боже мой! - прошептала в изумлении Вениша.
Поначалу она даже не ощутила ужаса, его затмила обида за капитана. «Действительно, эта женщина была очень добра, приютив меня, но она очень глупа, если выдумывает такие небылицы о капитане Фоксе. Он человек чести во всем и никогда не причинил бы мне вреда - если бы ему не пришлось, разумеется, преследовать меня по долгу службы». Но затем, когда перед ее мысленным взором возникло бедное, жестоко пострадавшее платье, неприятное впечатление от слов миссис Первис усилилось, и Вениша в испуге задумалась: «Что же, ради всего святого, со мной приключилось?»
Но никакого удовлетворительного ответа девушка не нашла.
На следующий день после обеда Вениша почувствовала необходимость прогуляться на свежем воздухе и сказала Фанни, что ненадолго выйдет. Она прошла по Черч-лейн, завернула за угол двора Блюиттов, подняла взгляд на стену вокруг огорода мистера Граута и - ох! - увидела самую ужасную вещь на свете. Страх был так велик, что ноги у нее подкосились, и она упала на землю.
- Юная леди! Юная леди! Что случилось? - послышался голос. Появились мистер Граут и его экономка, миссис Бейнс. Они были потрясены, обнаружив Венишу чуть ли не ползущей по земле. - Юная леди! Что, ради всего святого с вами случилось?
- Мне показалось, что я вижу ряды солдат, идущих прямо на меня, - ответила Вениша - но теперь я понимаю, что приняла верхушки берез за бледно-зеленые знамена, развевающиеся на ветру.
Казалось, мистеру Грауту было не очень ясно, о чем она говорит.
Миссис Бейнс сказала:
- Ну, моя дорогая, что бы это ни было стакан марсалы, безусловно, пойдет вам на пользу.
И хотя Вениша уверяла, что с ней все в порядке, и что она через минуту-другую перестанет дрожать, они приводи ее в дом, усадили у камина и дали ей питья.
Мистер Граут был юристом, который много лет назад обосновался в Киссингленде, где жил тихо и скромно. Он обходился с соседями по-дружески, и все считали его прекрасным человеком, пока он внезапно не разбогател и не купил две фермы в Найтсвудском округе. Это было не так давно, но с этих пор мистер Граут приобрел репутацию самого сумасбродного землевладельца, который грубо обращается с фермерами, работающими на него, и поднимает арендную плату, как ему заблагорассудится.
- Может быть, вы хотите что-нибудь съесть? - спросил у Вениши мистер Граут. - Моя превосходная миссис Бейнс пекла сегодня, если я не ошибаюсь. Я чувствую запах яблочных пирогов.
- Я ничего не хочу, сэр, спасибо, - ответила Вениша и, не зная, что еще сказать, добавила: - Думаю, я не переступала порога вашего дома с тех пор, как была девочкой.
- В самом деле? - переспросил мистер Граут. - Тогда вы заметите множество перемен к лучшему! Удивительная вещь, юная леди, но богатство не каждому на пользу. Некоторым достаточно одного упоминания о большом количестве денег, чтобы ощутить тревогу. По счастью, я могу хладнокровно думать о любом богатстве. Деньги, моя дорогая, дают больше, чем материальные удобства; они снимают с плеч бремя забот, придают силу и решительность действиям и нежность цвету лица. Они приводят в хорошее настроение и самого человека, и весь мир вокруг. Когда я был беден, на меня не стоило и смотреть.
По всей видимости, деньги, действительно, произвели какие-то странные перемены в мистере Грауте: его сутулость исчезла, а вместе с нею и все морщины; серебряные волосы сияли так, что порой казались нимбом; глаза и кожа блестели, и это не было слишком приятно. Не составляло труда заметить, что его распирает от тщеславия, и теперь он улыбался Венише, словно приглашая немедленно влюбиться в него.
- Да, сэр, - согласилась Вениша, - я уверена, что вы, как никто, заслуживаете богатства. Очевидно, вы умело вложили деньги.
- Нет, вовсе нет. Все мое богатство происходит из благородного источника, от одной важной дамы,
