Почему-то Молли легко представила себе эту картину. В его голосе звучала та же настойчивость, что и на суде во время перекрестного допроса свидетелей. Никаких сомнений, этот упрямый человек привык все делать по-своему. И все-таки она пока не хотела его видеть.
– Филип, мне необходимо побыть одной. Послушайте, сегодня четверг. Может, приедете в субботу на ужин? Я не хочу никуда идти. Сама что-нибудь приготовлю.
Помолчав немного, Мэтьюз принял приглашение, решив довольствоваться малым.
19
Эдна Барри поливала соусом фаршированного цыпленка. Это было любимое блюдо Уолли, особенно когда она сама готовила фарш для начинки. Обычно Эдна использовала готовый фарш, но обязательно добавляла жареный лук, сельдерей и пикантную приправу для птицы.
Щекочущий ноздри аромат наполнил дом, и процесс готовки успокоил Эдну. Это напоминало ей те годы, когда был еще жив ее муж Мартин, а Уолли был способным, нормальным маленьким мальчиком. Врачи говорили, что не смерть Мартина спровоцировала болезнь сына. С их точки зрения, шизофрения была психическим заболеванием, которое может проявиться и в подростковом возрасте.
Эдна не верила такому простому объяснению. Она всем говорила, что Уолли тоскует без отца.
Иногда сын заговаривал о том, что женится и заведет детей, но Эдна понимала, что этому, скорее всего, не бывать. Людям не нравилось общество Уолли. Он был слишком вспыльчивым.
Эдна все время беспокоилась о том, что будет с Уолли после ее смерти. Но пока она жива, она могла позаботиться о нем, о своем сыне, с которым так жестоко обошлась жизнь. Она заставляла его пить лекарства, хотя знала, что Уолли иногда выплевывает их. Он так хорошо лечился у доктора Морроу, но тот, к сожалению, умер.
Миссис Барри закрыла дверь духовки, вспоминая о Джеке Морроу, молодом веселом враче, который успешно помогал пациентам вроде Уолли. Он был терапевтом, и его кабинет располагался на первом этаже того же дома, где он жил, всего в трех кварталах от Эдны. Его нашли застреленным в собственном кабинете за две недели до смерти доктора Гэри Лэша.
Разумеется, обстоятельства были совершенно другими. В кабинете доктора Морроу взломали и опустошили шкафчик с лекарствами. Полиция не сомневалась, что это дело рук наркоманов. Детективы опросили всех пациентов. Эдна тогда еще удивлялась про себя, что, оказывается, можно радоваться тому, что Уолли сломал лодыжку незадолго до этого случая. Перед приходом полицейских она заставила его надеть съемный гипс.
Эдна с самого начала знала, что не следовало соглашаться на работу у Молли. Это было слишком опасно. Всегда оставалась вероятность того, что Уолли найдет дорогу к ним в дом, как это и случилось за несколько дней до смерти доктора Лэша. Она велела сыну ждать в кухне, но он отправился в кабинет доктора и взял в руки статуэтку работы Ремингтона.
Наступит ли конец ее тревогам, спрашивала себя Эдна. Никогда, ответила она самой себе, вздохнула и начала накрывать на стол.
– Мама, Молли дома?
Эдна подняла глаза. Уолли стоял на пороге, засунув руки в карманы. Темные волосы падали на лоб.
– Зачем тебе это знать, Уолли? – резко спросила Эдна.
– Потому что я хочу ее увидеть.
– Ты больше никогда не должен ходить в ее дом.
– Она мне нравится, мама. – Глаза Уолли потемнели, словно он пытался что-то вспомнить. Глядя поверх плеча Эдны, он сказал: – Молли не станет кричать на меня, как доктор Лэш, правда?
Эдна почувствовала, как по спине пробежал холодок. Много лет Уолли не вспоминал об этом случае, с тех самых пор, как она запретила ему говорить о докторе Лэше или о ключе от входной двери дома Лэшей, который она нашла в его кармане через день после убийства.
– Молли добра ко всем, – твердо ответила она. – И больше не будем говорить о докторе Лэше, договорились?
– Хорошо, мама. И все-таки я рад, что доктор Лэш умер. Он больше не будет на меня кричать. – В голосе Уолли не было никаких эмоций.
Зазвонил телефон. Нервным жестом Эдна схватила трубку. Ее голос дрожал от тревоги, когда она хрипло произнесла:
– Алло?
– Миссис Барри, надеюсь, я не побеспокоила вас. Говорит Фрэн Симмонс. Мы встречались с вами вчера в доме у Молли Лэш.
– Да, я помню. – Эдна Барри осознала, что грубо разговаривает. – Разумеется, я вас не забыла, – сказала она намного приветливее.
– Я хотела бы заехать к вам в субботу, поговорить.
– В субботу? – Эдна Барри отчаянно пыталась найти причину, чтобы отказать.
– Да, если только вам не удобнее воскресенье или понедельник.
Зачем откладывать? Судя по всему, от этой женщины так просто не отделаешься.
– В субботу мне удобно, – напряженно ответила Эдна.
– В одиннадцать часов не слишком рано?
– Нет.
– Отлично. Я только уточню ваш адрес.
