пилота реактивного истребителя.
— Особенно такого, который сумел выстоять против великого капитана Шарпстоуна, — с широкой ухмылкой бросил Дек.
Несмотря на теплый прием, я не мог не беспокоиться о дикарке. Совершенно новая, непривычная обстановка в обществе множества людей могла серьезно повлиять на ее психику.
— Девушка, которую вы подняли на борт… — начал я. Но Керрис не дала мне закончить:
— Не беспокойтесь. С ней в каюте Ким Со. Ваша подруга вполне счастлива и успела съесть целую тарелку печенья. А как вам нравится рагу?
— Потрясающе! — с чувством произнес я. — Вы не представляете, насколько оно вкусное.
— Еще хлеба? Берите, не стесняйтесь.
— А как ром? — поинтересовался Гэбриэл.
— Великолепен! Просто великолепен! Я снова начинаю чувствовать себя человеком.
В беседу вступил Рори:
— Вам очень не повезло. Вы разбили суперклассную машину. Как это случилось?
Я объяснил, что первоначально мы пытались определить мощность облачного слоя, который, по нашему мнению, стал причиной темноты. Затем, поняв, что это не так, мы поднялись выше. В ходе полета связь с базой была потеряна, и пришлось совершить вынужденную посадку на зеленый плавающий остров.
Мое повествование, естественно, вызвало оживленную дискуссию о фокусах природы, не позволивших солнцу сиять так, как положено. Из этого диспута мне стало ясно, что с той же проблемой они столкнулись и в Нью-Йорке, из чего в свою очередь следовало — явление носит глобальный характер.
Я вглядывался в их возбужденные лица, поднося ко рту кусок хлеба, изрядно политый остатками соуса. Покончив и с этим деликатесом, я спросил:
— Что привело вас сюда? Я впервые встречаю американцев, преодолевших Атлантику после Великого Ослепления.
— Великого Ослепления? — переспросила Керрис. — У себя дома мы называем это событие Началом.
— Начало чего? — фыркнул Гэбриэл. — Отличный пример искусственно насаждаемого оптимизма.
— Ну уж если на то пошло, — вмешался Рори, — то ни один европеец тоже не путешествовал на запад.
— По крайней мере в последние годы мы об этом не слышали, — добавила Керрис.
Я подавил искушение облизать пальцы и, осушив стакан с ромом, сказал:
— Это легко объяснить. Последние тридцать лет мы были настолько увлечены борьбой за существование, что все международные дела, включая путешествия, пришлось отложить.
— А мы наконец пустились во все тяжкие, — радостно заявил Гэбриэл. — Мы протащили это корыто с севера на юг от Полярного круга вдоль берегов Европы и Африки до самого экватора.
— Мы занимаемся картографией и собираем образцы животных, растительности и минералов, — пояснил Дек.
— И пытаемся определить границы распространения триффидов, насколько это возможно, — сказала Керрис и спросила: — Еще рому, Дэвид?
— Боюсь, мне придется отклонить это заманчивое предложение. То, что я уже принял, ударило мне в голову.
— И еще, — произнес Рори таким тоном, словно вспомнил какую-то крошечную, но имеющую существенное значение деталь, — мы навещаем разных людей, чтобы сказать им «привет». Настало время знакомиться с соседями. А теперь, Дэвид, расскажите нам о себе. Как протекает жизнь на острове Уайт?
За этим последовала довольно затяжная и интенсивная «пресс-конференция». Все четверо засыпали меня вопросами, на которые я в меру своих возможностей старался ответить. В разгар беседы, узнав, что пароход держит курс на пролив Ла-Манш, я пригласил их сразу по прибытии выпить вместе со мной одну-две пинты пива в Шанклине, с чем они охотно согласились. Кроме того, мне удалось кое-что узнать и о своих попутчиках. Все они были родом из Нью-Йорка и входили в исследовательскую группу «Малого Бигля». Как вы уже, наверное, догадались, пароход получил свое название в честь корабля «Бигль», на котором Чарльз Дарвин пустился в свое знаменитое путешествие. Помимо «Малого Бигля», имелся и «Большой Бигль». «Большой Бигль» двигался вдоль побережья обеих Америк. Перед обеими экспедициями была поставлена примерно одна и та же задача. Мои новые друзья пытались определить ареал распространения триффидов в Старом свете и вступали в контакты с разрозненными поселениями. У наших американских собратьев, оказывается, имелся долгосрочный план, целью которого было объединение всех переживших катастрофу в единое сообщество.
— Многие просто не заинтересованы в контактах, — вздохнула Керрис. — В одной колонии в Норвегии на нашу попытку высадиться на берег ответили выстрелами.
— И это стоило нам двоих членов команды, — вставил Рори. — Именно поэтому капитан продемонстрировал некоторую сварливость, когда вы поднялись на борт.
Во время беседы я все сильнее и сильнее восхищался этими молодыми людьми. Больше всего мне нравились их целеустремленность и неукротимая энергия. Если подсоединить их к электропроводке, то на всем пароходе полетят предохранители, думал я. Эти люди пребывали в постоянном движении вне зависимости от того, стояли они или сидели. Молодые ученые выразительно жестикулировали. А такого уверенного тона, как у них, на нашем тихом острове я никогда не слышал. В их присутствии я временами ощущал себя деревенским родственником-недоумком. Кроме того, эти ребята были весьма любознательны, и их интересовали даже самые мелкие детали нашей жизни на острове.
— Где вы берете уголь? — спросил Дек, полируя стекла очков, которые и без этого сверкали не хуже гелиографа. — Ведь на острове Уайт нет своих копей?
— М-м… нет, — сказал я между двумя бисквитами, которые они именовали печеньем. — Мы его не используем…
— Вы не используете уголь?!
Похоже, мой ответ их поразил.
— Как же вы согреваетесь?
— Как обеспечиваете освещение?
— Есть ли у вас пароходы?
— Пароходы у нас есть, но они переведены на жидкое топливо.
— Значит, нефть? На острове работают нефтяные скважины?
— Нет. Но…
— Не может быть, чтобы вы снабжались из старых запасов!
— Конечно, нет. Жидкое топливо мы вырабатываем из триффидов.
— Триффидов?! — Рори посмотрел на меня так, словно я бредил или спорол несусветную чушь. — Но каким образом вы осуществляете их перегонку в горючее вещество?
— Мы построили завод по переработке триффидов в промышленном масштабе. Технологию двадцать лет назад придумали мой отец и человек по фамилии Кокер. Из триффидов получают жидкое масло, которое перегоняется в спирты, обладающими теми же свойствами, что и нефть, а далее…
— Нет, вы только послушайте! — восхитился Гэбриэл. — Эти парни научились добывать газолин из проклятых тварей! Невероятно!
— А также тяжелые масла для смазки, пищевые и парфюмерные, — добавил я с нескрываемой гордостью. — Топливо для реактивного истребителя тоже получено из триффидов, и оно отличается от топлива для двигателей внутреннего сгорания…
— Вот это да, дьявол вас всех побери! — воскликнула Керрис. — Весь вопрос в том, согласятся ли ваши люди поделиться секретами производства.
— Почему бы и нет? — ответил я с несколько наивной улыбкой.
— И в вашем распоряжении имеется флот реактивных самолетов? — задумчиво потирая подбородок, поинтересовался Рори.
— Да. Главным образом истребители и легкие бомбардировщики.
