обычные люди, которым грозит голодная смерть. А как бы поступил ты, видя, что твой ребенок умирает от голода, а у соседей закрома ломятся от запасов? Ведь, наверное, и ты что-нибудь бы предпринял, не так ли?
— И кто же эти обычные люди?
— Очень часто мы этого не знаем. Однако нам точно известно, что к Торренсу они не имеют ни малейшего отношения. Похоже, что эти ребята живут в мелких поселениях в горах. Если, конечно, их полуголодное существование можно назвать жизнью. Они там едва сводят концы с концами. Как только их положение ухудшается, они спускаются с гор и отравляют нам жизнь.
— Но с этим что-то надо делать.
— Мы не сидим сложа руки. Сожгли массу топлива и провели в воздухе несчетное количество часов, пытаясь обнаружить поселения. Но даже если мы их и найдем, то от одной мысли о том, чтобы разбомбить несчастные голодные семьи, меня начинает тошнить.
— Но я не говорю о бомбежке. Почему бы вам не вступить с ними в переговоры? А в самое голодное для них время можно было бы поделиться и продовольствием.
— Поделиться с ними едой? Что это будет, по-твоему? Программа социальной помощи? Или попытка откупиться от мафии?
— Если вы поделитесь с ними, они перестанут умирать от голода и прекратят совершать набеги на поселения «лесовиков».
— Весьма благородно, Дэвид, но мы уже попытались так поступить. Дело в том, что у всех нас укоренилась привычка смотреть на остальных с подозрением. Все стали похожи на Райдера Чи и его семейство. Они жили бок о бок с нами без малого двадцать лет, а навестили всего два дня назад. Впервые за все это время нам удалось обменяться с ними хоть какими-то словами.
— Тем не менее именно они сделали первый шаг, — сказал я. — Они принесли медикаменты.
— И я сердечно благодарен им за помощь.
— Гэбриэл, я уверен…
— Но я не сомневаюсь в том, что эти ребята прошли к нам через заросли триффидов, как через вишневый сад, чтобы продемонстрировать свое самодовольное превосходство. — Его глаза сердито блеснули. — Готов держать пари, что после того, как дела у нас наладятся, мы их больше здесь не увидим.
Я проглотил последнюю ложку рагу и сказал:
— Теперь я понял, что ты имел в виду, когда говорил о взаимной подозрительности.
После этого мне не оставалось ничего иного, кроме как вернуться к работе.
Вскоре мне сообщили, что ровно в три часа дня в палатке Сэма состоится совещание и я на него приглашен. Испытывая невыразимое чувство благодарности, я оставил в покое обгорелые стропила, умылся, переоделся и в более или менее приличном виде предстал перед Сэмом в его импровизированном офисе.
Не тратя время на церемонии, Сэм знаком предложил нам налить себе кофе и занять места. Я обвел взглядом стол и увидел, что на совещание, кроме меня, приглашены все оставшиеся в живых пилоты, Гэбриэл Дидс, командир недавно прибывших морских пехотинцев и пара людей из команды Сэма, выполняющих секретарские обязанности. По-прежнему ни слова не говоря, он извлек из портфеля письмо и положил его перед собой на столе. Затем, не глядя нам в глаза, начал подчеркнуто деловым тоном:
— Это письмо доставил лейтенант Траскотт. И я хочу, чтобы вы ознакомились с его содержанием. Прошу слушать внимательно. — И он приступил к чтению.
Сэм отпил кофе и сказал:
— Для тех, кто не знаком с приказом 93.К/1, поясняю: объект «К» — Кристина Скофилд, о чем, насколько я понимаю, вы уже догадались. Приказ, как видите, не грешит многословием, но, полагаю, всем нам ясно, чего ждет босс. Нам предстоит выкрасть Кристину и доставить ее в целости и сохранности в штаб не позднее понедельника двадцать первого числа. Таким образом, в нашем распоряжении всего десять дней.
Гэбриэл закрыл глаза ладонями с таким видом, словно не поверил своим ушам.
— Невозможно, — произнес он. — Во-первых, нам неизвестно, где содержат Кристину. И во-вторых, пятидесяти морских пехотинцев для этой работы явно недостаточно.
Лейтенант Траскотт воспринял его слова как личное оскорбление.
— К вашему сведению, мистер Дидс, мои люди вполне способны выполнить приказ.
— Послушайте, — сказал Гэбриэл, опуская кулаки на стол, — у меня не было ни малейших намерений вас обидеть. Но Нью-Йорк, можете мне поверить, все еще довольно большое место. Город прекрасно защищен артиллерией и ракетными установками. У Торренса есть радары и патрульные суда. В его распоряжении пятнадцать тысяч постоянно готовых к бою солдат и силы гражданской обороны численностью десять тысяч человек…
— Гэбриэл, — оборвал гиганта Сэм. — Никто не приказывает нам захватить Нью-Йорк. Нам предстоит совершить молниеносный рейд с целью захвата одного человека. Как только Кристина окажется в наших руках, мы мгновенно ретируемся. И, видимо, пришло время напомнить, что мы просто обязаны это сделать. Торренс хочет использовать яйцеклетки Кристины, чтобы создать армию солдат, обладающих иммунитетом к яду триффидов. С таким войском он без труда сможет сокрушить наши силы и уничтожить любое поселение, которое откажется капитулировать. Короче, мы или спасаем Кристину, или… — он пожал плечами, — …сами подписываем себе смертный приговор.
— Ты не возражаешь? — спросил Гэбриэл, показывая на письмо.
— Ради Бога. Какие могут быть возражения?
Гэбриэл взял письмо и принялся его внимательно изучать. Дойдя до какого-то места, он вскинул брови и прочитал вслух:
— «Разработка конкретного плана операции и обеспечение транспортных средств возлагаются на вас».
— Это всего лишь один из способов сказать нам: «Мы, ребята, не знаем, как вы доставите морских пехотинцев в Нью-Йорк, но верим, что вы найдете способ», — слабо улыбнулся Сэм.
— Наш военно-морской флот в данный момент состоит из пары каноэ и одного моторного катера, — язвительно заметил Гэбриэл, ткнув большим пальцем через плечо в направлении разрушенных подлодок. Затем он посмотрел на меня и двух других пилотов и добавил: — Но сдается мне, что у вас имеются иные планы доставки.
— Естественно, Гэйб. Мы сможем перебросить отряд в Нью-Йорк за каких-то три часа.
— Ты, наверное, шутишь, Сэм. Если так, то не мучай меня, скажи сразу, что это веселая шутка, и мы все посмеёмся. А вдоволь похохотав, приступим к разработке реальной стратегии.
Сэм покачал головой. Его голубые глаза смотрели очень серьезно.
— Никаких шуток, Гэйб. Именно так мы и поступим. В нашем распоряжении три летчика и три отличных самолета. Это позволяет перебросить в Нью-Йорк девяносто человек и вернуть их домой после успешного завершения операции.
— Перестань, Сэм. — Гэбриэл, судя по его виду, был потрясен безрассудством командира. — Ты же слышал, что я сказал: Нью-Йорк защищают радары, прожекторы и примерно сотня зенитных орудий. Эти
