слишком важные слова?
Возможно ли, чтобы граф за ней ухаживал?
Она тряхнула головой, словно пыталась прогнать глупые мысли. Нет, не может быть. Граф Ренминстер никогда и ни за кем всерьез не ухаживал и вряд ли начнет с нее.
У Сюзанны имелись все основания сердиться на неожиданного поклонника. Еще бы! Из-за него она потеряла сон. А она никогда и ни из-за кого не теряла сон, даже из-за Клайва.
За бессонной ночью субботы последовала бессонная ночь воскресенья. Утром появилась колонка леди Уислдаун, и ночь понедельника оказалась еще тяжелее. В результате во вторник Сюзанна вышла к завтраку усталой и раздраженной. В этом состоянии ее застал дворецкий.
— Мисс Сюзанна, — обратился он с вежливым поклоном, — вам письмо.
— Мне? — удивленно и недоверчиво переспросила она, принимая конверт. Дорогая глянцевая бумага, темно-синяя восковая печать. Ну а герб она узнала сразу. Ренминстер.
— От кого? — поинтересовалась Летиция, проглотив кусочек булочки, которую откусила за секунду до появления слуги.
— Не знаю. Еще не распечатала, — сердито соврала Сюзанна, придумывая повод отложить чтение до лучших времен, когда рядом не окажется настырных свидетелей.
Сестра посмотрела с подозрением.
— Нетрудно исправить, — ехидно заметила она. Сюзанна положила конверт рядом с тарелкой.
— Потом прочитаю. Сейчас я слишком голодна.
— А я умираю от любопытства. Или открывай сама, или придется тебе помочь.
— Сейчас доем яичницу с ветчиной и тогда… Летиция! — Сюзанна отчаянно метнулась за сестрой, которая ловко выхватила конверт из-под носа. Если бы реакция не притупилась от хронической бессонницы, воровку удалось бы поймать. — Летиция, — предупредила Сюзанна ледяным тоном, — если немедленно не отдашь конверт в целости и сохранности, ни за что не прощу. — Не заметив реакции, добавила: — Никогда в жизни. Летиция задумалась.
— Отдай конверт.
— А ты откроешь?
— Да. Отдай.
— Сейчас откроешь? — не унималась Летиция.
— Если сейчас же не отдашь конверт, в одно прекрасное утро проснешься лысой — обрежу волосы до основания.
Такой жестокости сестра не ожидала.
— Ты это серьезно?
Сюзанна прищурилась.
— Неужели, похоже, что шучу?
Летиция нервно вздохнула и дрожащей рукой протянула конверт.
— Кажется, действительно не шутишь. Сюзанна выхватила письмо.
— Несколько дюймов точно бы отстригла, — пробормотала она.
— Распечатаешь? — стояла на своем Летиция.
— Хорошо, — с тяжелым вздохом согласилась Сюзанна. Что поделаешь, сохранить тайну все равно не удастся. В лучшем случае слегка оттянуть момент признания. Нож для масла остался чистым, им она и надломила печать.
— От кого? — нетерпеливо уточнила Летиция, хотя листок еще оставался сложенным.
— От Ренминстера, — устало вздохнула Сюзанна.
— И это тебя расстраивает?
— Я не расстроена.
— Выглядишь расстроенной.
— Ничего подобного, — не сдавалась Сюзанна, разворачивая письмо.
Но если не расстроена, то что же? Может быть, слегка взволнована и очень утомлена? Граф оказался интересным, загадочным, глубоким человеком — значительно умнее брата. Но он был лордом, пэром, а это означало, что он никогда на ней не женится. И все будут говорить о ней как о девушке, которую по очереди бросили два брата Манн-Формсби.
Вряд ли удастся вынести такое унижение. Однажды она уже узнала, что это значит. Повторять опыт на новом уровне совсем не хотелось.
Вот почему, прочитав приглашение, она сразу решила отказаться.
— Что? — нетерпеливо осведомилась Летиция. Сюзанна молча отдала записку — пересказывать было бы труднее.
Летиция изумленно охнула и прикрыла рот рукой.
— О, ради Бога! — остановила Сюзанна, пытаясь сосредоточиться на завтраке.
— Но он намерен за тобой ухаживать!
— Ничего подобного.
— С какой же стати тогда приглашает на каток? — Летиция нахмурилась. — Надеюсь, что и меня кто- нибудь пригласит. Коньки — единственный вид спорта, в котором я не окончательно беспомощна.
Сюзанна вопросительно подняла брови. Сестра явно скромничала. Возле их дома в Суссексе располагался большой пруд, который, к счастью, замерзал каждую зиму. Сестры Баллистер катались на коньках часами и даже научились быстро-быстро кружиться. В четырнадцать лет Сюзанна провела больше времени на попе, чем на коньках, но все-таки добилась успеха.
А Легации все давалось легко, без малейшего напряжения. Жаль, что сестру до сих пор никто не пригласил на каток.
— Если хочешь, сможешь поехать с нами, — предложила Сюзанна.
— Нет, с вами ни за что не поеду, — решительно отказалась Летиция. — Тем более если он за тобой ухаживает. Ничего нет хуже третьего лишнего: можно испортить самый красивый роман.
— Никакого романа нет, — сердито возразила Сюзанна. — Да и вообще не думаю, что готова принять предложение.
— Но ты же только что сказала, что поедешь.
Сюзанна яростно воткнула вилку в кусок ветчины. Она ненавидела людей, то и дело меняющих собственное мнение, а сегодня приходилось включить в эту компанию и себя.
— Просто оговорилась, — пробормотала она. Летиция не спешила с ответом. Подцепила кусочек яичницы, отправила в рот, тщательно прожевала, проглотила и запила чаем.
Сюзанна, разумеется, понимала, что разговор не закончен. Молчание сестры следовало расценивать всего лишь как кратковременную передышку. Так оно и вышло. Едва Сюзанна неосторожно расслабилась и отпила из своей чашки; но еще не успела проглотить горячий чай, как сестра вновь заговорила:
— Знаешь, а ты сумасшедшая.
Сюзанна прикрыла рот салфеткой, чтобы чай не выплеснулся обратно.
— Спасибо, что сообщила, а то я даже не подозревала.
— Граф Ренминстер! — возмущенно воскликнула Летиция, слегка покраснев от праведного гнева. — Ренминстер! Боже мой, сестра, этот человек богат, красив, да к тому же носит великолепный титул! Зачем же отказываться от приглашения?
— Летиция, — напомнила Сюзанна, — лорд Ренминстер — брат Клайва.
— Знаю.
— Я не заслужила его одобрения во время ухаживания Клайва и не понимаю, что могло заставить его изменить мнение.
— Тогда почему же он проявляет внимание?
