— Ты – загадка. Мне никогда тебя не разгадать. Я думаю, что никто не разгадает. Ты крепко держишь мужское сердце своими маленькими пальчиками, и время от времени поворачиваешь кулачок в сторону. Это всегда так больно, но,…. в то же время, так сладко…. Это все потому что ты невероятно красива, и я сам позволяю тебе проделывать это.
Его проницательный взгляд заставил Адди почувствовать себя неловко.
— Не говори так. Ты потакаешь моей гордыне. – Она рассмеялась, чтобы как-то сломать напряжение. Джеф тоже рассмеялся – низко и бархатно.
— Мне необходимо увидеть тебя завтра, – произнес он, наблюдая за поднявшейся с земли девушкой, которая счищала листья и траву с длинной юбки.
— Не знаю. – Улыбнулась Адди. – Что-то подсказывает мне, что я могу быть очень занята.
— Я скучаю по тебе, Аделина. Я уже начинаю уставать от того, что твой отец и его бульдог держат тебя на коротком поводке. Еще ни разу не было случая, чтобы я приехал увидеться с тобой, а они бы не нависали над нами, как….
— Его бульдог?
— Бен Хантер! Уж не знаю, почему твой отец решил взять его или почему он так доверяет ему. Мне кажется, рядом с ним небезопасно.
— Почему ты так говоришь?
— Он замышляет что-то нехорошее. Просто подумай об этом, милая. Какой-то незнакомец приезжает в «Санрайз» и ведет себя там, будто полноправный хозяин. А ведь у него репутация авантюриста и азартного игрока. Но каким-то образом он прибился к «Санрайз» и нашел слова, чтобы убедить твоего отца нанять его. Любой, у кого есть глаза, моментально распознал бы в нем преступника. Ты всегда можешь сразу определить, когда человек просто был рожден, чтобы обманывать закон.
— Может быть, ты и можешь.
Адди какое-то время хмурилась, задумчиво глядя на текущий ручей. Затем попросила Джефа проводить ее домой.
* * * * *
Рассел решил поговорить с Адди в библиотеке еще до ужина тем же вечером. По какой причине, она не знала. Как только Адди уселась в глубокое кожаное кресло, глядя, как он прикуривает сигару, она осознала, насколько это спокойно и успокаивающе — находиться рядом с ним. Будучи воспитанной одной только Лиа, Адди никогда не чувствовала мужского присутствия в доме. Ей нравился глубокий голос Рассела, исходивший от него запах лошадей и едва уловимый аромат какого-то крепкого напитка. В нем чувствовалась та же неукротимая энергия, которая так восхищала ее в Бене, трезвая оценка жизни и даже некоторую грубоватость его манер, Адди находила привлекательной.
Девушку до сих пор изумляла мысль, что она сидела здесь с ним, смотрела в лицо Рассела и находила в нем те же черты, что видела в зеркале. Возможно, это было всего лишь игрой ее воображения, но ей казалось, что она переняла не только некоторое наружное сходство, но и какие-то из манер его поведения. Рассел относился к ней с обезоруживающей смесью прямоты и обожания. Мог в какой-то момент говорить с ней на равных, будто она была еще одним мужчиной в комнате, в другой же, начинал сюсюкать, как с малолетним избалованным ребенком.
— В последние дни я не очень много общался с тобой, Аделина.
— Нет, сэр.
— Сегодня ты была с Джефом.
— Да, мы….
— Чем вы занимаетесь, когда встречаетесь?
— Я… Он…. Ничего особенного.
— Ведет ли он себя, как джентльмен?
— Да. Бесспорно.
Рассел кивнул, выпуская в воздух колечко дыма.
— Это хорошо. Джеф неплохой парнишка, для Джонсонов. Может, слегка мягковат, но он никогда бы не стал относиться к тебе непочтительно. Говорил ли он что-нибудь о том, когда собирается сделать тебе предложение и когда собирается объявиться здесь, чтобы получить мое согласие?
