— Адди, — отрывисто проговорил Бен. – Черт побери, что с тобой случилось?
— Отпусти меня, — закричала она, побелев от страха, — Пожалуйста… Бен… пойдем в дом. Рассел… Боже мой… папа…
— С Расселом все в порядке. Он жив-здоров. Адди, ради Бога, успокойся.
— Пожалуйста, — сказала она, вся в слезах, чувствуя, что ее сердце вот—вот вырвется из груди.— Мы должны ему помочь.
Видя ее глаза, полные ужаса, Бен выругался и освободил ее, затем потянулся к джинсам. Она засуетилась в поисках своего платья, руки ее дрожали. Прежде чем она успели надеть платье, Бен уже был у дверей. Луна, спрятавшись за тучу, ее свет стал постепенно угасать, но прежде чем она окончательно исчезла, Бен успел разглядеть мужчину, лежащего в неестественной позе в нескольких шагах от крыльца. Неожиданно его охватил такой же ужас, что и Адди, он бросился к дому и опустился на колени перед лежащим человеком. Это был Робби Кей, мальчишка, который должен был делать обход вокруг дома. Робби лежал без сознания.
Кто-то ударил его по голове тупым предметом.
Бен поднялся, кровь струилась по его лицу.
— Боже мой… — пробормотал он, взобрался по лестнице в два прыжка, пролетел через крыльцо и бросился в переднюю дверь. Стоило ему зайти внутрь, боль накрыла его с головой. Не проронив ни звука, он упал как подкошенный.
Кое-как застегнувшись, Адди выбежала из комнаты Бена и босиком понеслась по направлению к дому. Волосы развивались у нее за спиной. Казалось, она бежала много миль.
—Господи, только бы ничего не случилось, — лихорадочно молилась она. Ей следовало этой ночью остаться в своей комнате. Зачем она пошла к Бену, когда все еще оставался риск для Рассела?! Не должно было ничего произойти. Нет, это был просто кошмарный сон, тот, что уже давно ее мучил. Она чувствовала себя маленькой и напуганной, словно ребенок, столкнувшийся с опасностью, с которой ему было никак не справиться. Теперь ничто не могло вернуть ей душевное равновесие, кроме самого Рассела, беззаботно посмеивающегося над ее страхами.
Адди замедлила шаг, как только заметила молодого человека, лежащего на земле, одна рука его была вывернута, другая обвилась вокруг его шеи. Адди словно обухом ударило по голове, ужас сковал ее тело.
Не останавливаясь, чтобы взглянуть на застывшую фигуру, она пошла прямо к парадной двери, которую кто-то прикрыл. Она обнаружила Бена, его обнаженная кожа казалась особенно темной на фоне ковра. Опустившись рядом с ним на колени, сдерживая слезы, она стала ощупывать его, пока не наткнулась на теплую влажность его затылка. Он пошевелился и застонал, как только она коснулась его воспаленной раны, взмахнул ресницами.
Раздался звон чего-то металлического, как будто из кухни. Кто-то пытался выбраться из дома. Адди проследила, откуда раздался звон, и поднялась на ноги, с трудом понимая, что ей делать дальше. Задыхаясь, она бросилась наверх, туда, где располагались спальни, не замечая, что остальные домочадцы уже проснулись и поднялись. Открылась дверь комнаты, которую занимал Кейд, Каролина, сонным голосом они спрашивали ее, что происходит, но она бежала, не останавливаясь, не отвечая и не глядя на них. Она влетела в комнату Рассела, оставив дверь наполовину открытой. Хотя комната была неосвещена, она смогла разглядеть блеск открытых глаз. Рассел лежал на боку.
— Папа?
Он не отозвался. На слезы не осталось сил, все внутри ее словно заледенело.
Подойдя к буфету, Адди попыталась зажечь лампу, но ее руки слишком сильно дрожали. Она прикусила свою нижнюю губу, пока она не заболела. Со второй попытки ей удалось зажечь лампу, приглушенный, мягкий свет заполнил комнату. Когда она повернулась лицом к кровати, она увидела, что тело Рассела застыло в конвульсиях, его лицо было синим и мертвенно бледным даже в теплом свете от лампы. Даже с такого расстояния было ясно, что было уже слишком поздно его спасать. На нее нахлынуло чувство во сто раз тяжелее чем горе, боль такой силы, какой ей еще не доводилось испытывать ни разу в своей жизни. Она позволила, чтобы это случилось с Расселом. Прижавшись к стене, сжав руки впереди, она зарылась в них лицом.
