— Меня выкидывают из квартиры. Соседи нажаловались.
— На тебя?
Однажды ночью у её дома сигналил грузовик, пьяный водитель громко звал какую-то девушку, а соседи решили, что Кеару. Когда подобное произошло в следующий раз, перегоревшей свечой зажигания разбили окно в квартире первого этажа. Старший по дому вызвал полицию, и к дверям спящей Кеары прилепили розовый листок размером А4 — уведомление о выселении с тридцатидневным предупреждением.
— Сара помогает складываться, в выходные переезжаю к ней.
Сару — миловидную рыженькую хохотушку с её прежней работы — я уже как-то встречал. Кеарина машина зарегистрирована на её имя, моя подруга ещё за прошлую машину страховые взносы не выплатила.
— Тихо, тихо, не гони, — успокаивал я. — У тебя целый месяц впереди, есть время спокойно собраться и подыскать квартиру. Давай приду к тебе вечером, и мы всё обсудим. Можно ведь оспорить выселение через суд. Ты обязательно выиграешь, а пока идёт процесс, не должна будешь платить за аренду.
— Нет, Эрик, я хочу отсюда уехать. Не могу больше находиться в этом доме!
За два разбитых окна я уже заплатил: одно в её квартире, другое в машине. Сколько раз говорил: паркуйся поближе к дому, а Кеара твердила, что вечером в её микрорайоне свободных мест на стоянке не найти. Ни из квартиры, ни из машины ничего не украли, но кто компенсирует жуткую депрессию, в которую оба раза впадала Кеара? Бесстрашная женщина, ради которой я был готов расстаться с прошлым, на глазах превращалась в вялую, апатичную особу и потом несколько дней приходила в себя. «Это Лос-Анджелес, такое тут на каждом шагу», — повторял я, зная, что меня никто не слышит.
Дыра на оконном стекле миссис Фелпс заделана сплющенной картонной коробкой и заклеена скотчем. Сама дама, закутавшись в розовый махровый халат, курила у приоткрытой двери, где-то в недрах квартиры истошно орал телевизор.
— Это ты был за рулём грузовика? — набросилась на меня она. Я, глядя прямо перед собой, прошёл мимо.
Кеарина квартира этажом выше. Они с Сарой уже собрали вещи и разложили по коробкам диски, книги, туалетные принадлежности, косметику, моющие средства, посуду, ножи, вилки, ложки, кастрюли, сковородки плюс всякую всячину (на одной из коробок красным маркером так и написано: «Хлам»). Бельё и одежда в трёх пластиковых пакетах, а все выполняющее эстетическую функцию, то есть бесполезное, любовно упаковано в отдельный ящик и отнесено в багажник Сариного «вольво»: сложенные в трубочку постеры (Ван Гог, Фрида Кало, «Рамонз»), шерстяные одеяла с узором пейсли, которыми Кеара драпировала стены, и свечи с ароматом сандалового дерева, жасмина, ванили и розы. У меня вещей гораздо больше, в основном за счёт чудовищных размеров библиотеки, собранной на распродажах, в букинистических и антикварных магазинах: Библии, семейные молитвенники, старые телефонные книги, справочники по медицине и инженерному делу можно купить по совершенно смешной цене. Я очень много читаю. Кеарины десять коробок и шесть пакетов были похожи на миниатюрную модель жизни, этакий Ноев Ковчег для одного. Три разных голоса, суета, суматоха — перепуганный Распутин выл, забившись под кресло.
— Сара в душе, — объявила Кеара, передавая мне косячок. — Хотим перевезти вещи к ней на квартиру и заказать индийскую еду. Кстати, она принесла подарок на новоселье, смотри! — Девушка швырнула мне коробочку с антибактериальными леденцами. По крайней мере так было написано на этикетке, хотя внутри находился коричневый пузырёк с граммом кокаина и девятнадцать кремовых таблеток с крошечной, отпечатанной на поверхности бабочкой. Сколько лет сколько зим, это же пятимиллиграммовый валиум!
— Ну так как с ужином? — спросила Сара.
Из приоткрытой двери ванной валил горячий влажный пар. Обернувшись полотенцем, девушка провела щёткой по мокрым волосам и как нив чём не бывало уселась на диван.
