нового оружия. Они появятся здесь часа через три – если не будут больше наращивать скорость. Можете, конечно, остаться с нами, но я бы вам советовал развернуться и гнать изо всех сил в свою Обсерваторию – так, пожалуй, надежнее. Если начало атаки застанет вас в пути – ищите укрытия. Забирайтесь в трещину – да, собственно, куда угодно, лишь бы спрятаться – и сидите там до самого конца. А теперь – прощайте и всякой вам удачи. Надеюсь, мы еще встретимся по окончании этих неприятностей.
Прежде чем астрономы успели что-либо ответить, Стеффансон вместе со своим загадочным ящиком исчез в люке шлюза. Теперь трактор находился в тени купола; в поисках какого-нибудь отверстия Джеймисон начал объезжать огромное металлическое яйцо вокруг. Через некоторое время он узнал то место, где входили они с Уилером, и затормозил. Хлопнула крышка наружного люка, и тут же на приборной панели вспыхнула надпись «Шлюз свободен». Они увидели, как Стеффансон подбегает к куполу, как он ныряет в открывшийся на мгновение люк, как круглая крышка люка снова встает на место.
Джеймисон с Уилером остались одни. Ничто вокруг не подавало признаков жизни, однако неожиданно металлический остов «Фердинанда» начал вибрировать со все возрастающей частотой. Стрелки установленных на панели управления приборов бешено заплясали, свет в кабине потускнел – и тут же все снова пришло в норму; некое потрясающей мощности силовое поле ушло дальше в космическое пространство, оставив после себя острое ощущение сжатой подобно пружине энергии, готовой по первому сигналу рвануться наружу. Астрономы начали смутно понимать настойчивость и озабоченность последних слов Стеффансона; весь окружающий ландшафт словно замер в напряженном ожидании.
«Фердинанд» мчался по бесплодной равнине Моря Дождей к спасительному убежищу все еще далеких гор. Окажется ли оно спасительным? Джеймисон сильно в этом сомневался. Какое страшное оружие сумела создать наука еще два века назад, а ведь современное искусство войны пойдет гораздо дальше. Вполне возможно, что эта раскаленная полуденным солнцем пустыня вскоре будет выжжена излучением, в тысячи раз более мощным.
Трактор ехал прямо по собственной тени – Джеймисон вел его на север, туда, где из-за горизонта вздымались вершины Платона, похожие сейчас на башни какой-то исполинской крепости. Но настоящая крепость осталась позади – она затихла, приготавливая неведомое свое орудие к грядущей битве.
16
Думай Джеймисон побольше об управлении трактором и поменьше о политике, такого бы никогда не случилось, – хотя, если учесть все обстоятельства, винить его было трудно. Ведь это место казалось ровным и твердым – точно таким же, как и вся предыдущая дорога.
Ровное, конечно, но твердое? Примерно такое же твердое, как вода. Джеймисон понял, что тут происходит, мгновенно – как только двигатель «Фердинанда» яростно взвыл, а нос его исчез в огромном облаке пыли. Машину начало бросать из стороны в сторону, она сильно наклонилась вперед и потеряла – сколько ни старался помешать этому Джеймисон – скорость. Трактор начал тонуть – совсем как корабль, терпящий крушение в штормовом море. Расширившимися от ужаса глазами Уилер смотрел на клубящиеся за лобовым стеклом облака пыли; прошло несколько секунд, и стало совершенно темно. Джеймисон выключил двигатель, теперь они шли на дно в полной тишине, нарушаемой только еле слышным гудением системы циркуляции воздуха.
Джеймисон нащупал выключатель, и в кабине вспыхнул свет. Какое-то время оба астронома были слишком ошеломлены, чтобы что-либо предпринять, они просто сидели и беспомощно взирали друг на друга. Затем Уилер встал и неуверенно подошел к ближайшему иллюминатору. И не увидел абсолютно ничего; казалось, что наружная сторона толстой кварцевой пластины затянута гладким, абсолютно черным – чернее самой глубокой ночи – бархатом.
Неожиданно пол под ногами мягко, но вполне ощутимо вздрогнул – «Фердинанд» опустился на дно.
