Хатшепсут, которые были погружены на огромную баржу (рис. 9), лежали на салазках, хотя на этом изображении мы не видим креплений. Веревки, которыми привязывали обелиски, никогда не присоединяли к центру креплений, а скорее к салазкам – как изображено на стене гробницы Джехутихотепа. Здесь крепления, затянутые жгутом, показаны очень подробно. Недалеко от южной пирамиды в Дахшуре были найдены большие деревянные салазки (рис. 40), на которых перевозилась царская ладья (фото 11). Многим саркофагам придавали такой вид, будто они стоят на салазках – самыми типичными примерами таких саркофагов являются деревянный внешний гроб Юйи и гранитный саркофаг в форме мумии Парамессу, хранящиеся сейчас в Каирском музее.
До нас дошло мало свидетельств того, что под салазки подкладывались катки, хотя ученые почти не сомневаются в том, что без них дело не обошлось. Катки были найдены в Саккаре и в каменоломне неподалеку от пирамиды XII династии в Лахуне. Последние были изготовлены из акации и слегка утолщаются к центру. Края катков закруглены. Аналогичные куски дерева, представляющие собой катки, были найдены и в нескольких «тайниках» под храмами. Отсутствие крупных катков в тех каменоломнях, которые мы описали, совсем не удивляет – в те дни, как и сейчас, катки использовали, пока они не трескались, после чего их сжигали в качестве дров. Прочный каток имел большую ценность, и его берегли. То же самое можно сказать и о крупных рычагах.
Но, поскольку перевозка статуи Джехутихотепа изображена без катков под санями, некоторые исследователи решили, что египтяне их вообще не использовали. Интересно, что статую действительно тащили 172 человека, как и показано на рисунке. В сумме приложенное ими усилие равнялось восьми тоннам. При таком усилии ее действительно могли передвигать без катков, при условии что лежни, которые под нее подкладывали, обильно поливались маслом или водой. Говорят, что, когда обелиск, стоящий сейчас в Париже на площади Согласия, уложенный в деревянную «люльку», которая передвигалась по специально промасленному пути, нужно было втащить на небольшое возвышение, было приложено усилие в 94 тонны. Для этого потребовалось «впрячь» не менее 2000 человек. Для транспортировки колосса весом около 1000 тонн потребовалось бы более 20 000 человек, поскольку полозья и лежни от такой тяжести постоянно лопались бы, а это увеличило бы трение. Однако такое число людей просто не давало бы друг другу работать при укладке блока в стену храма, при поднятии его на насыпь или при погрузке на лодку.
Ассирийцы уже в VIII веке до н. э. знали, что использование катков сильно уменьшает трение. На сцене транспортировки колоссального крылатого быка в Ниневии мы видим группу людей, которая подкладывает катки под салазки, а другие помогают преодолеть первоначальное трение, подталкивая статую сзади с помощью рычагов. Между Египтом и Северной Месопотамией уже с XV века до н. э. существовали тесные, хотя и не всегда дружеские отношения, и трудно поверить, чтобы в Ассирии знали о катках, а в Египте – нет. Нацию, которой нужно было транспортировать крупные блоки и которая не смогла на основе повседневного опыта – когда человек поскальзывался на упавшей на пол палке – додуматься до изобретения катков для уменьшения трения, конечно, можно было бы назвать нацией круглых идиотов. Египтяне же ими не были. Однако следует объяснить, почему катки использовались не всегда. Когда блоки были не очень крупные, да и людей хватало, их перевозили на салазках, под которые подкладывали лежни, – это значительно ускоряло процесс перевозки. Использование катков требовало большого внимания – надо было следить, чтобы они не уезжали вбок и нигде не застревали. Другим недостатком катков было то, что для них нужны были продольные балки, которые на неровной местности надо было укладывать очень осторожно, поскольку их приходилось поддерживать почти по всей длине.
