Рут все больше наклоняла голову, пока влажные кончики волос не коснулись воды.
— М-м-м... как хорошо. — Вода с ее голых плеч стекала по груди сверкающими речками.
Крис бросил губку в ванну и стал растирать ей спину ладонями. Кончиками пальцев он чувствовал гладкость ее кожи, волнистые контуры ребер и слегка вогнутую ложбинку спины. Ему очень нравилось это ощущение. Сердце забилось сильнее.
Он начал намыливать Рут сперва плечи, потом живот. А затем ее груди, и пальцы скользили по нежному слою мыльной пены, едва касаясь твердеющих сосков.
— Ох, Крис. Я бы согласилась, чтоб ты делал так целую вечность. — Она улыбнулась, зажмурив глаза. — Я бы
Легким движением Крис провел кончиками пальцев линию вниз от кончика ее носа по губам, подбородку, гладкой шее и еще ниже через ложбинку между грудями, которые налились и поднялись мягкими остриями, блестевшими на свету. И дальше вниз по животу, пока рука не окунулась в горячую воду. По ее телу пробежала отчетливая дрожь.
Да, после десяти лет супружества их занятия любовью иногда могли быть рутиной. Только не сегодня.
Сегодня, он знал это точно, все будет по-особенному.
Крис уже почти оделся, когда услышал стук в дверь.
— Подождите! — Рут, полуголая, выхватила лифчик из ящика туалетного столика. Захихикав, как школьница, она бросилась в ванную.
Крис, натягивая трикотажную рубашку, подошел к двери и отпер.
— Здравствуйте, мистер Стейнфорт.
Это был хозяин гостиницы, высокий мужчина с белой бородой.
— Все в порядке?
Хозяин проговорил, запинаясь:
— Э-э... боюсь, произошла неприятность. Ваш сын... Там, во дворе...
Лицо человека ничего не выражало.
Криса замутило.
— Где он?
Ответ хозяина озадачивал:
— Вы хотите сказать, что не чувствуете его запаха?
Мужчина отступил в сторону.
Позади него угрюмая фигурка цвета серой глины роняла капли воды на ковер коридора.
— Дэвид? — Крис сморщил нос, потому что комнату наполнил резкий запах речного ила. — Господи, что стряслось?
Беловолосый хозяин едва сдерживал смех.
— Парнишка говорит, что был на горке и упал с нее в ручей.
— На горке? Она же далеко от ручья. Как ты мог в него упасть?
— Я не падал, — ответил Дэвид гордым и в то же время сердитым тоном. Он чопорно вошел в комнату, хлюпая ботинками. — Я вовсе не падал. Я летал.
7
Мир, в котором очутился Марк Фауст, спрыгнув с корабля, был кромешной тьмой, наполненной, однако, шипящими звуками и порывистым ветром.
Потом его поглотил океан.
Как холодно.
Он хотел закричать. Глаза широко раскрылись от удара, от всего этого ужаса, когда он погрузился в жидкую темноту.
Если бы он остался на корабле. Если бы только...
Зачем? Чтобы его ослепили, кастрировали, а потом, наверно, все равно выбросили бы за борт?
Так у него еще оставался шанс.
'Какой там шанс? — злобно спросил он самого себя. — Я, может, в сотне миль от берега. В море. Зимой. Мне жить осталось минут десять. Это сколько же?.. Два мультика «Том и Джерри». Или три песни Бадди Холли, к примеру, «Пегги-Сью», «Сердцебиение» и «Вот будет денек»...
Какая-то часть мозга молола бессвязный вздор, словно больше не принадлежала его телу.
Другая приказывала ему сбросить резиновые сапоги.
Потом плыть.
Сперва левая нога.
Марк протянул руку вниз. Сапог снялся легко.
Правый застрял.
Слезай!
Ох, Боже милостивый, дай воздуха!.. Внезапно его голова очутилась на поверхности. В лицо ударил холодный ветер, осыпая водяной пылью. Здесь, на уровне моря, вода грохотала, как гром. Гром заполнил уши — злобный, постоянный, непрерывный.
Задыхаясь и захлебываясь, Марк глотнул полные легкие сладкого воздуха. И снова изо всей силы тряхнул ногой, пытаясь сбросить правый сапог. Тот не снимался.
Этот гад наверняка утопит его, все равно что свинцовая чушка.
Задержав дыхание, Марк согнулся пополам, чтобы сдернуть сапог.
Пятка наполовину освободилась.
Голова рванулась вверх; он сделал глубокий вдох. Еще один вдох, и попробовать снова...
И тут...
И тут сапог соскочил. Марк даже не коснулся его.
Ощущение было такое, словно что-то сорвало с него сапог.
«Акула!»
Нет. В Северном море акул нет.
Марк месил ногами воду и повторял: 'Акул нет... акул нет...
По мере того как выравнивалось дыхание, включалось его ночное зрение. Марк уже различал черные водяные холмы, вздымающиеся и падающие вокруг него. Темные очертания. Они вздувались, а затем мягко опадали. Почти как черные спины огромных китов, возникающие на поверхности в ореоле белой пены.
«Мэри-Энн»?
Ветер рвал облака в клочья, и сквозь них просвечивала ущербная луна, лившая на море неверный серебристый свет.
Вон она!
Судовые надстройки и красная труба неясно виделись сквозь дымку брызг. Накатила волна, все заслонив собой. В следующий раз, когда Марк увидел корабль, его нос ушел глубоко под воду.
Марк Фауст представил себе этих подонков-убийц на судне. Сейчас они наверняка все уже поняли. Вот они отчаянно пытаются спастись. Бегут по коридорам, хватая все, что могут награбить, перед тем, как прыгнуть в спасательные шлюпки. Если бы он только мог что-нибудь с ними сделать. Например, пробить
