Море за нами буквально расступилось.
Хотя на катере были установлены винты с небольшим размахом лопастей, когда двигатели раскрутились на все 1800 лошадиных сил, катер резал бы море пополам, даже не будь у него подводных крыльев вообще.
Сразу за нами шла похожая на павлиний хвост волна высотой футов в шестьдесят и длиной в сотню ярдов. Для катера она была вредна, ее наличие говорило, что судно не слишком хорошо сбалансировано, зато для съемок она выглядела фантастически.
Вдруг я ощутил мощнейший удар по корпусу, катер замедлился и я в растерянности обернулся к Саиду. Но тот только улыбнулся в ответ. Оказалось, это коробка-автомат переключилась со второй на третью скорость, и вот теперь дело пошло всерьез.
К моменту, когда мы добрались до четвертой скорости, катер уже лежал на воде плашмя, погрузившись лишь нижней частью подводных крыльев. Тем временем мой GPS-спидометр, казалось, сошел с ума. Он говорил, что мы двигаемся со скоростью 106 миль в час.
На борту была установлена видеокамера, и я было попытался объяснять в нее, что верхняя палуба, соединяющая две половинки катера, работает как гигантское крыло самолета, выталкивая катер из воды для уменьшения силы сопротивления, но быстро бросил, загипнотизированный показаниями спидометра.
Он показывал 132 миль/час. По воде! И за штурвалом — я!
У Саида зазвонил телефон. «Джереми, не могли бы мы прямо сейчас повернуть назад?»
«О нет, я еще не увидел всего, на что этот катер способен!»
«Немедленно сворачиваем. Мы вот-вот войдем в территориальные воды Ирана, и ничем хорошим это не кончится».
Я выкрутил штурвал, и от возбуждения мои волосы встали дыбом. Как-то раз гонщик Деймон Хилл обозвал этот катер «автопогрузчиком, разгоняющимся до 300 миль в час». Редкостная чушь. Это судно выигрывало мировые чемпионаты, и когда я поворачивал штурвал, то понял почему.
Оказалось, что сцепление крыльев катера с водой чувствовалось так же остро, как сцепление шин с асфальтом при езде, скажем, на Porsche 911. Поверни штурвал слишком резко, и катер, как автомобиль, уйдет в занос, перевернется, и ты погибнешь.
Мы завершили поворот, Саид опять перевел рычаг газа вперед, и тут в наушниках на связь вышел пилот вертолета: «Нельзя ли помедленнее, мы не поспеваем».
В тот же вечер мы устроили вечеринку в компании британских механиков, обслуживавших Victory. Я хотел вызнать у них все самые сокровенные секреты про этот катер, но, к сожалению, мне попался какой-то особенно крепкий напиток, и воспоминания об этом вечере остались довольно смутными. Хотя считается, что в ОАЭ напиться нельзя, увы, оказалось, что очень даже можно.
Помню только, как я шатался возле какого-то перекрестка, а потом сидел в баре с блестками, застрявшими в волосах. Но что касается размера восьмицилиндрового двигателя или гидродинамических эффектов, то тут уж увольте, ничего сказать на эту тему не смогу.
По телевизору я говорил, что Объединенные Арабские Эмираты — мировая столица скорости. Однако в этой стране есть много чего еще. Там творится невероятная путаница, арабы еще более ненадежны, чем Austin Allegro 1972 года выпуска, а еще мы там постоянно мерзли. Но что касается развлечений, то никакое другое место в мире и рядом не стояло с ОАЭ.
Эпилог: Великобритания
Что ни вечер, на телеэкранах появляются разного рода люди и политики, которые со скорбными лицами сообщают, что автомобильные дороги Британии стали дорогами смерти. Что в сравнении с количеством жертв на шоссе М4 битва на Сомме кажется детским утренником. Нам демонстрируют ужасные, кровавые кадры и предупреждают, что каждый год из-за превышения скорости погибает или калечится сто тысяч человек.