Мы уже говорили о том, что египтяне не использовали талей и всего, что им сопутствовало, для подъема грузов. Единственные приспособления для перемещения крупных блоков, которые они знали, – это салазки и рычаги. Расскажем теперь, как сооружались крупные здания, вроде Большого гипостильного зала в Карнаке. Использовался, по-видимому, самый простой способ – весь зал заполнялся землей, по мере того как стены становились все выше и выше. Укладывался первый слой кладки, вместе с базами колонн. Затем все пространство заполнялось речным илом, который не надо было утрамбовывать, а снаружи сооружались насыпи – платформы шириной несколько метров, по которым спереди поднимались блоки. Затем укладывался второй слой блоков и соответствующие барабаны колонн, а внутри снова насыпали землю. Блоки втаскивались по насыпям, сооруженным в наиболее удобных для этого местах. Их наклон зависел от величины блоков, применявшихся на строительстве, и, по мере того, как стены росли, насыпи удлинялись. При таком методе одновременно могло работать максимальное число людей, и сложные приспособления были не нужны. Можно было бы подумать, что заполнение землей такого огромного пространства, как гипостильный зал, требует гигантских затрат труда, но это не так. Размеры зала составляют 51,82 х 100,28 м, и было подсчитано, что тысяча человек могла заполнить его от пола до потолка в северном и южном нефах – а это около 15 м в высоту – менее чем за шесть недель, если принять, что рабочий день продолжался шесть часов и землю приходилось переносить на расстояние в среднем 274 м. Чтобы заполнить это помещение на высоту одного барабана колонны, требовалось менее недели. Современные египтяне со своими корзинками, которые они называют
До нас дошло много свидетельств того, что египтяне во время строительства здания сооружали наклонные рампы из кирпича и земли. Существуют: а) письменные документы, б) рисунки и в) остатки не менее двух насыпей у незаконченных сооружений. Если перечислять по порядку, то к письменным документам относятся: папирус Анастаси I, который содержит коллекцию образцов писем, которые ученики должны были копировать. Предполагают, что они были написаны писцом по имени Хори, который упрекает другого писца, по имени Аменемопе.
В одном из абзацев своего письма Хори спрашивает Аменемопе, может ли тот подсчитать, сколько нужно кирпичей для сооружения рампы длиной 730 локтей (382,33 м), высотой 60 локтей (31,44 м) и шириной 55 локтей (28,79 м), со скосами, желательно по бокам, в 15 локтей (7,86 м). Хотя технические термины египтян весьма туманны, рампа, по всей видимости, представляла собой кирпичный «ящик», разделенный перегородками на секции, которые заполнялись землей. Попадаются ошибки в цифрах, обозначающих размеры этих секций, которые возникали, вероятно, при копировании, но общие размеры сооружения вполне нам ясны.
Еще более интересное свидетельство сооружения наклонных рамп можно увидеть на стенах гробницы Рехмира (№ 100) в Фивах. На них изображено много сцен, связанных с искусством и ремеслами. Здесь мы видим (рис. 41) рампу, ведущую на вершину стены, которая выложена каменными блоками, перемежающимися с кирпичной кладкой. Однако вполне возможно, что вместо каменных блоков изображены три колонны – тогда этот рисунок представляет собой разрез стены. С другой стороны, это может быть обычный для египтян план с фасадной проекцией (глава 5), в котором для стены дан вид сверху, а для рампы – вид сбоку. Скорее всего, так оно и есть. Слева мы видим блок перекрытия, который поднимают по платформе, хотя авторы этой книги никак не могут представить себе его размеры. Надпись на рисунке не дает никакой полезной информации. К огромному сожалению, этот уникальный документ был сильно испорчен местными жителями, которые до недавнего времени использовали эту гробницу под жилье.
Сохранившиеся до наших дней остатки строительной рампы видны с восточной и западной сторон большого незаконченного пилона в Карнаке, известного как Первый пилон (фото 22). Его строительство
