Предчувствие чего-то страшного и неотвратимого нависло над городом, потрясенным событиями последних десяти дней.
— Как такое могло случиться в нашем городе? — возбужденно переговаривались люди в магазинчиках, встречаясь на улицах. — Сегодня тридцать первое марта. Как вы думаете, неужели это опять случится?
Этим паническим настроениям способствовала и погода. Последний день марта принес неожиданную перемену погоды, как это уже случалось в течение месяца. Больше не дул вчерашний теплый ветерок, и скрылось солнце. Небо застилали тяжелые темные тучи. С океана подул холодный резкий ветер. Казалось невозможным даже вообразить, что через несколько недель деревья снова покроются листвой, трава зазеленеет и старые дома окажутся в окружении цветущего кустарника.
После приятного вечера с Кэрри Робертс Эмили провела беспокойную из-за тревожных снов ночь. Она проснулась со слезами на глазах, не в состоянии вспомнить, что вызвало эти слезы.
«Не спрашивай, по ком звонит колокол; он звонит по тебе».
'Почему эти слова пришли мне в голову? ' — думала она, снова опуская голову на подушку. Было только семь часов утра, и Эмили надеялась, что ей удастся поспать еще немного.
Но сон не шел, мысли одолевали ее. Эмили чувствовала, что разгадка связи между убийствами в прошлом и в настоящем где-то рядом. Она была уверена, что найдет ключ к разгадке в дневниках Джулии Гордон Лоуренс.
Почерк, каким были сделаны записи в дневнике, мелкий и тонкий, читался с трудом. Во многих местах чернила выцвели, так что ей подолгу приходилось вглядываться в записи, чтобы что-то разобрать.
В отсутствие Эмили позвонил следователь Дагган и оставил сообщение, что увеличенная фотография будет готова сегодня к вечеру.
Эмили ожидала этого момента с нетерпением. Получить фотографию значило почти то же самое, что лично встретиться с людьми, о которых она столько слышала. Эмили не терпелось поскорее увидеть их лица.
Утро было серое, и в комнате царил полумрак. Эмили снова закрыла глаза.
Она проснулась в половине девятого. Теперь она почувствовала себя выспавшейся и бодрой.
Но такое состояние продлилось не дольше часа. Когда она взяла почту, то сразу же заметила простой конверт со своей фамилией, написанной детским почерком.
У Эмили перехватило дыхание. Этим же почерком был написан текст на открытке с двумя надгробными памятниками, полученной ею два дня тому назад.
Она вскрыла конверт дрожащими руками и достала открытку.
На открытке тоже было написано ее имя. Перевернув ее, она увидела два надгробных камня. На них были начертаны имена «Натали Фриз» и «Эллен Свейн». Надгробия были в центре лужайки у дома. Под ними был нацарапан адрес: «Сифорд-авеню, 320».
Когда она набирала номер Томми Даггана, руки у нее так дрожали, что она несколько раз не могла правильно набрать номер.
78
В субботу днем Марти Броуски вошел в свой кабинет с твердым намерением без помех разобрать бумаги, скопившиеся у него на столе. Но не прошло и нескольких минут, как он решил, что с таким же успехом он мог остаться дома. Броуски никак не мог сосредоточиться. Все его мысли были заняты одним человеком — Эриком Бейли.
В финансовых разделах сегодняшних газет утверждалось, что его компания будет вынуждена объявить себя банкротом, а заявления ее основателя о новых технологиях вызывали серьезную озабоченность у главы Нью-Йоркской фондовой биржи. В статье высказывались предположения о возможном предъявлении Бейли обвинений в преступной деятельности.
По мнению Броуски, Эрик Бейли отвечал типу преследователя по всем параметрам. Марти снова проверил сведения дорожной полиции, но ни один из двух автомобилей Бейли не был замечен на выезде из Олбэни.
Других машин у него не было, и маловероятно, что он взял машину напрокат, оставив тем самым след.
Так, а если он воспользовался автомобилем фирмы?
Эта мысль пришла в голову Марти, когда он уже оставил всякие попытки поработать и собирался уйти домой. Он решил поручить это дело своим ребятам. Если что-то найдут, они сразу позвонят ему домой.
Была еще одна возможность: поговорить с секретаршей Бейли. Как там ее фамилия? Марти Броуски задумчиво уставился в потолок, словно ожидая ответа с небес.
«Луиза Колдвил», — наконец вспомнил он.
Ее телефон был в справочнике. Оказался включенным автоответчик: 'Прошу меня извинить, я на звонки сейчас не отвечаю. Оставьте, пожалуйста, сообщение.
Вам перезвонят'.
«То ли она дома, то ли нет», — с раздражением подумал Марти, назвав себя и оставляя свой номер. Если кто-то и знает, есть ли у Бейли какие-то еще средства передвижения, помимо зарегистрированных на его имя двух машин, то это мисс Колдвил.
79
В третий раз за две недели ограждения с надписью: «Место преступления» были установлены возле дома в Спринг-Лейк.
Это был один из самых старых домов в городе. Когда-то это была ферма, и до сих пор дом сохранял приметы архитектурного стиля позапрошлого столетия.
Дом и сад были расположены в левой стороне участка, тогда как правая его часть с высокими ветвистыми деревьями существовала в своей первозданной неприкосновенности.
Там, под сенью платанов, и было найдено тело Натали Фриз, завернутое в пластик.
Последовавшие за этой страшной находкой события разворачивались, как в классическом фильме ужасов. Представители средств массовой информации хлынули на место преступления в автобусах с антеннами. В небе кружили вертолеты. В отличие от газетчиков люди молча стояли на тротуаре и на оцепленной проезжей части улицы, со сдержанным достоинством наблюдая за происходящим.
После звонка Эмили Томми Дагган и Пит Уолш немедленно известили полицию Спринг-Лейк, продиктовав им адрес с открытки. Они еще не успели доехать до дома Эмили, когда получили подтверждение, что это сообщение не было розыгрышем. Вся разница была только в том, что на этот раз останки не были захоронены.
— Почему он ее не закопал? — недоумевал Пит Уолш, когда они следили за работой экспертов, осматривавших и фотографировавших жертву.
Прежде чем Томми смог ответить, подъехала еще одна полицейская машина. Из задней двери выскочил бледный взъерошенный Боб Фриз. Увидев Даггана, он бросился к нему:
— Это Натали? Это моя жена?
Дагган кивнул, не проронив ни слова. Он не желал выражать какое-либо сочувствие человеку, который мог оказаться убийцей.
В нескольких шагах от них Реба Эшби в темных очках и шарфе, скрывавшем ее волосы, торопливо писала в своем блокноте: «Перевоплотившийся серийный убийца находит третью жертву».
Рядом с ней Люси Янг, репортер нью-йоркского Седьмого канала, спокойно вещала в камеру:
— Обнаружена, возможно, последняя жертва серии преступлений, повторяющих убийства девятнадцатого века. Сегодня найдено тело тридцатичетырехлетней Натали Фриз, жены владельца ресторана и бывшего финансиста с Уолл-стрит Роберта Фриза...
Дагган и Уолш поехали вслед за машиной, увозившей тело Натали в морг.
— Она умерла примерно тридцать шесть — сорок часов назад, — сказал им доктор О'Брайен. — Я смогу сказать точнее после вскрытия. Причина смерти та же, что и в остальных случаях, — удушение.
Он взглянул на Даггана:
— Вы собираетесь разыскивать останки жертвы, пропавшей тридцать первого марта тысяча восемьсот девяносто шестого года?
Томми кивнул:
— Придется. Мы, возможно, там же ее и найдем.