Министерство транспорта тратит миллионы на производство жутковатых телевизионных роликов «только для взрослых» с кровавым месивом, которые западают нам в сердце и заставляют убирать правую ногу с педали газа. Не мытьем, так катаньем нас вынуждают подчиниться.
Но что бы там ни говорили кликуши апокалипсиса, британские водители давно впереди планеты всей. Это мы изобрели стояние в пробках, и это заметно у нас на дорогах. Мы не дудим в клаксоны, когда зажигается красный. Мы не игнорируем велосипедистов и не трогаемся с перекрестка по часу, как американцы. Мы ездим быстро, организованно и, что бы ни говорили по ящику, безвредно для окружающих. Я не перевираю статистику, когда говорю, что мы лучшие.
Думаю, за все это нам надо сказать спасибо компании Nissan.
Всякий человек, не испытывающий ни малейшего интереса к автомобилям, обречен быть плохим водителем. Люди, которым плевать на управляемость или технические характеристики машины, люди, рассматривающие автомобиль лишь в качестве средства передвижения, точно так же, не напрягаясь, при повороте направо мигают левым поворотником.
А иногда такие люди тащатся на скорости двадцать миль в час по загородной трассе, невзирая на то что создали десятикилометровую пробку позади. Они не умеют парковаться, не знают, как правильно проезжать круговые перекрестки, и время от времени им случается по ошибке выезжать на автомагистралях на встречную полосу.
Такие люди хотят от машины единственной вещи — надежности. Именно это желание неизбежно приводит их к дверям ближайшего автосалона Nissan.
Положительная сторона этого обстоятельства состоит в том, что когда вы видите на дороге «Ниссан», то сразу понимаете, что он может выкинуть какое-нибудь коленце, и поэтому к нему надо приближаться с осторожностью. Благодаря тому, что все неумелые, небрежные, неуверенные, эгоистичные люди пересели на машину одной марки, дороги наши стали во сто крат безопаснее.
Возможно, безопасность наших дорог как-то связана и с тем, что эти дороги абсолютно стабильны и неизменны. Благодаря многолетнему недофинансированию дорожного строительства сменяющими друг друга правительствами у нас в стране на каждый автомобиль приходится меньше миль дороги, чем в любой сколько-нибудь индустриализированной стране.
Меня всегда поражало, что у нас есть целый флот атомных подлодок, но нет ни одной автомагистрали в Восточной Англии.
Кроме того, у нас нет и сколько-нибудь серьезной автомобильной индустрии. Ах да, кое-какие автомобили все-таки делаются в Британии, но это происходит потому, что разного рода министры, заседающие в Вестминстере, нагибаются через перила и позволяют иностранным инвесторам вставлять им в задницы черенки от метел.
Британия, кукарекают они, экспортирует автомобили по всему миру. Но это стало возможно лишь потому, что Honda, Nissan и Toyota построили у нас свои производства, чтобы получать правительственные субсидии и эксплуатировать дешевую рабочую силу.
Кто виноват в том, что все наши автомобильные компании канули в Лету? Красный Роббо,[14] автопромышленник Майкл Эдвардс, Тони Бенн,[15] миссис Тэтчер? Jaguar и Aston Martin куплены компанией Ford, Rover отошел немцам, и даже Rolls-Royce, чтобы выжить, пришлось заключить сделку с BMW.
Наши великие автомобильные марки — Humber, Singer, Austin, Morris, Alvis, Hillman, Wolsely, Riley, Jensen — исчезли, как их и не было.
Вот интересно, что было бы, если бы лорд Стоукс, отправившийся после войны в Японию помогать компании Datsun налаживать там автомобильное производство, хоть на секунду представил, что случится через пятьдесят лет? Величайшая автомобильная нация на свете сегодня превратилась в птицу-секретаря, которая ездит на спинах немецких и японских носорогов и выкусывает у них блох. И при этом истово благодарит их.
Осталась лишь одна область, в которой Британия не просто лидирует, а абсолютно доминирует. Это