— Нет.
— Значит, он еще не поймался окончательно.
— Нет, сэр.
— Но все равно, ждать осталось недолго. Но чтобы тебе им завладеть, нужно некоторое время удерживать его на расстоянии. Понимаешь о чем я?
— Думаю, да.
— Не слишком близко, не слишком далеко. Держи его крепко, но не души. Таким образом твоя мать поймала меня. – Рассел заметил, что Адди улыбнулась, и хихикнул сам, лучась гордостью. – Если ты его хочешь, мы тебе его добудем. Ты только посмотри на себя! У меня самая красивая дочь во всем Техасе.
— А мне достался самый своеобразный отец.
— Своеобразный?
Рассел выглядел польщенным.
— Своеобразный! Словечко на пять баксов. Я смотрю, научили тебя кое-чему в этой академии, помимо живописи и манер. Может, твоя мать и была права, когда настояла на этом заведении. Только не говори ей, что я так сказал.
Когда Рассел снова посмотрел на Адди, его грудь просто расперло от законной гордости. Помимо владения «Санрайз», он считал Аделину одним из самых важных достижений своей жизни. Он радовался каждому ее успеху, а то время, как ее ошибки…. ну, скажем, он предпочитал игнорировать таковые. А если и приходилось что-то делать, то максимум на что его хватало, так это отчитывать ее. Но и то, больше для показа. Кейд и Каролина тоже были хорошими детьми, но они слишком походили на их мать. Аделина же разбиралась в вещах, в которых обычные женщины, по мнению Рассела, разобраться были просто не способны. В ее голове было столько здравого смысла, что это подошло бы больше мужчине, нежели женщине. И она была уроженкой Техаса, как и он сам. У Аделины был его стержень и его корни.
У других отцов были примерные, послушные во всем дочки, скромные существа, которые с самого начала знали свое место. Знали, что когда-нибудь станут подчиняться желаниям и прихотям своих мужей. Но его дочь была дикой, неприрученной и красивой. Его неодобрение ее независимости боролось с его же собственной гордостью. Аделина умела думать за себя, принимать решения самостоятельно. Не было практически никаких ограничений ее свободы со стороны Рассела.
— Пойдем, наконец, поужинаем. – Оторвался он от размышлений и галантно подставил ей руку. Адди взяла его под локоть и улыбнулась.
Как только ужин был накрыт, и все утолили первоначальный аппетит, потек неторопливый разговор. Расселу хватило пяти минут, чтобы убедить всех, что он был в прекрасной форме.
— Ну, Бен…. А теперь я хочу услышать, что этот сукин сын – разрушитель заборов Джордж Джонсон ответил на то, что я хочу ограду назад?
Каролина и ее муж Питер тут же вздрогнули от раскатов его мощного голоса, а особенно от крепких словечек, одновременно переведя взгляд на их десятилетнюю дочь Лиа, которая во все глаза заинтересовано смотрела на дедушку.
— Папочка, – запротестовала Каролина мягко. – Но ведь ребенок….
— Всем детям пора быть в кровати, – тут же пророкотал Рассел. – Я хочу узнать, что этот сукин сын, мой сосед смог ответить на это. Я называю его тем, кто он есть и не собираюсь использовать другие слова. Давай, Бен. Начинай рассказывать.
Адди тут же взглянула на Бена, лицо которого ничего не выражало. Однако глаза его предательски- озорно блестели. Не нужно было знать Рассела долго, чтобы понять, что тот вовсю наслаждался прилюдно проявлять свой взрывной норов. Лиа, подгоняемая Каролиной, поспешила удалиться наверх.
— Мне показалось, что мы с Большим Джорджем несколько разошлись в философии, – говоря это, Бен лениво поворачивал зажатый в его пальцах столовый нож, неторопливо разглядывая его поверхность. – Попросту говоря – ему не нравится твой забор. У него своего нет, и он не видит причин, по которым бы он
