— Ладно, ребята, открывайте ворота! — скомандовал Тони.
— Стойте!
Это был Том Ходджсон, он глядел в сторону двора.
— Что там еще? — вспылил Марк. — Нам пора, ждать нечего, открывайте чертовы ворота!
— Нет! — Тони побежал вперед, вздымая руки. — Подождите! — Он стал подниматься по каменным ступеням.
Том Ходджсон о чем-то пылко говорил, показывая за стену; мужчины совещались еще минут пять, прежде чем Тони вернулся на место.
— У нас проблемы...
— Что за дьявольщина! — Марк Фауст, сидящий на мотоцикле, с вызовом упер руки в боки.
— Я не знаю, способны ли сафдары видеть. Мы только знаем, что они уставились на форт так, словно бы видят нас. И явились еще двое. Один из них поодаль, стоит и глазеет на ворота. Другой — на берегу, ярдах в двадцати от форта и в дюжине ярдов от насыпи. — Тони перевел взгляд с Марка на Криса. — Вне зоны обстрела, пушкой их не достать.
— Отлично, — вступил в разговор Марк. — В того, что на берегу, пальнем из ружья, потом откроем ворота и остальных уложим из пушки.
— Марк, ты ведь понимаешь, что того, на берегу, из ружья не достать. Можно его вспугнуть, но и только. А тот, что за воротами, расположился слишком близко, его со стены не видно. И потом, ты же помнишь, что я говорил про пушку: потребуются добрых две секунды, чтобы поджечь запал. За это время они могут ворваться в форт и перебить нас всех.
Марк всмотрелся в лицо Тони.
— Так, дело все хуже и хуже... Подождите.
Он спрыгнул с сиденья еще работающего мотоцикла и побежал к Ходджсонам.
Двадцать четыре минуты девятого; время не просто тянулось, оно вытягивало из них жилы. Во всяком случае, такое ощущение испытывал Крис. Где-то там, за стеной, нависла тяжкая угроза, и перевес получали сафдары. Если люди, собравшиеся во дворе форта, не примут экстренных мер, сафдары станут хозяевами положения, а вслед за тем и овладеют миром.
Двадцать пять минут девятого.
На верху стены Марк что-то втолковывал Ходджсонам, яростно при этом жестикулируя.
Крис напряженно ждал, все мышцы тела напряглись, словно его сжимал огромный кулак. Ему хотелось хоть какого-то действия — борьбы, крика, бега, лишь бы выплеснуть копившуюся внутри энергию.
Наконец вернулся Марк, взвинченный, словно внутри него работал неведомый двигатель. Теперь ему никто уже не прекословил. Он снова забрался на мотоцикл и заговорил:
— Значит, так. Крис, Рут, Тони, план остается прежним... более или менее. Только надо все делать быстро. — Он шлепнул кулаком по ладони. — Открыть ворота. Выстрелить. Запалить пушки. — Он снова хлопнул кулаком. — Потом моя очередь. Я поговорил с Томом и Джоном — мы считаем, что, если та тварь на берегу кинется за мной, они успеют выстрелить из ружей. А я при этом успею отъехать и помчусь на всех парах.
Тони потряс головой.
— Ты просто псих... А тот, что прямо за воротами?
— Вот тут нужна Рут — если она станет чуть впереди Криса, то сможет выстрелить из двух стволов одновременно.
— Но ведь Рут... Рут...
— А с Рут все в порядке, — вмешалась в разговор Рут, подняв перед собой ружье. — Никаких премудростей — наводи и жми на спуск.
— Это большой риск, нам неизвестно, как...
В разговор вступил Крис:
— Слушайте, Тони, время уходит. Эти гады не должны сюда попасть. Да, риск, и большой риск, но выбора у нас нет. — Он замолк, ожидая реакции лондонца; ее не последовало. — Тони, я не желаю, чтобы мой шестилетний сын стал подобен Уэйнрайту. А это грозит нам всем. Сафдары — солдаты, они пойдут дальше и станут убивать. Они зараза, вирус, косящий всех подряд.
— Ладно. — Тони пожал плечами и обратился к Ходджсонам, стоявшим на стене, и к двум молодым людям у ворот: — Пожалуйста, по местам.
Рут подобралась поближе к Крису и стала вровень с дулом его пушки.
— Рут, не так близко.
Она с неохотой отодвинулась и выдавила улыбку.
— Давай, дорогой.
Марк врубил первую скорость. Мотоцикл чуть дернулся, Марк удержал его на месте, не сводя взгляда с ворот.
— Ну, Тони!
— Крис, поджигайте фитиль, — распорядился Тони.
Крис взялся за бамбуковую палку и поднес ее к огню; пропитанная бензином ветошь воспламенилась с характерным звуком. Он передал шест Тони, сам занялся вторым. Вспыхнуло ослепительно голубое пламя, похожее на огненную хризантему, от которой с треском разлетались красно-синие огоньки.
Тони обратился к Ходджсонам:
— Открывайте ворота! Вперед!
Парни с силой налегли на ворота, разводя их широко в стороны и стараясь укрыться за массивными балками от случайной шрапнели.
Казалось, время остановилось. Все вокруг предстало перед Крисом с неестественной ясностью.
За воротами виднелась ближайшая фигура; ее красная кожа поблескивала, от рук, ног и мышц исходила сила поистине маниакального свойства, вены вздувались так, что готовы были вырваться наружу. Особенно обращала на себя внимание безжизненность лица с белесыми остекленевшими глазами, которые уставились на что-то поверх головы Криса.
Ярдах в тридцати от этого человеко-ракообразного создания глазели на форт еще шестеро тварей. И не только на форт, но и на насыпь, песок, дюны.
— Крис! Огонь!
Он всунул конец пылавшего факела в запал пушки.
Ничего не произошло.
Крис с недоумением взирал на слабый дымок, вившийся из жерла, и не верил в происходящее. Боже...
Эта штуковина не желала действовать.
Всех обитателей форта перебьют.
Поодаль мелькнуло какое-то движение; это Рут сделала шаг и подняла ружье.
— Нет, Рут! Назад!
Боже мой...
Он посмотрел на фигуру в воротах. Тварь резко и вместе с тем плавно наклонила красную безволосую голову и пристально глядела на него. Криса будто пронзило током, ненавидящий вражеский взгляд буквально лишил его дыхания; эта мощь испепеляла его душу.
А потом нахлынула тьма. Так в доме, где прорвало канализацию, вся мерзость из сточных вод льется на чистые ковры, заливает обстановку и предметы обихода. Темная сила одолевала Криса, гася его рассудок, в памяти мелькали какие-то осколки прошлого.
Вот он на берегу с Дэвидом; мальчик бежит в одеждах Супермена и радостно смеется, вздымая тучи песка. Но тут же нарастает темнота и уносит это счастливое воспоминание. Дэвид...
Убить этого маленького негодяя! Сейчас же. Переломить его тоненькую шейку. Мой сын — мерзавец, нечего его жалеть, уничтожить немедля.
Фигура в воротах сделала шаг вперед; казалось, в тоннель въезжает поезд. И тут...
БАБАХ!
Пушка выстрелила.
Старенькая несчастная двухсотлетняя пушка выстрелила! И послала хороший заряд в ворота.