– Слава тебе, Господи, – облегченно вздохнул Джеймисон. – Могло быть и глубже.
– А что, есть какая-нибудь разница?
Уилер не решался поверить, что не все еще пропало. Слишком уж много он наслышался об этих предательских пылевых озерах, о поглощенных ими людях и машинах.
К величайшему счастью, пылевые озера встречаются на Луне значительно реже, чем можно бы заключить из расхожих баек – они образуются только при весьма специфических, все еще не до конца понятных условиях. Если вы хотите создать такую ловушку, возьмите неглубокий кратер в скальном грунте вполне определенной природы, а затем подождите несколько сотен миллионов лет, пока температурные перепады между днем и ночью не превратят поверхностные слои камня в пыль. Чем дольше протекает этот неспешный процесс, тем тоньше становится образовавшаяся пыль; наступает момент, когда она приобретает способность течь, подобно жидкости, и собирается на дне кратера. И почему, собственно, «подобно»? – во многих отношениях она действительно является жидкостью; если набрать ведро этой невероятно тонкой пыли, она будет плескаться в нем на манер не очень вязкой нефти. Ночью в ней циркулируют – и это подтверждается прямыми наблюдениями – конвекционные потоки: верхние слои остывают и опускаются на дно, откуда навстречу им поднимаются струи теплой пыли. В результате пылевые озера очень легко обнаружить – инфракрасные детекторы видят их аномальное тепловое излучение за несколько километров. Но это – только ночью, в дневное время все подобные эффекты напрочь забиваются солнечным жаром.
– Не стоит впадать в панику, – сказал Джеймисон, хотя собственное его лицо и не выказывало при этом особой уверенности. – Думаю, мы отсюда выкарабкаемся. Озеро скорее всего совсем маленькое – иначе его успели бы уже обнаружить. Считается, что эти места обследованы очень подробно.
– Достаточно большое, чтобы мы в нем утонули.
– Да, но ты не забывай, что такое эта самая пыль. Пока движки не заглохли, остается шанс выползти наружу – примерно как подводный танк вылезает на берег реки. Меня вот только одно беспокоит – идти ли нам вперед или попробовать задним ходом.
– Вперед мы можем еще глубже забраться.
– Совсем не обязательно. Как я уже говорил, озеро скорее всего маленькое, и мы могли по инерции пролететь за его середину. Как ты думаешь, в какую сторону наклонен пол?
– Спереди вроде как чуть повыше.
– И мне так кажется. Пошли-ка мы вперед, к тому же при заднем ходе и тяга слабее.
Осторожно, очень осторожно Джеймисон включил самый малый ход; трактор протестующе задрожал, дернулся на несколько сантиметров вперед и снова замер.
– Вот этого я и боялся, – сказал Джеймисон. – Непрерывно идти не получается, придется такими вот рывками. Моли Бога, чтобы выдержали двигатели, о передаче я уж и не говорю.
Рывок-остановка, рывок-остановка… Они пробивались вперед с мучительной медлительностью, а затем Джеймисон и вовсе заглушил моторы.
– Чего это ты? – озабоченно спросил Уилер. – Мы же вроде двигались.
– Да, но заодно и перегревались. Эта пыль – почти идеальный теплоизолятор. Нужно немного остыть.
Кабина была ярко освещена. А ведь она, подумал Уилер, вполне может стать нашей могилой. Такая обстановка совсем не располагала его к разговорам, да и Джеймисона тоже. Стремиться к спасению и нарваться по пути на такую вот неприятность – в этом была какая-то мрачная насмешка.
– Ты слышишь звуки? – настороженно поднял голову Джеймисон. Он включил циркуляцию воздуха, и в кабине повисла гробовая тишина.
Снаружи доносился легчайший, еле различимый шорох. Легкое потрескивание, причины которого Уилер не мог себе и представить.
– Пыль начинает подниматься. Она же очень нестабильна, чуть-чуть тепла – и тут же образуется конвекционный поток. Думаю, на поверхности образуется небольшой, но вполне заметный гейзер. При случае он поможет нас найти. Какое ни на есть, а все-таки утешение. И воздуха и пищи им хватит надолго – все тракторы снабжены солидным неприкосновенным запасом – а в Обсерватории знают примерный
