и по порядку.
— Охотно! — фыркнул старик. — Вот как мы себе это представляем. Прежде всего, шантажист, называющий себя И.М. Иксом, не появился у окошка выдачи бандеролей — очевидно, почуял ловушку. Он знает, что больше не может рассчитывать ни на один цент, поэтому посылает нам материалы для шантажа из мести, разочарования, злобы, не важно почему. Они ему больше не нужны, зато необходимы нам. Теперь мы впервые вооружены подлинным доказательством и вышли на правильный след. Мы ошибались насчет родителей, но на сей раз мы не ошибемся. Убийца Дейн. Третий Маккелл — тот, кто нам нужен. И суд над ним не закончится оправданием!
— Ты не все мне рассказал, — отозвался Эллери. — Что у тебя имеется, кроме письма Шейлы Грей? Как ты понимаешь, письмо свидетельствует, что Шейла была жива, когда Дейн ушел от нее…
— Оно свидетельствует о куда большем, сын мой. Но не будем пререкаться из-за пустяков. Подойдем к делу научно. Согласен?
— Да.
— Так вот, у нас есть надежный свидетель, который видел, как твой Дейн вернулся в пентхаус.
Эллери молчал.
— Никакой реакции? — ухмыльнулся старик. — Выходит, ты знал об этом тоже. Слава богу, я воспитал тебя никудышным лжецом, Эллери. Не понимаю. Утаивать такую информацию! Как ты узнал?
— Я не говорил, что узнал о чем-то.
— Выкладывай, сынок.
— Ладно. Мне рассказал сам Дейн. Стал бы он так делать, если бы ему было чего бояться?
— Конечно, стал бы, если сообразил, что это все равно выйдет наружу рано или поздно. Ну, раз ты знаешь это, то знаешь также, что он поднялся в пентхаус на лифте. Хочешь знать, в котором часу? Или уже знаешь? В десять девятнадцать вечера — за четыре минуты до того, как Шейла Грей получила пулю! Мой свидетель наблюдал, как лифт поднимается туда без остановки.
— Полагаю, это был портье?
— Ты верно полагаешь. Нам было нелегко вытянуть правду из этого Джона Лесли, но мы его раскололи. По какой-то непонятной мне причине он предан Маккеллам.
— Он сообщил тебе что-нибудь еще?
— Сообщил, что Дейн Маккелл посещал пентхаус регулярно. Твой дружок едва нас не одурачил. Зная, что его папаша путался с Шейлой, мы не подозревали, что сынок занимался тем же. Но этим вечером мы быстро все проверили и выяснили, что они уже давно появлялись вместе в разных местах. Вот тебе и мотив. У Дейна была связь с Шейлой, но связи этой дамочки долго не продолжались. Должно быть, она дала твоему Дейну от ворот поворот, ему это не понравилось, он начал ее душить, потом передумал, ушел, но примерно через полчаса вернулся и довершил работу револьвером, который его мамочка предусмотрительно зарядила боевыми патронами.
— А шантажист? — осведомился Эллери.
— Я все знаю о шантажисте. Ты скажешь, что он должен был находиться в пентхаусе примерно в то же самое время, чтобы наложить лапу на письмо. Согласен. Как насчет того, чтобы убрать слово «примерно»?
— Что ты имеешь в виду? — озадаченно спросил Эллери.
— То, что Дейн Маккелл прихватил письмо после того, как прикончил Шейлу. То, что вся история с шантажом — пыль, которую он пускал нам в глаза!
— Нет, — возразил Эллери. — Это было бы форменным идиотизмом. Ведь это означало бы, что Дейн прислал тебе оригинал письма. Что он хотел этим добиться? Собственного ареста за убийство, когда до того ты даже не подозревал его? Тебе придется придумать что-нибудь получше, папа.
— Может, он почувствовал, что у него петля сжимается на шее. Не знаю. Как бы то ни было, это его проблема, а не наша. У нас есть дело, и на сей раз мы не подкачаем.
Утром 29 декабря сержант Вели и безмолвный детектив Мэк, возглавляемые лично инспектором Квином, посетили квартиру Маккеллов, когда они завтракали. (Как Дейн подумал впоследствии, это всегда происходит за завтраком.)
— Неужели вы не знаете больше ни одной семьи в этом городе? — недовольно осведомился Эштон Маккелл. — Что на этот раз?
Инспектор Квин продемонстрировал в мрачной усмешке вставные зубы:
— У меня имеется ордер на арест Дейна Маккелла.
ЧЕТВЕРТАЯ СТОРОНА
Дейн
Большое жюри, обвинение, залог — все это начинало походить на какую-то карусель.
— Ну, вот мы и снова здесь, — сказал Дейн.
Несколько полицейских в коридоре обсуждали его, как будто он отсутствовал или был сделан из дерева.
— Думаешь, ему тоже удастся выкрутиться?
— Ну, окружной прокурор уже дважды оплошал с его родителями. Еще одну неудачу он не может себе позволить.
— А я готов держать пари, что сынок выкрутится, как его папа и мама.
— Еще бы! Денег у них хватит.
— Не думаю. На этот раз он может подстелить себе своими деньгами электрический стул.
Дейна эти разговоры не утешили.
Частью карусели теперь был военный совет в больничной палате под строгим председательством Эллери. Врачи в последний момент решили задержать его в госпитале еще на несколько дней, пока он не привыкнет к костылям.
На сей раз Эллери не излучал уверенности. Он догадывался, что модус, который спас родителей Дейна, теперь не сработает. У Дейна не могло быть никакого алиби. В критический момент, когда Эштон разговаривал с барменом, а Лютеция беседовала по телефону с телеведущим, Дейн, по его собственному признанию, был фактически на месте преступления, от которого его отделяла только дверь квартиры в пентхаусе. На лестничной площадке перед лифтом не было окон, и никто не мог его видеть. Следовательно, никто не мог подтвердить его заявление, что он просто постоял там несколько минут и ушел, не заходя в квартиру.
Нет, теперь им придется делать то, что они должны были сделать с самого начала, заявил Эллери.
— Я бы занялся этим, будь я на ногах, — сказал он Дейну, Эштону и Джуди. — Единственный способ спасти Дейна — единственный надежный способ — это найти убийцу Шейлы. Если бы мы смогли это сделать, когда в преступлении обвиняли вас, мистер Маккелл, то были бы избавлены от дальнейших неприятностей, включая суд над миссис Маккелл и арест Дейна. Но мы не смогли, поэтому я перестаю ныть и принимаюсь за работу. — Эллери переместил больные ноги, впрочем, оказался в столь же неудобной позе. — До сих пор мы использовали негативный подход — старались доказать, что обвиняемый не мог совершить убийство. Теперь нам придется прибегнуть к противоположному, позитивному методу. Согласны?
Все кивнули, но без энтузиазма. Они чувствовали усталость. Глаза Джуди Уолш опухли и покраснели — плач стал такой же частью ее жизни, как чистка зубов. Она вцепилась в руку Дейна, словно оттаскивая его от края утеса.
— Началом, источником всего, является сама Шейла. «В моем конце мое начало», как говорила шотландская королева Мария.[56] — Эллери тактично не упомянул, при каких обстоятельствах она это говорила. — Например, с чего Шейла начала свой бизнес? Кажется, кто-то из вас, когда мы разглядывали модели ее одежды, упомянул, что она приступила к карьере модельера в партнерстве?