— Сейчас закажу. За телефон больше платить не собираюсь, так что самое время им воспользоваться, — проговорила Кеара и вышла в коридор.
— Сейчас моя очередь, — объявила Сара, с вожделением глядя на косячок.
— На, держи, — протянул сигарету я.
— У меня руки влажные.
Попытался вложить косячок ей в губы, но он погас. Лишь вытащив зажигалку, я поймал себя на том, что держу её в левой руке. Сара взяла у меня сигарету и, потянувшись за огоньком, как бы невзначай задела губами большой и указательный пальцы. Я крутанул колесико и помог ей закурить.
Вот в таком положении — полотенце сползло на пол, а Сара даже не пытается прикрыться — нас застала вернувшаяся с меню Кеара.
— Продолжайте, не стесняйтесь, — только и сказала она, поднимая телефонную трубку.
О таких вещах парни пишут в дневниках, а рассказывая друг другу, врут и стократно преувеличивают. Можно было догадаться, к чему идёт, но иногда я настоящий тормоз. От добра добра не ищут, и я так и не спросил Кеару, было ли всё спланировано или произошло случайно. Мы никуда не переехали ни в тот вечер, ни на следующий день, а мне пришлось позвонить на работу и соврать, что заболел. Спать тоже не ложились, лишь на следующий вечер, когда Сара ушла на ночную смену, мы с Кеарой приняли валиум, чтобы прийти в себя от кокаина, доели остатки ужина и наконец уснули.
— Может, нам съехаться? — с улыбкой спросила Кеара, положив голову мне на грудь.
Я искал в её словах одобрение — оно ведь там есть наверняка! — искал, но не находил, сбитый с толку, одурманенный секс-марафоном с двумя девушками. Я, Сара и Кеара в душе, в постели, на полу гостиной, едим цыплёнка под соусом — индийским или китайским, не важно.
— Конечно! — согласился я. — Мы обязательно должны жить вместе.
Каждое новое превращение — это новое имя и шанс начать всё с чистого листа. Каждый раз я каракатицей выползаю из герметичного ящика и вдыхаю полной грудью: вот она, свобода! А затем, всегда на двадцать второй день (без опоздания, можно в календарь не смотреть), напряжение возвращается, и я вновь становлюсь перепуганным кроликом. Всё время кажется, что за мной кто-то следит, от кокаина смутное чувство перерастает в уверенность. Спросят, сколько времени, — оглядываюсь, увижу фургон курьерской фирмы, водопроводчиков или электромонтёров — останавливаюсь у ближайшего таксофона и набираю указанный на двери машины номер. Услышу длинные гудки — убегаю. Мой мозг работает в одном направлении: раствориться в огромном городе, спрятаться, исчезнуть. Потом всё становится синим, и начинается новый цикл.
В комнате тихо, темно и спокойно, Распутин дремлет у меня на коленях. В дверь кто-то стучит. «Бежать! Спрятаться! Исчезнуть!» — на огромной скорости проносится в голове. Смотрю в глазок: расплывчатое лицо Начальника с выпученными, как в японских мультфильмах, глазами.
— Кто там? — Вообще-то дверь у нас крепкая, но в тот момент она показалась тонкой, как картон.
— Это я! Нужно поговорить с глазу на глаз. Производственная необходимость!
Я устроился на пассажирском сиденье новёхонького «мерседеса», Начальник нажал на газ, и мы поехали.
— Образно выражаясь, мы подвели итоги минувшего квартала. Новых проектов хоть отбавляй, так что инвесторы довольны.
Он кружил по тихим, нелюдным улицам, однако я неплохо ориентировался в своём районе, так что причин паниковать не было.
— Расходы сокращаются, прибыль растёт, удельный вес компании в обороте рынка увеличивается, и каждую неделю мы осваиваем новые территории. Все сотрудники, включая тебя, получат премиальные. Разрабатываем систему бонусов. Никакого документального подтверждения не будет, но ты ведь мне и так веришь! А сейчас нужна твоя помощь: необходимо ввезти в страну новых членов правления. Могу я на тебя рассчитывать? Заплачу как за сверхурочные.
— Хорошо.