— Аделина?
Она услышала голос Кейда около дверей. Звук его голоса заставил его броситься к дверям, чтобы помешать ему подойти поближе, настолько близко, чтобы увидеть все, что произошло.
— Где мама? – спросила она. Ее глаза были темнее ночи.
— Ухаживает за Беном внизу, — в замешательстве ответил он. – Он только сейчас пришел в себя. Кто-то ударил его. Что случилось, Аделина? Почему ты так странно выглядишь? А что с папой?..
— Быстро!
Мысли вихрем проносились у нее в голове, слишком быстро, чтобы она могла остановиться хотя бы на одной из них. Ей пришлось заставить себя сконцентрироваться.
— Отправляйся в бараки и возьми кого-нибудь, чтобы вместе позвать шерифа.
— Я и сам могу пойти.
— А я не хочу, чтобы ты пошел один. Иди прямо сейчас и возвращайся скорее. И скажи Питеру, чтобы он не позволял сюда входить ни маме, ни Каро. На улице лежит Робби. Он тоже был ранен. Попроси маму посмотреть, что с ним, когда она закончит с Беном.
Кейд кивнул по-деловому, но дрожь его нижней губы испортил все впечатление.
— Почему папа не встает? С ним что-то не так? С ним что-то случилось, правда?
— Да.
Она не могла себе позволить сейчас говорить с ним мягко, с сочувствием, в противном случае они оба сломаются и не смогут действовать.
— Он мертв.
Его нежные карие глаза застыли без всякого выражения, а затем наполнились слезами, которые вот-вот должны были пролиться.
— Нет. Не может быть. Боже, Ад…
— Не смей, — резко бросила она, зная, если он сейчас даст волю чувствам, она тоже больше не сможет сдерживаться.
— Не сейчас. Будь мужчиной, Кейд. Мне нужна твоя помощь.
Он задрожал, прижал руки к глазам, стараясь взять себя в руки.
— Поспеши, — сказала Адди и зашла обратно в комнату, плотно закрыв за собой дверь.
Адди медленно добралась до кровати, посмотрела на вытаращенные глаза мертвого Рассела, дотянулась до него и закрыла ему веки. Ее лицо перекосилось от боли, как только она увидела тонкую стальную струну, обмотанную вокруг его шеи. Это была струна с гитары Бены. Ей надо было избавиться от струны, прежде чем ее заметит Мэй или кто-нибудь другой. Как только она дотянулась до залитой кровью струны, она почувствовала, как сквозь нее прокатилась волна дрожи, она обхватила себя руками, не отрывая взгляда от тела Бена. Я не могу… нет, не могу до него дотронуться. Это слишком страшно. Но ведь надо. Она ухватилась за струну и стала стаскивать ее с шеи, дыша через рот, чтобы только не вдохнуть в себя запах смерти. Это было больнее, чем она могла себе представить: осознание, как именно он был убит. Такой гордый человек, как Рассел не заслуживал такой унизительной смерти. Обстоятельства и ее личная ответственность за происшедшее сделали эту утрату еще более болезненной, чем в случае со смертью Лии.
—Я подумаю об этом позднее…— думала она, пытаясь держать себя в руках. Ей следует сообщить обо всем Бену, Каро и Мэй. Но она не сможет посмотреть в лицо своей матери и рассказать об этой трагедии. Кто угодно, только не она.
Поворот дверной ручки – и Мэй стоит на пороге, словно статуя. Аккуратно заплетенная золотая коса спадает ей на плечо, почти доходя до пояса ее приталенного домашнего халата.
Мэй выглядела неправдоподобно хрупкой. Ее лицо, как будто вырезанное из слоновой кости, сморщилось от боли. Такой Адди ее никогда не видела. Кейд, должно быть, рассказал ей. Адди отпустила струну и повернулась к Мей, чтобы помешать ей подойти ближе к телу. Прежде чем кто-нибудь увидит Рассела, Адди надо избавиться от улик против Бена.
