солнечных пятен под листвой.
– Время у нас есть. Действительно, почему не поплавать?
– Поплавать?
– М-м. – Она сняла мужскую рубашку, которая была на ней надета, под рубашкой была футболка. – Не стесняйся, никто не увидит.
– Мысль хорошая... но меня ждет Стивен. Мы хотели обдумать другой маршрут к Фаунтен-Мур... – Тут мне стукнула в голову мысль: – Кэролайн!
– Да? – Она пододвинулась так близко, что ей пришлось задрать голову, глядя на меня.
– Ты случайно не заходила ночью в мою палатку?
– К сожалению, нет. А что? Ты хотел бы, чтобы я зашла?
– Да нет, я просто видел, как кто-то ночью на меня смотрел.
– Может быть, Кейт Робинсон. Знаешь, она для девушки удивительно высокого роста.
– Нет, это точно была не Кейт.
– Стивен ведь ночью выставлял часовых?
– Да.
– Они ничего не видели?
– Мне они утром сказали, что ничего, но я думаю, они могли и задремать.
– Ну... – Она говорила, не отрывая от меня взгляда карих глаз. – Я слышала некоторое, скажем так, шевеление в соседних палатках. Может, они и ушли с поста попозже, потренироваться, скажем.
– В каких палатках? – спросил я, вдруг став подозрительным и вспоминая, в какой палатке живет Кейт Робинсон.
– Не помню точно, Рик. Кажется, слева от меня.
– Наверное, я все же должен сказать Стивену...
– Нет-нет, Рик. Не уходи сейчас от тети Кэролайн.
– Мне действительно надо вернуться...
– Нет-нет-нет, – тихо сказала она.
– Кэролайн...
– Тетя Кэролайн.
– Ладно, о’кей. – Я улыбнулся, но улыбка была принужденной. – Тетя Кэролайн.
– Ммм... хорошо снова оказаться вдвоем с тобой.
– И с тобой.
Снова меня закружило в водовороте. С одной стороны, я хотел свалить отсюда ко всем чертям – нечего заводиться с этой теткой, которая меня на двадцать лет старше. Но когда она так близко... Карие глаза, хриплый голос. Мягкая пена волос. Небольшое и совершенное тело. О Господи... у меня снова загорелось,
Она приблизилась, прижалась:
– Ты мне так и не сказал ни слова о том, что было в субботу в доме Бена.
– Это было чудесно, Кэролайн. Правда.
– Ты мне должен был сказать, как тебе было. Тебе понравилось?
Я улыбнулся, на этот раз теплее.
– И еще как. Я такого не ожидал.
– Хочешь провести сейчас со мной несколько минут?
– Я бы с радостью, но...
Она погладила меня по животу:
– Но что?
– Сейчас это как-то... неудобно.
– Неудобно? Почему, милый?
– Может, надо подождать, пока доберемся до Фаунтен-Мур.
– Ты списал меня... как испорченный товар?
– Ничего подобного!
– То, что было в пятницу, было не по моей воле.
– Я знаю... прости...
– У меня срок годности кончился в мои тридцать семь?
– Нет, Кэролайн, ты...
– Все еще хороша? Да?
– Да... очень хороша.
– Тебя отталкивают синяки? – Она подняла футболку, показав груди с побледневшими зелеными синяками. – Ты боишься...
Это я сделал, чтобы она заткнулась – не меньше, чем и для других целей.
Подняв руки, я схватил ее за голову, она тихо ахнула, глаза ее расширились. Я притянул ее к себе, и голые груди шлепнули по моей груди. Я крепко ухватил ее за волосы.
Потом я целовал ее взасос. Меня распирали чувства – самые противоречивые. Я хотел бежать от нее подальше. Если я с ней сближусь... не дай Бог, еще и влюблюсь – это невозможно. Не только из-за возраста. Может, еще и потому, что у нас ничего общего, кроме...
Кроме того, что мы брошены оба в мир, где надо выживать. Когда вся эта чумная планета рассыпается под ногами.
Я целовал ее, она тяжело дышала, потом схватилась за ремень моих джинсов, расстегнула, дернула их вниз с такой силой, что я потерял равновесие.
Мы покатились на землю.
– Я люблю тебя, Рик, люблю. Обещай, что меня не бросишь. Я все сделаю, все... ммм, как чудесно. Укуси... крепче... не бойся, я каменная! Вот так, кусай, крепче, крепче – а-ахх!
Уже голые, мы переплелись руками и ногами. Мое лицо вымокло от поцелуев. Я сдавил ладонями эти тугие груди, она изогнулась и вскинула ноги в воздух по обе стороны от меня.
Я остановился, тяжело дыша, глядя в ее карие глаза. Она подняла взгляд, и в нем были такая нежность и вера, что все мои сомнения растаяли.
Среди солнечных пятен от листвы синяки уже не были видны.
– Я готова, – шепнула она.
– Но...
– Я же тебе говорила, Рик, тело женщины быстро восстанавливается. Давай, Рик... сейчас.
– Послушай, Кэролайн, ты не думай, что ты мне должна...
– Тише, милый. Тетя Кэролайн лучше знает. – Она притянула к себе мою голову и шепнула на ухо: – Давай. Делай, что я сказала:
У меня стиснулись зубы от мысли, что у нее еще, быть может, не зажило, но я надавил, ощутил, как кончик прижался к влажным губам, и услышал только благодарный вздох.
Я делал правильно. Может быть, так я мог искупить, что не стал слушать ее крики в ночь пятницы.
Вниз.
Внутрь.
–
Гладко и скользко он вдвинулся в нее. Она, крепко зажмурившись, схватила меня за ягодицы и сильно потянула, вгоняя глубже.
– Тише, Рик, тише. И не останавливайся,
Я не остановился. Пусть соберутся десятки зрителей, в том числе Кейт Робинсон, и смотрят из кустов. Но подо мной лежала Кэролайн, мы отдавались друг другу, тени скользили по нашим телам. И каждые несколько секунд менялось выражение ее лица. Сначала полная сосредоточенность и закрытые глаза, когда я медленно вдвигался, потом – широко открытые удивленные глаза, когда я сменил позицию и начал энергичными короткими рывками накачивать сладкую мягкость у нее между ног.
27
– Рик, чем ты там занимался?
Стивен смотрел суровым взглядом.
